Время доказывания

Свидетельствует ли смена гендиректора компании на номинального руководителя о попытке уйти от расчетов с кредиторами проблемного бизнеса, разбираться будет Верховный суд РФ (ВС). Кредитор не смог обанкротить компанию из-за отсутствия у нее денег даже на процедуру несостоятельности, после чего потребовал привлечь к субсидиарной ответственности директоров предприятия. Но арбитражные суды отклонили его иск, посчитав недоказанной вину ответчиков в неплатежеспособности компании. Теперь по жалобе кредитора дело рассмотрит экономколлегия ВС. На фоне роста числа прекращенных банкротств юрлиц проблема особенно актуальна.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

ВС разберется, как по вопросу привлечения к субсидиарной ответственности распределяется бремя доказывания между кредитором и контролирующими должника лицами. В 2020 году ООО «Станкопоставка» обязалось поставить новый радиально-сверлильный станок для ООО «Сталинград» за 3,2 млн руб.

Организация доставила оборудование компании, но в нем присутствовали «неустранимые недостатки». В частности, «отсутствовали маркировка завода-изготовителя и заводской номер, имелись множественные эксплуатационные сколы и трещины, на корпусе станка была трещина, навесное оборудование имело год изготовления 1978–1980, электросхема соответствовала 70-м годам ХХ века, отсутствовал паспорт станка».

Покупатель через суд взыскал уплаченные за поставку средства, но не получил их от «Станкопоставки» и подал на ее банкротство.

Однако банкротное дело было прекращено из-за отсутствия у компании-должника средств на финансирование процедуры. Затем кредитор потребовал привлечь к субсидиарной ответственности руководителей компании как контролирующих должника лиц. «Сталинград» указывал, что после инициирования дела о банкротстве «Станкопоставки» ее гендиректор был сменен на номинального, по мнению истца, а сама организация фактически прекратила деятельность. Арбитражные суды отклонили иск, посчитав, что кредитор «не доказал, что ответчики своими действиями довели должника до банкротства».

«Сталинград» обжаловал отказы в ВС, настаивая, что «суды неправильно распределили бремя доказывания», предъявив истцу «невыполнимые требования по предоставлению доказательств».

При этом кредитор доказал наличие долга и контроля ответчиков над компанией и привел косвенные свидетельства «недобросовестности руководителя» (передачу управления номиналу, фактическое прекращение деятельности юрлица, непредставление отчетности), а опровергать эти доводы должны уже ответчики, поскольку именно в их распоряжении находятся документы о деятельности «Станкопоставки», сказано в жалобе.

Если неплатежеспособность компании наступила по причине обычного предпринимательского риска и была случайной, то руководителей могли освободить от ответственности. Но если директора «решили "бросить бизнес" с долгами и уклониться тем самым от расчетов с кредиторами», это «не оправдывает их деятельность», считает заявитель. Суды же не рассмотрели ходатайства об истребовании бухотчетности компании и информации о движении денег по ее счетам. ВС передал дело в экономколлегию, заседание назначено на 13 февраля.

Достаточно косвенных подтверждений

Старший юрист Birch Legal Санал Нонуков рассказывает, что «из-за отсутствия средств на проведение процедуры дела о банкротстве юрлиц прекращают довольно часто, поскольку в России традиция "брошенных" компаний пока себя не изжила». По данным судебного департамента при ВС, в первом полугодии 2024 года арбитражные суды прекратили 14 584 дела о банкротстве юрлиц из-за отсутствия финансирования. За весь 2023 год по такому основанию было прекращено 12 739 дел, в 2022 году — 9974 дела.

Кредитору приходится подавать на банкротство компании, даже если у нее нет денег на оплату услуг арбитражного управляющего, поскольку это обязательный шаг перед тем, чтобы потом потребовать привлечения контролирующих должника лиц к «субсидиарке», поясняет адвокат Case by Case Юлия Михальчук. При этом отсутствие средств для финансирования банкротства автоматически не влечет субсидиарную ответственность контролирующих должника лиц, уточняет руководитель банкротной практики «Лемчик, Крупский и партнеры» Давид Кононов.

Но если контролирующие лица уклоняются от предоставления документации, кредитору «достаточно лишь косвенно доказать наличие оснований для ответственности», замечает господин Нонуков со ссылкой на постановление Конституционного суда РФ от февраля 2023 года.

Юристы склоняются на сторону истца в деле «Станкопоставки».

Господин Кононов считает объективными аргументы кредитора о невозможности получения доказательств, а «в отсутствие доступа к финансовой документации компании сложно доказать вину ответчиков».

Госпожа Михальчук согласна, что основное бремя опровержения переходит на ответчиков, а суд должен был истребовать банковские выписки и другие документы, чтобы можно было отследить вывод средств, понять причины банкротства компании и определить тех, кто контролировал ее в тот период. Нижестоящие суды «фактически лишили заявителя возможности доказать свою позицию в условиях дефицита доказательств и бездействия ответчиков», считает и господин Нонуков.

Юлия Михальчук обращает внимание, что смена гендиректора на номинального руководителя после предъявления претензий к компании уже может говорить «о токсичном способе избавиться от проблемного бизнеса», поэтому ответчики должны дать «исчерпывающие экономически обоснованные пояснения своему решению». Довод о поставке станка, изготовленного в 1970–1980 годах, «может свидетельствовать об умышленном введении кредитора в заблуждение на этапе заключения договора поставки», полагает старший юрист юрфирмы «Бубликов и партнеры» Андрей Ганзеев.

Если ВС поддержит кредитора, это повышает для директоров компаний риски быть привлеченными к субсидиарной ответственности, считает господин Ганзеев.

По мнению Давида Кононова, решение ВС в пользу кредитора может помочь борьбе с номинальным управлением бизнесом. Для самих руководителей юрлиц, добавляет Андрей Ганзеев, это «может стать стимулом для повышения их дисциплины и ответственности за финансовые обязательства компаний».

Анна Занина, Ян Назаренко