Вчера президент России Владимир Путин встретился с министром иностранных дел Франции Филиппом Дуст-Блази и министром обороны Франции Мишель Алио-Мари, а также с их российскими коллегами. Специальному корреспонденту Ъ АНДРЕЮ Ъ-КОЛЕСНИКОВУ после этой встречи стало ясно, кто в нашей стране работает министром обороны.
Ежегодная встреча президента с французскими министрами имела две интриги. Первая состояла в том, что встречу в Кремле внезапно перенесли в аэропорт Внуково-2. По этому поводу у журналистов немедленно возникли тревожнейшие слухи. Магистральный был таков: встреча на уровне министров России и Франции, с которой начался этот день, провалилась, и французы решили раньше отведенного им времени покинуть наш гостеприимный город. Вторая версия не противоречила первой и добавляла к ней только один штрихкод: господин Путин решил спасти эти переговоры и вернулся в Москву из Сочи тоже раньше времени, чтобы перехватить французов в аэропорту.
Третья версия только слегка противоречила предыдущей и состояла в том, что президент России, который должен был встретиться с французскими министрами в Кремле, опаздывал на эти переговоры, и гордые французы предупредили, что не смогут, к сожалению, его дождаться. И тогда он решил перехватить их в аэропорту согласно законам гостеприимства.
Между тем версия высокопоставленного источника Ъ во Внуково-2, которому у меня за пять лет работы в "кремлевском пуле" не возникло ни одного основания не доверять (надеюсь, и этот случай не станет прецедентом), состояла в том, что президент России, узнав о том, что французы торопятся домой по каким-то своим вдруг возникшим у них неотложным внутриполитическим делам, но не решаются о них сказать, сам предложил им такой странный формат, используемый точечно (последний раз в аэропорту господин Путин несколько месяцев назад принимал президента США Джорджа Буша).
Еще одна интрига была связана с тем, что на этой встрече в качестве министра обороны России должен был дебютировать Анатолий Сердюков. Для российских журналистов он, как новая политическая фигура, гораздо интересней, чем министры иностранных дел и обороны Франции.
Некоторым сюрпризом стало то, что за небольшим столом по левую руку от президента России (по правую, как и предполагалось, сидели министры обороны и иностранных дел России Анатолий Сердюков и Сергей Лавров) расположился первый вице-премьер Сергей Иванов.
Господин Путин за недостатком времени говорил по существу. То есть он сразу перешел к проблемам. Одной из проблем, можно даже сказать, головной болью российской политики стала покупка Внешторгбанком пакета акций европейского концерна EADS.
— Франция является одним из основных акционеров европейского концерна EADS,— напомнил господин Путин.— Мы уже говорили, что приобретение одним из наших банков пакета акций EADS не является шагом к какому-то недружественному поглощению, ни в коем случае! Мы готовы к конструктивному сотрудничеству и хотели бы, чтобы на уровне наших компаний были достигнуты договоренности о таком сотрудничестве...
— Мы очень счастливы, что вы затронули этот вопрос, господин президент! — сразу откликнулся министр иностранных дел Франции господин Дуст-Блази.— Потому что две основные авиастроительные компании находятся у нас в стране. И мы были бы счастливы, если бы российские авиакомпании закупили бы наши аэробусы А-350. Это не потому, что меня избрали именно в Тулузе (где находится один из этих заводов.— А. К.),— продолжил он под звонкий смех коллеги из министерства обороны (Франции, разумеется).
Министр иностранных дел Франции дал, таким образом, понять, что сотрудничество между Россией и Францией, на которое так рассчитывал российский президент, может состоять только в том, что EADS готов продать нашей стране новые аэробусы, то есть счастлив будет заработать на России.
Впрочем, потом господин Дуст-Блази смягчился:
— Кроме того, мы очень заинтересованы в российских самолетах Бериева, для которых мы сейчас запрашиваем европейскую сертификацию. Было бы неплохо, если бы мы смогли создать целый флот этих российских самолетов для того, чтобы бороться с летними пожарами...
Француз и сам понимал, что предлагает слишком неравноценный обмен. И тогда он прибавил к своему предложению политический бонус.
— Господин президент,— сказал он,— позвольте мне сказать, что в вашей речи в Мюнхене нам очень понравился ваш подход к вопросу о риске, связанном с миграцией, особенно из самых бедных стран в наиболее развитые страны... В частности, вы затронули вопросы здравоохранения и тех последствий, которые могут быть. В общем, это очень близко к видению нашего президента господина Ширака!
А вот с этим бонусом пакет предложений французов выглядел уже довольно привлекательно. Еще один, возможно, самый главный бонус состоял в том, что господин Дуст-Блази ни слова не сказал ни о каком другом тезисе мюнхенской речи президента России, то есть по умолчанию одобрил их.
Министр обороны Франции госпожа Алио-Мари поддержала коллегу технологически:
— Что касается авиастроения и нашего сотрудничества, то мы очень много работали в этой области с господином Сергеем Ивановым. В последние годы мы очень укрепили это сотрудничество. Мы очень заинтересованы в тяжелых вертолетах...
Она замялась, не в состоянии вспомнить, в каких именно вертолетах она так заинтересована.
— Ми-26,— великодушно подсказал ей господин Иванов.
— Да! — обрадовалась она.— В них заинтересована вся французская армия! Нас также очень интересуют самолеты по рекогносцировке...
Господин Иванов кивнул, понимая, видимо, о чем идет речь. Господин Сердюков не пошевелился.
— Мы очень заинтересованы в беспилотных самолетах. Нас также интересуют самолеты нового поколения...— говорила, можно даже сказать, тараторила француженка.— Наши исследователи, я думаю, могли бы работать вместе... И сегодня утром мы обсуждали вопросы о беспилотных самолетах. Я думаю, что мы могли бы вместе поработать над этими проектами и продвинуться очень серьезно вперед...
Надо было что-то ответить этим людям. Господин Иванов мельком взглянул на господина Сердюкова. Господин Сердюков — на господина Иванова. Вообще-то говорить в этой ситуации положено было министру обороны. Но, обменявшись молниеносными взглядами, российские коллеги решили, видимо, что говорить должен тот, кому есть что сказать.
— Сегодня во время ланча,— произнес Сергей Иванов,— мы обсуждали вопросы... И выделили три сферы. Это авиация, космос, информационные технологии...
Господин Иванов говорил всего пару минут. Но за эту пару минут стало понятно, кто в стране работает министром обороны.