В БКЗ "Октябрьский" прошли сольные концерты Валерии. Присоединившись к публике, которая ходит на концерты певицы уже лет десять, ДМИТРИЙ ПЕРВУШИН почувствовал, что иллюзии насчет происходящего приближения Валерии к статусу главной на эстраде певицы у него исчезли еще до начала выступления.
Никакие MTV с "певицей года", никакие дуэты с юным Стасом Пьехой и ремиксы аудиторию Валерии все-таки не расширили. Небольшая надежда, что в этот вечер между артистом и публикой произойдет нечто особенное, ушла сразу: публика собралась неотзывчивая и, скорее всего, просто уставшая, если не от жизни в целом, так от работы.
Сцена была оформлена строго: ничего, кроме эффектного черного задника — во время шоу он вспыхнул маленькими мерцающими лампочками. Знаком того, что Валерия освоилась в делюкс-сегменте эстрады, был и богатый состав ее живой группы: кроме обычного рок-ансамбля — гитара-бас-барабаны-клавиши — на сцене имелась огромная перкуссионная установка, рояль и даже настоящая струнная группа с дирижером. Но и надежда на прекрасную поп-музыку, которую можно было бы извлечь из всего этого, мгновенно смыло вступление, напомнившее проходную музыкальную заставку из телепередач 80-х годов прошлого века. К тому же и звук был отстроен так, что голоса всех инструментов разом оказывались свернутыми в плотный кокон, в котором невозможно было различить ни струнные, ни клавишные. Зато очень хорошо сразу стало слышно возникшую на сцене Валерию — деловитая, яркая, в хорошем рабочем настроении, она вышла и запела так, что заложило уши.
Шок длился минут пятнадцать. Валерия пела хит за хитом, оказалось, что множество песен из радиоэфира — совершенно неопознаваемых, анонимных и поднадоевших — принадлежат ей. Зал на все это практически не реагировал, зрители вжимались в кресла и настороженно следили за гламурной дивой, уверенно расхаживающей по сцене и умело отдаляющей микрофон на расстояние вытянутой руки. Валерия щадила публику: если она не успевала отодвинуть микрофон, от количества высоких частот, произносимых с ее силой голоса, реально болела голова. Однако в этом пении не было эмоций — Валерия слишком сухая, техничная певица и, исполняя песню, полагается на текст. А тексты и сонграйтинг ее свежих хитов не просто проигрывают, а не идут ни в какое сравнение с тем, что пела Валерия на заре карьеры. Убедиться в этом можно было, когда вместо всех этих песен вроде "Нежность моя" зазвучал старый воздушный реггей "Розового тумана" — на сцене возникла совершенно другая певица, с гораздо более интересной музыкой и, можно даже сказать, душой. "Туман" взбодрил публику, но Валерия тут же врубила что-то из новенького. Когда же зазвучал "Самолет" — стало ясно, что его-то публика и ждала: пожалуй, это и есть главный хит Валерии за всю карьеру.
В целом концерт оказался действом, в котором эмоций и драйва не больше, чем на заседании КПСС. Мелодраме, тиражируемой Валерией в песнях, а теперь, кстати, и в книге мемуаров, трудно сочувствовать — изложена она одними штампами. И на концерте то же: вот только группа сыграется, так гитарист тут же выдаст соло в духе Dire Straits. Неужели же третьесортная западная рок-музыка 1980-х — это последнее сильное впечатление музыкантов и композиторов Валерии?
Словом, от скуки на ее концерте начинаешь и впрямь думать об отвлеченных вещах. К примеру, вот при прежнем муже/продюсере героиня песен Валерии была равным партнером для героев-мужчин, о которых она пела. Хотя при этом недавно вышедшая книга Валерии посвящена описанию ужасов экс-брака. Героиня нынешней Валерии, которая меня, к примеру, мало трогает, — это пассивное существо, прославляющее сильного мужчину. Хватило ее ненадолго, концерт шел час пятнадцать. Сцену певица деловито покинула, холодно спев романс "А напоследок я скажу" и дав рока в заключительной песне "Часики".