Ядом с горем
«Отравленная любовь» режиссера Дезире Носбуш
В прокат вышла драма люксембургского режиссера Дезире Носбуш «Отравленная любовь» (Poison). Тим Рот и датская актриса Трине Дюрхольм, гранд-дама скандинавского кино и телевидения, играют тут бывших супругов, которые впервые встречаются спустя десять лет после разлучившей их трагедии. Рассказывает Юлия Шагельман.
Тим Рот и Трине Дюрхольм полностью погружаются в переживания своих героев
Фото: «Парадиз»
Тим Рот и Трине Дюрхольм полностью погружаются в переживания своих героев
Фото: «Парадиз»
«Отравленная любовь» — полнометражный режиссерский дебют Дезире Носбуш, работающей в кино с 1980-х, но по другую сторону камеры: она сыграла более шестидесяти ролей в фильмах и сериалах. В основу картины легла пьеса нидерландского драматурга Лот Векеманс, которую она сама переработала в сценарий. Даже если этого не знать, театральная природа постановки бросается в глаза: всего одна основная локация (хотя, прежде чем прибыть туда, герой Тима Рота проедет некоторое количество километров на стареньком «Пежо» по туманным североевропейским дорогам) и дуэт первоклассных актеров, мастерски разыгрывающих на двоих боль, скорбь, отчаяние, обиду и, возможно, отголоски прежней любви.
Сценой им служит маленькое кладбище в люксембургском городке, расположенное прямо на берегу плотины. Аккуратные могилы, белая церквушка, довольно неуютная комната ожидания для скорбящих. Здесь похоронен сын Лукаса (Рот) и Эдит (Дюрхольм) Джейкоб, погибший еще ребенком, его сбила машина. Горе, как это часто бывает, не сплотило, а разъединило супругов: десять лет назад, в канун Нового года, он ушел из дома. Она его не остановила. Все эти годы они не виделись и даже не разговаривали, и все невысказанное так и остается внутри каждого из них, как яд.
«Яд» — так называется фильм в оригинале, и эта метафора пронизывает весь сюжет. Ведь встречаются Эдит и Лукас потому, что получили официальные письма: могилы с кладбища будут переносить, потому что в его землю просочились токсины. Теперь им надо встретиться с администрацией и обсудить перезахоронение Джейкоба.
Лукас приезжает на кладбище первым, его здесь никто не ждет, только у одной из могил группа людей негромко поет церковный гимн. Когда появляется Эдит, совравшая на работе, что заболела, ее первая реакция при виде бывшего мужа — развернуться и уехать на своем велосипеде обратно. Но Лукас успевает ее заметить, так что они остаются ждать: вдвоем, но в то же время отдельно, постепенно сближаясь, как боксеры на ринге.
Светская беседа, понятно, не клеится, хотя поначалу бывшие супруги стараются соблюдать какой-то декорум. Первой срывается Эдит. Она обрушивает на Лукаса поток вопросов и обвинений, язвительных упреков, старых и новых обид, старается ударить побольнее, заставить его вспомнить моменты из прошлого, от которых он явно намеренно отворачивался все это время, а она, наоборот, хранила в памяти и возвращалась к ним снова и снова.
Лукас поначалу очень старается избежать конфликта, затем занимает оборонительную позицию, а потом переходит в наступление, хотя и очень мягкое. Если Эдит полна гнева — и на судьбу, лишившую ее ребенка, и на никчемного, как она считает, мужа, оставившего ее наедине с горем, и на жизнь, которая продолжается, и на всех тех, кого не постигла такая же страшная беда, то Лукаса мучает вина и осознание того, что он повел себя неправильно.
Во время этого разговора разлом между бывшими супругами, кажется, только углубляется. Ведь Лукас считает, что прошлое надо оставить в прошлом и двигаться дальше. Он начал это делать десять лет назад, и, как выясняется, к моменту встречи на кладбище у него уже новая жизнь, которая не исключает память о Джейкобе, но не замыкается на ней. Эдит это приводит в ярость: она до сих пор живет только своей скорбью, составляющей смысл ее существования. Для нее то, что Лукас сумел преодолеть боль потери и научился с ней жить, становится очередным предательством.
Но в их словесной и эмоциональной дуэли все-таки находится место признанию ошибок и даже нежности. Они причиняют друг другу боль так, как могут это делать только очень близкие люди, но именно в этой близости, которая еще теплится под многолетними выбросами ядовитых эмоций, нащупывают возможность примирения и прощения. Дезире Носбуш сопровождает этот переход довольно шаблонными визуальными образами: промозглый холод сумрачного серого дня сначала проливается дождем, а потом наконец выходит солнце. Однако деликатная и точная игра актеров искупает наивную режиссерскую прямолинейность.