ИИ ничего особенного
Эксперты обсуждают способность этой технологии радикально увеличить темпы роста ВВП
Влияние внедрения технологии искусственного интеллекта (ИИ) на темпы роста экономик в мире может оказаться менее значительным, чем прогнозируется,— возможно, оно даже не сможет остановить стагнацию ВВП в развитых странах. С таким предположением выступили эксперты Центра трудовых исследований Высшей школы экономики.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
В ближайшие годы применение технологии искусственного интеллекта вряд ли сможет остановить снижение темпов роста экономик развитых странах — ее влияние на производительность труда переоценено, делает вывод замглавы Центра трудовых исследований Высшей школы экономики Ростислав Капелюшников в работе «Искусственный интеллект и проблема сингулярности в экономике» (.pdf).
Поясним, что в экономике термином «сингулярность» обозначают ускорение темпов экономического роста до бесконечно больших величин — когда человечество за предельно короткое время может оказаться способно достичь абсолютного максимума благосостояния.
В гипотетической ситуации сингулярности промпроизводство начнет ежегодно увеличиваться не менее чем на 20–30% вместо нынешних 2–3%. В результате на удвоение мирового ВВП будет уходить не 20–30 лет, как сейчас, а два-три года.
Прецедентов столь бурного роста в истории пока не было — ни в Англии в период промышленной революции, ни в Японии в 1960-е годы, ни в Китае в последние десятилетия.
Появление ИИ поставило перед экономистами вопрос — сможет ли его широкое внедрение придать мировой экономике подобные темпы роста. Первый аргумент в такой дискуссии — хотя в абсолютном значении таких значений в истории не было, десятикратное увеличение темпов с очень низких величин все же наблюдалось. Автор приводит примеры аграрной (неолитической) революции, произошедшей 10–12 тыс. лет назад (тогда рост постепенно ускорился с 0,03% до 0,3%), и той же промышленной революции 250 лет назад (с 0,3% до 3%). Второй аргумент: внедрение ИИ позволит компенсировать потери, связанные с естественным затуханием прироста численности населения, который в прошлом был первопричиной ускорения темпов производства. Наконец, третий аргумент заключается в том, что прогресс в области информационных технологий позволит капиталу намного эффективнее, чем это происходит сейчас, замещать труд в производственных процессах.
В то же время, отмечает автор работы, в отношении приведенных факторов есть теоретические возражения — наиболее сильным можно считать ссылку на «болезнь Баумоля» (Уильям Баумоль — американский экономист). Речь в данном случае идет о том, что «технооптимисты» обычно исходят из опыта отдельных секторов (чаще всего небольших), в которых под воздействием новейших технологий наблюдается сверхбыстрый рост производительности. Эти наблюдения механически переносятся на всю экономику в целом, однако при этом не учитывается, что бурный рост неизбежно влечет за собой резкое снижение цен — так что вклад таких секторов в ВВП будет уменьшаться. В результате, как отмечает автор, общий рост экономики начинает определяться не столько тем, что получается хорошо, сколько тем, что получается плохо — скоростью развития не столько прогрессирующих, сколько стагнирующих секторов.
Отмечено также, что идея сингулярности пока не находит подтверждения в реальном мире.
Если бы темпам роста ВВП предстояло в обозримом будущем ускориться до 30%, то первоначальные признаки столь радикальной трансформации должны были бы проявиться уже сейчас.
Например, еще до того, как промышленная революция смогла заметно повлиять на ВВП, промышленность начала расти намного быстрее, чем остальная экономика, напоминает господин Капелюшников. Однако в настоящее время ни в одном из секторов, на которые приходится значительная часть экономической активности, не наблюдается ничего, хотя бы отдаленно указывающего на подобное ускорение. Вместо этого за последние десятилетия в развитых странах наблюдалось заметное замедление экономического роста. Это, в свою очередь, отмечает автор работы, свидетельствует о том, что достижение сингулярности, даже если и возможно, вряд ли произойдет в этом столетии.