ДМБ-2007

В четверг Владимир Путин объявил о реформе правительства. Реформа носит ярко выраженный предвыборный характер.

Слухи о перетряске правительства последние месяцы подогревал сам Михаил Фрадков, который привык уже пикироваться с ключевыми, оттого строптивыми министрами, в первую очередь Алексеем Кудриным и Германом Грефом. В начале февраля Фрадков заявил перед телекамерами президенту, что хотел бы "уточнить структуру правительства и решить ряд кадровых вопросов". Произошло это сразу после пресс-конференции Путина, по ходу которой президент отзывался о кабинете в высшей степени похвально. Наблюдатели сделали вывод, что премьер пытается унять оппонентов или хотя бы избавиться от чиновников, связанных со скандалами, например от Михаила Зурабова. Но тогда Путин предложил "обсудить в рабочем порядке". Итоги обсуждения оказались неожиданными: похоже, настойчивость премьера дала Путину повод уладить несколько проблем, до которых давно не доходили руки.

Первой из них можно считать заметный перекос в статусе так называемых преемников — как бы иронично Владимир Путин по этому поводу ни высказывался. Последние месяцы были отмечены неуклонным ростом рейтинга Дмитрия Медведева при стабильных — в лучшем случае — показателях Сергея Иванова. Политологи объяснили это так: первый вице-премьер, не обремененный министерским портфелем, зато курирующий национальные проекты, стал исключительно позитивной фигурой, с которой можно связывать успехи правительства (а неудачи объяснять промахами руководителей конкретных министерств и ведомств). В то время как министр обороны выглядел в глазах общественности виновником всех армейских ЧП, сократить число которых, как показала практика, невозможно: "дело Сычева" оказалось лишь первым ударом по репутации Иванова. Это не помешало Владимиру Путину отметить, что Иванов достойно справился со стоявшими перед ним задачами, но могло помешать формированию безупречного облика преемника в глазах общественности. Теперь не помешает: за год до выборов вниманию населения предлагаются два преемника с аккуратно выравненными шансами — Сергей Иванов тоже стал первым вице-премьером, при этом его освободили от должности министра обороны.

Довести все намеченные Ивановым задачи до "безусловной реализации" предстоит бывшему главе Федеральной налоговой службы Анатолию Сердюкову. Теперь объявленный Кремлем курс на демилитаризацию армейского руководства приобрел окончательную завершенность. Иванов, всячески подчеркивающий свою штатскую природу, все равно был кадровым разведчиком и генерал-полковником запаса. А Сердюков, хоть и отслужил год после института, всегда был штатским — хотя и славился жесткостью, с которой расправлялся с фирмами, задолжавшими бюджету. Вполне логично, что на новую должность президент благословил его словами: "Чтобы рационально расходовать огромные бюджетные деньги, нам нужен человек с опытом работы в сфере экономики и финансов". Спокойствие армии в предвыборный год стоит дорого. Недовольство военных тем, что ими будет руководить уже совсем полный "пиджак", видимо, предполагается компенсировать увеличением финансирования армии — а Сердюкову предстоит следить за тем, чтобы деньги дошли до адресатов.

Впрочем, источники в правительстве отмечают, что существенную роль при назначении сыграли хорошие отношения нового министра обороны с заместителем главы администрации президента Игорем Сечиным, а также активность, проявленная чиновником в деле ЮКОСа: именно с приходом Сердюкова Министерство по налогам и сборам атаковало нефтяную компанию серией исков. Не говоря уж о правильном происхождении чиновника, который закончил родной для Владимира Путина и Дмитрия Медведева юрфак Санкт-Петербургского госуниверситета (правда, уже в зрелом возрасте).

Еще один чиновник, подвергшийся реформированию, Сергей Нарышкин, который стал из главы аппарата кабинета полноценным вице-премьером, юрфака не заканчивал. Зато он работал в петербургской мэрии одновременно с Владимиром Путиным. Теперь ему придется усиливать "внешнеэкономическую деятельность, и прежде всего на направлении СНГ". Таким образом, и самый скандальный вопрос последних лет, связанный с энергоснабжением (и неснабжением) стран бывшего СССР, поручен представителю старой команды. Формирование новой, похоже, Владимир Путин предоставил своему преемнику — кем бы тот ни оказался.

Тяжесть хуже губернаторской

На прошлой неделе СМИ и политологи активно обсуждали поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, предложенные правительством, принятые Госдумой в первом чтении и призванные помочь главе страны обуздать преступных губернаторов. Статья 114 действующего УПК позволяет президенту по представлению генпрокурора временно отстранять от должности главу региона, которому предъявлено обвинение "в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления". Похоже, правительство не могло смириться с тем, что статья позволяет уйти от административной ответственности губернатору, который нашалил по мелочи. В результате парламент большинством голосов принял новую версию пункта 5 названной статьи, позволяющую отстранять губернатора по обвинению в любом преступлении.

На самом деле поправка выглядит излишней. За время своего президентства Владимир Путин отстранил от исполнения обязанностей двух губернаторов. И если глава Ненецкого автономного округа Алексей Баринов, обвиненный в хищениях, лишился полномочий по представлению генпрокурора, то для увольнения корякского руководителя Владимира Логинова уголовного повода не понадобилось — он потерял должность "в связи с утратой доверия" главы государства. Возможность отстранять от должности утративших доверие губернаторов президенту дали принятые еще в 2004 году поправки к закону "Об общих принципах организации законодательных и исполнительных органов госвласти субъектов РФ". В этих условиях правка УПК по инициативе правительства кажется не только запоздалой, но и вызывающей: получается, что авторы законопроекта указывают президенту, кому и по каким поводам он должен или не должен доверять. Более того, представители профильного комитета Госдумы уже заявили, что новация будет распространяться не только на губернаторов, но и на мэров, а также прочих госслужащих — легко себе представить, во что превратится рабочий график президента и генпрокурора.

Елена Батурина приняла меры в правовом поле

В понедельник Тверской суд Москвы вынес решение по громкому делу "Батурин против "Интеко"" (см. "Власть" №2 за этот год). Виктор Батурин, бывший совладелец компании "Интеко", пытался восстановиться в должности вице-президента холдинга, а также получить 6 млрд руб. компенсации. Истец заявил, что не писал заявления, на основании которого был уволен в декабре 2005 года, и заподозрил в его подделке родных сестер — владелицу "Интеко" и жену московского мэра Елену Батурину, а также начальника отдела кадров компании Наталью Батурину. Суд, отказав истцу в проведении экспертиз и приглашении свидетелей, отклонил иск в связи с истечением срока давности. И хотя иного решения суда вряд ли кто ожидал, сама владелица "Интеко" предпочла дождаться вердикта и лишь потом перейти в контратаку. Батурина подала в Московский арбитраж сразу четыре иска к брату и его компаниям, потребовав вернуть фонд "Иван Калита", который управляет всеми активами Батурина, а также выплатить долг, оцененный в 313,4 млн руб. "В "Интеко" уважают стремление В. Н. Батурина отстаивать свои интересы в установленном законом порядке и предпринимают со своей стороны шаги в правовом поле по решению хозяйственных споров, не преследуя при этом цели приобретения скандальной популярности",— отметила в связи с этим пресс-служба холдинга. Впрочем, в роли ответчика Виктор Батурин выступал совсем не долго. Как сообщили в суде, между родственниками уже достигнуто мировое соглашение.

Значительно менее радужные перспективы, как можно предположить, у другого ответчика по иску Елены Батуриной — журнала Forbes. К родственным делам эта история не имеет никакого отношения. В декабре "Власть" рассказывала, как по требованию "Интеко" чуть не отправился под нож весь тираж журнала, обложка которого была украшена портретом Батуриной и цитатой из ее интервью. И вот теперь "Интеко" вспомнила давнее обещание "принять меры" и подала в арбитраж сразу два иска — к журналу и его главному редактору. Нанесенный ущерб компания оценила в 106,5 тыс. руб. с каждого ответчика — по милосердной ставке 1 руб. за экземпляр Forbes.

АЛУ АЛХАНОВ, РАМЗАН КАДЫРОВ, "ЗА НАСТОЙЧИВОСТЬ"

В четверг Владимир Путин принял наконец отставку президента Чечни Алу Алханова, в которую, по словам президента России, чеченский руководитель подал еще в начале месяца. Путин поблагодарил Алханова за все, что тот сделал в Чечне, назначил его заместителем министра юстиции России и наградил орденом "За заслуги перед Отечеством" IV степени. Сразу после этого глава государства подписал указ о временном исполнении полномочий президента Чечни премьер-министром республики Рамзаном Кадыровым — на период до вступления в должность "постоянного" президента.

Общеизвестно, что Рамзан Кадыров готов был возглавить Чечню еще в прошлом году, едва отметив 30-летний юбилей (раньше не позволяет местная конституция). Но ряд обстоятельств, в первую очередь убийство журналистки Анны Политковской, в котором многие усмотрели заинтересованность чеченского премьера, заставили Кадырова заявить, что он не готов к президентству. Заявление пришлось повторять регулярно — и последний раз в конце января, когда источники в чеченском руководстве и полпредстве президента России в ЮФО сообщили СМИ, что смена власти в республике произойдет уже в феврале (см. "Власть" №3).

Кадырову охотно вторил Алханов, который в минувший понедельник заявил: "Останусь ли я на посту президента, или нет — всецело будет зависеть только от воли Всевышнего и президента нашей страны". Это не помешало руководителям республики развязать в начале прошлой недели масштабную кадровую войну, в ходе которой разные чиновники подтверждали или опровергали отставку главы чеченского Совбеза Германа Вока, а заодно угрожали друг другу увольнениями и отключали связь целым департаментам. Словом, Алу Алханов продемонстрировал завидную настойчивость в желании уйти по-хорошему, а Рамзан Кадыров — прийти по-любому. Чем и заслужили нашу награду.

Во вторник столичный мэр Юрий Лужков выступил на канале ТВЦ со следующим заявлением: "Не знаю, как в целом по России, но в Москве не стоит обнулять квоты на торговые места для мигрантов. На рынках Москвы введено 50% торговых мест для наших фермеров, однако они их не заполняют, так как у фермера другая обязанность — следить за своим хозяйством, а не торговать на рынке. А на тех должностях, на которые обыкновенно идут мигранты, москвичи просто не хотят работать". Одновременно департамент потребительского рынка Москвы, изучив отчеты префектур о росте цен и освобождении 70% мест на рынках, разрешил сдавать зарезервированные под фермеров места в аренду иностранцам.

Таким образом, московские власти, первыми в стране давшие решительный отпор засилью гастарбайтеров на рынках, первыми же дали задний ход. В октябре прошлого года, сразу после выступления президента Владимира Путина в защиту "коренного населения", Лужков ввел на рынках столицы 50-процентную квоту для фермеров и сельхозпредприятий из российских регионов. На федеральном уровне решение было принято месяц спустя — правда, куда более жесткое: постановление правительства запрещает иностранцам работать "в розничной торговле вне магазинов" после 1 апреля. Эксперты уже назвали это число датой смерти российских рынков. Ведь даже 50-процентное квотирование подкосило московские рынки — несмотря на усилия чиновников, причем не только столичных: например, нижегородский губернатор Валерий Шанцев уговорил подопечных фермеров смелее оккупировать торговые ряды первопрестольной. Но пока речь идет всего о сотне поволжских торговцев.

Похоже, федеральным властям придется вслед за столичными отыгрывать назад — или же искать остроумный выход из положения. Можно, например, нанять фермеров из соседних регионов на постоянную работу. Можно переименовать рынки в магазины. Наконец, можно ввести ускоренную процедуру принятия в российское гражданство для опытных рыночных торговцев. На рыночных, конечно, условиях.

Суд выполнил госнаказ

В четверг в Верещагинском районном суде Пермского края завершился процесс по прецедентному делу, связанному с защитой авторских прав. "Власть" рассказывала (в №3 за этот год) о том, что директор школы села Сепыч Александр Поносов обвинялся прокуратурой в нарушении авторских и смежных прав. Нарушение сводилось к покупке нелицензионных программ Microsoft Windows и Office, затем установленных на школьных компьютерах. Верещагинская прокуратура сочла, что этим Поносов нанес корпорации Microsoft ущерб в размере 266,5 тыс. руб. (хотя лицензионное ПО, купленное директором для всех 12 компьютеров школы уже после возбуждения дела, обошлось в 45 тыс. руб.) — а это "особо крупный размер", который наказывается лишением свободы на срок до пяти лет со штрафом в размере до 500 тыс. руб.

Процесс всколыхнул страну даже сильнее, чем дело Щербинского — водителя, в столкновении с автомобилем которого погиб алтайский губернатор. Неудивительно: Михаила Евдокимова было жалко многим, а Билла Гейтса, который считается главным потерпевшим в деле Поносова, не жалко никому — тем более что на месте директора школы мог оказаться любой. После того как протесты в интернете, СМИ и на улицах достигли невиданного размаха, а Владимир Путин сказал: "Вот так взять и хватать человека за то, что он купил там компьютер какой-то, и угрожать ему тюрьмой — это чушь собачья",— обвинение пошло на попятную. Российский офис Microsoft, поначалу высказывавшийся в том плане, что директора жалко, но закон есть закон, предложил обвиняемому мировую. А прокуратура потребовала для подсудимого вполне сдержанный штраф в 3 тыс. руб.

Однако Поносов, не признавший своей вины, отказался от мировой — и не прогадал. Суд вынес постановление о прекращении уголовного дела в связи с его малозначительностью. Впрочем, директор школы намерен обжаловать это решение и добиваться признания полной невиновности.

Богач в оборванном кафтане

В своем выступлении на Мюнхенской конференции по вопросам безопасности президент Владимир Путин, как известно, особое внимание уделил США (подробнее о речи Путина читайте на стр. 16). Он, в частности, отметил: "Отдельные нормы, да, по сути, чуть ли не вся система права одного государства, прежде всего, конечно, Соединенных Штатов, перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере — и навязывается другим государствам. Ну кому это понравится?" Говорил президент и о демократии: "Демократия — это, как известно, власть большинства при учете интересов и мнений меньшинства. Кстати говоря, Россию, нас, постоянно учат демократии. Но те, кто учит, сами почему-то учиться не очень хотят".

Александр Пушкин также интересовался существующей в США системой, а также вопросами демократии. В опубликованной в 1836 году статье "Джон Тернер" поэт отмечает следующее: "С некоторого времени Северо-Американские Штаты обращают на себя в Европе внимание людей наиболее мыслящих... Несколько глубоких умов занялись исследованием нравов и постановлений американских... Уважение к сему новому народу и к его уложению, плоду новейшего просвещения, сильно поколебалось. С изумлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую — подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству... большинство, нагло притесняющее общество... родословные гонения в народе, не имеющем дворянства; со стороны избирателей — алчность и зависть; со стороны управляющих — робость и подобострастие; талант, из уважения к равенству принужденный к добровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан, дабы на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой; такова картина Американских Штатов, недавно выставленная перед нами".

Сергей Минаев

подписи

Сергею Иванову дали возможность стряхнуть с себя груз ответственности за армию

Деловые отношения Елены Батуриной (на фото) с близкими родственниками давно перестали быть внутрисемейным делом