Марин Ле Пен ждет и готовится

Французский президент Эмманюэль Макрон ставит рекорды непопулярности: по последнему опросу Odoxa, его действия одобряют лишь 26% французов. А вот его соперница на двух президентских выборах набирает очки и имеет 35% поддержки. Политическая борьба в стране достигла такого накала, что создается впечатление, будто президентские выборы не за горами, хотя на самом деле до них больше двух лет. Но это в том случае, если не случатся досрочные выборы. Рассказывает корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Лидер крайне правого «Национального объединения» (RN) и трехкратная кандидатка в президенты в беседах с журналистами LCI и JDNews ясно дала понять, что готова взять Францию в свои руки в 2027 году, когда состоятся президентские выборы. Сомнения в этом она отметает с порога: «Если вы спрашиваете меня, думаю ли я, что однажды приду к власти, ответ — да… Я готовлюсь, я работаю над этим. И я жду этого с нетерпением».

Марин Ле Пен убеждена, что у Эмманюэля Макрона в ближайшие месяцы не останется иного выбора, кроме как вновь переизбрать парламент.

«Роспуск неизбежен, летом или осенью, я в этом уверена»,— заявляет она. И добавляет: «Такая страна, как наша, не может долго оставаться без парламентского большинства». А для того, чтобы неудача «Национального объединения», получившего в июле 2024 года наибольшее число голосов, но не завоевавшего парламент, не повторилась, она хочет «изменения избирательной системы», чтобы на следующих выборах в парламенте действовала хотя бы частично пропорциональная система голосования.

В отличие от крайне левых из «Непокорившейся Франции» и Жан-Люка Меланшона, глава RN не требует немедленной «отставки президента Республики»: «Это несвойственно нашей системе. Но я совершенно не исключаю, что в какой-то момент Эмманюэль Макрон столкнется с необходимостью уйти. Каждый месяц, который страна проводит под руководством Макрона, погружает нас в еще большие трудности. Чем скорее это закончится, тем лучше».

При этом она не настроена на компромиссы. Мысль о том, что ее могут назначить всего лишь следующим премьер-министром, если правительство Франсуа Байру тоже уйдет в отставку, она считает глупостью: «Я не войду в правительство правых». Пост премьер-министра, по ее мнению, заведомо должен принадлежать RN, но не раньше, чем она станет президентом Франции. Тогда этот пост будет отдан нынешнему председателю «Национального объединения» Жордану Барделла: «Ему — Матиньон, мне — Елисейский дворец».

У нее нет азарта опрокинуть правительство или постоянно угрожать кабинету Байру.

Марин Ле Пен все равно остается хозяйкой положения: если она снова проявит солидарность с левыми, правительство не устоит.

Но пока она говорит о своем уважении к Франсуа Байру, «человеку принципов, готовому их защищать, даже если это может принести пользу его оппонентам». Госпожа Ле Пен поддерживает формулировку Франсуа Байру о «чувстве миграционного потопа», прозвучавшую недавно в его выступлении на телеканале LCI и вызвавшую бурю возмущения среди левых и центристов. Но она считает выражение слишком мягким. «Это не чувство, это реальность… Проблема в том, что за словами не следуют действия»,— говорит она, высмеивая «соревнование в жесткости риторики» среди ее соперников, политиков правого лагеря.

Сможет ли нынешний министр внутренних дел, «республиканец» (LR) Брюно Ретайо, набирающий сейчас популярность, привлечь часть электората Марин Ле Пен? Она уверена, что нет: «Он много говорит: он за отмену права почвы (права на гражданство по месту рождения.— “Ъ”), он против ношения хиджаба в университетах... Говорит, говорит, говорит. А когда же он начнет действовать?»

«Право почвы необходимо отменить,— настаивает госпожа Ле Пен.— Оно не должно быть автоматическим, действуя как магнит для мигрантов».

Новое постановление Брюно Ретайо, ужесточающее условия легализации нелегалов, но оставляющее им возможность получить вид на жительство после семи лет пребывания и работы, кажется ей полумерой. «Если оставить эту мышиную лазейку, поток нелегалов никогда не остановится»,— настаивает она.

Марин Ле Пен считает, что ни один нелегальный мигрант вообще не должен претендовать на легализацию: «Если я приду к власти, эта возможность будет исключена из закона. Пусть уезжают на родину, запрашивают разрешение на въезд, и, если оно будет выдано, только тогда смогут работать и подавать заявление на легализацию».

«Социальные льготы для иммигрантов нужно отменить,— заявляет госпожа Ле Пен.— Прежде чем заставлять идти на жертвы французов, надо потребовать усилий от тех, кто не уважает законы и находится на нашей территории за наш счет».

«Если вы не решите проблему нелегальной миграции,— обратилась она к Брюно Ретайо и министру Жеральду Дарманену,— вы не решите ни одной проблемы, которые из нее проистекают, включая рост преступности».

Разговор зашел и об отношениях с Алжиром, испортившихся в последнее время. Марин Ле Пен хочет их нормализации: «Если мы смогли примириться с Германией, мы должны суметь сделать то же самое с Алжиром. Я не смешиваю алжирский народ с его правительством». Однако она не соглашается с утверждениями алжирских властей, что колонизация была исключительно трагедией: «Я понимаю стремление народов к независимости. Но утверждать, что колонизация Алжира была сплошной катастрофой,— неправда. Экономически и в плане инфраструктуры Франция дала Алжиру капитал, который мог бы сделать его Норвегией Магриба».

Она считает хорошим примером действия в отношении Колумбии президента Дональда Трампа, заставившего страну принять обратно нелегальных иммигрантов. «Это именно то, чего мы требуем в отношении Алжира, который отказывается уважать международное право,— заявляет Марин Ле Пен.— Почему мы проявляем такую слабость перед странами, которые плюют нам в лицо утром, днем и вечером?»

Не все рецепты Дональда Трампа, по ее словам, подходят для Франции, но он «демонстрирует политическую волю». «Он взял на себя обязательства и сразу же выходит к американскому народу и говорит: "Вы выбрали меня, чтобы я сделал это,— я это сделаю". Давно у нас во Франции не было такого ощущения»,— отметила Марин Ле Пен.