На этой неделе Юрий Лужков встретился с руководством Государственного музея изобразительных искусств им. Пушкина, чтобы продолжить обсуждение проблем, появившихся после того, как мэр подписал постановление о передаче ГМИИ здания бывшего музея Маркса и Энгельса.
Волна повышенного внимания прессы к Пушкинскому музею, привычно и уже давно находящегося в центре всяческих страстей, в очередной раз накрыла ГМИИ в 1993 году, когда министр культуры России Евгений Сидоров, немецкий промышленник Петер Людвиг (Peter Ludwig) и директор музея Ирина Антонова парафировали договор о передаче некоторой части коллекции Людвига в дар Пушкинскому музею. Единственным препятствием для столь широкого жеста владельца крупнейшего в Европе собрания классического и современного искусства было отсутствие подходящего здания.
Тогда перспектива получить в дар работы крупнейших мастеров современного западного искусства побудила московское правительство ускорить давно намечавшуюся передачу здания музея Маркса и Энгельса ГМИИ под "галерею Людвига". Однако сейчас, спустя год, состоявшийся факт подписания Юрием Лужковым этого постановления еще не означает, что у Пушкинского музея появился новый "современный филиал" — здание музея Маркса и Энгельса требует длительной, тщательной и весьма дорогостоящей реконструкции. Поскольку финансирование Министерством культуры России этого благородного проекта представляется маловероятным, руководство Пушкинского музея уповает на поддержку предполагаемого дарителя и спонсоров. Между тем, по некоторым кажущимся нам вполне достоверными сведениям, сам Людвиг уже давно потерял надежду на появление в России Музея современного западного искусства собственного имени: "Музеи Людвига" открыты во многих странах мира, и немецкий фабрикант всегда ставит непременное условие — музей должен носить его имя. Это, возможно, и есть пункт разногласий между Людвигом и Ириной Антоновой. По утверждению директора ГМИИ, вопрос о том, чтобы музей носил имя Людвига и представлял только его дар, стал "самым дискутируемым" — и, добавим от себя, самым болезненным. Комментируя решение мэра Москвы, заместитель Антоновой Борис Стрельцов сказал, что через два года в новом филиале ГМИИ будет размещена экспозиция искусства XX века из коллекции музея. На освободившемся месте в основной экспозиции на Волхонке предполагается разместить произведения из запасников.
Сама по себе идея эта, безусловно, хороша, если не учитывать, что, обсуждая перспективы существования Музея современного западного искусства — филиала Пушкинского, руководство ГМИИ не акцентирует внимание на даре Людвига. Согласно предварительным соображениям Ирины Антоновой, "дар Людвига будет занимать этаж или полэтажа Музея современного западного искусства" и будет именоваться "Галереей Людвига". Видимо, директору Пушкинского музея все-таки удалось убедить немецкого коллекционера в том, что называть его именем весь музей "просто нецелесообразно".
Однако суть проблемы не в названии. Не совсем понятно, какая часть экспозиции окажется главной: 150 подаренных Людвигом работ крупнейших мастеров ХХ века, произведений которых нет в нашей стране, при том что практически отсутствует надежда получить их другим способом (среди них, например, Йозеф Бойс) — или коллекция ГМИИ (в которой есть шедевры западного искусства, но только первой трети XX века, а современное искусство всегда представляли только третьестепенные реалисты из США и Европы). Пока очевидно только одно — именно альтруистический замысел немецкого коллекционера и промышленника помог хоть сколько-нибудь приблизиться к давно лелеемой в России мечте о создании Музея современного искусства.
ВИКТОРИЯ Ъ-АРУТЮНОВА