«Муниципальные контракты на отлов — самый странный вид контрактной деятельности»
Основатель ветеринарного центра «ФлагманВет» и руководитель ООО «Добрые люди», занимающегося реализацией программы ОСВВ (Отлов-Стерилизация-Вакцинация-Выпуск) в Самаре, Инна Тарасенко — об итогах работы в 2024 году и нерешенных проблемах в сфере содержания животных.
— Сколько сейчас бездомных животных в Самаре? Как изменилось их число за последние несколько лет?
— В конце каждого года получаем от специализированной организации данные о том, сколько безнадзорных животных на территории Самары. По последним данным, в городе около 6 тыс. безнадзорных собак. Если сравнивать с 2022 годом, то их количество сократилось на 40%, то есть два года назад на территории Самары было 10 тыс. особей. Это результат нашей трехлетней работы как компании-подрядчика по программе ОСВВ. Массовая стерилизация животных и гуманное обращение с ними приносят хорошие результаты.
— Сколько в 2024 году зафиксировано случаев нападения собак на людей?
— Такую статистику ведет Роспотребнадзор, но в ней нет дифференциации на укусы от собственных животных, укусы от чужих питомцев и укусы от бродячих собак, при этом в каждом из трех случаев ответственность несут разные лица. Кроме того, в статистику могут попасть, например, укусы, полученные от лисы или другого дикого животного. Делать выводы по таким сильно обобщенным данным неправильно. При этом часть тех, на кого напало собственное животное, звонят нам и просят забрать его. В рамках муниципального контракта такая услуга нам никак не оплачивается, но едем и забираем животное. Иногда, приехав на место, мы выясняем, что собака, к примеру, пять лет сидела на цепи и никак не воспитывалась, в итоге она сорвалась с этой цепи и покусала кого-то. Иными словами, животное создает опасную ситуацию, а ответственность для владельцев на данный момент законодательно никак не отрегулирована.
— Как можно популяризировать ответственное обращение с животными, в первую очередь с собственными питомцами? Насколько я знаю, значительная часть бродячих собак — бывшие домашние или результат самовыгула.
— Я десять лет работаю над тем, чтобы изменить отношение людей к животным. Спасать каждую отдельную собаку или кошку — это хорошо, но нужно решать проблему в корне, а для этого нужны масштабные реформы — и в плане ответственности и информированности людей, и в плане законодательства. И происходить эти изменения должны одновременно. Сейчас общество поделилось на два лагеря — на тех, кто считает, что животным надо помогать, и на тех, кто уверен в том, что от животных нет никакой пользы, поэтому лучше их уничтожить, ну или убрать всех куда-нибудь подальше. Большое заблуждение — считать, что поголовная эвтаназия или создание отдельного места, куда можно свозить всех животных, помогут решить проблему, поскольку число особей на улице пополняется, в первую очередь, за счет того, что ответственность владельцев законодательно не регулируется. Если бы мы могли отследить статистику по выброшенным на улицу животным, я думаю, она бы всех шокировала. Грубо говоря, мы отлавливаем собак, а на их место приходят новые. Помимо выброшенных питомцев повсеместно практикуется самовыгул. Люди считают, что это вариант нормы. Кроме того, бывают случаи, когда одинокие граждане собирают у себя в квартире или в доме большое количество животных, и после смерти хозяина или госпитализации все эти собаки и кошки оказываются на улице. Кто-то уходит на СВО, и ему не с кем оставить питомца. Бывало, что людей забирали в СИЗО. Последний случай, когда пару заподозрили в торговле наркотиками. В их съемной квартире остался тибетский мастиф весом 70 кг. Нам позвонил собственник квартиры с вопросом, как ему быть с собакой, которая запросто может убить. В итоге мы приехали, нашли документы на животное и с помощью профессионализма наших ловцов провели транспортировку собаки в приют. Потом мы ее пристроили в другую семью. Очень повезло, что собака была воспитанная. Опять же, такие случаи не имеют никакого отношения к исполнителю программы ОСВВ, но каждый раз мы самостоятельно решаем такие вопросы. Никаких законодательных норм, никаких регламентов, что в таком случае сделать с животными, нет. Даже если не брать в расчет аспект гуманности, за счет таких ситуаций происходит пополнение числа бродячих особей.
— Как часто вам звонят, чтобы забрать животное в семью, и как часто, чтобы сдать питомца в приют?
— В 2024 году, по сравнению с прошлыми годами, заметно снизилось число звонков от тех, кто хочет сдать именно свою собаку или даже кошку. Звонки от горожан, которые нашли, например, травмированное животное на улице и хотят помочь ему, тоже снизились. Думаю, мы пришли к ситуации, когда большее число бездомных животных стерилизованы, люди их опекают и не собираются никуда сдавать. Самое большое количество обращений поступает от тех, кто жалуется на собак на улице. Здесь опять же играет роль культурный фактор, люди не понимают, что забрать всех животных с улицы не получится. Во-вторых, люди зачастую просто не хотят видеть бездомную собаку, даже если она не проявляет агрессию. Если посмотреть обращение, то в каждом втором будет сказано, что собака агрессивная, что она нападет. Мы не можем это проверить. Мы все бросаем, едем через весь город, начинаем звонить заявителю, а он говорит, что просто выходил из магазина и видел, как шесть особей пробежали мимо, в заявлении он написал, что все они агрессивные. На отработку таких жалоб у нас по контракту 48 часов, в день таких обращений могут поставить несколько десятков. Это просто невозможно физически. Сама схема приема заявок у населения и в целом схема работы муниципального подрядчика устарела, она уже не может дать тех результатов, которых ждут надзорные ведомства и горожане.
— Какие нужны изменения?
— Я считаю, что не хватает системности. Системность может быть только в том случае, если подрядчик работает по каждому району отдельно. Подрядчик заходит в район и начинает мониторить его неделю и, грубо говоря, выезжает по городу только на экстренные вызовы. За это время получится опросить население, выявить проблемные локации, понять, как перемещаются животные, кто отпускает животных на самовыгул и т. д. По сути, этим должно заниматься целое ведомство. Вообще, главная проблема заключается в том, что муниципальные контракты на отлов — это самый странный вид муниципальной контрактной деятельности, с самым большим количество рисков для исполнителя, в том числе риском уголовной ответственности. Так, в следующем году ты можешь не стать подрядчиком, при этом в приюте у тебя останется 1 000 голов, и что с ними делать? Их пожизненное содержание никто не оплачивает. Останется только один вариант — отпустить собак на волю. С точки зрения законодательства абсолютно непонятно, как подрядчик может нести настолько громадные риски, которые заключают в себе опасность для всего социума.
— Как после принятых летом поправок в региональное законодательство происходит процесс отлова бездомных животных? Возвращаются ли сейчас собаки на улицу?
— На самом деле почти ничего не изменилось. Просто как подрядчик я взяла на себя еще больше ответственности. После отлова животное помещается в приют на карантин, тестируется на агрессивность, стерилизуется, чипируется и далее либо отпускается на волю, либо остается в приюте на пожизненное содержание, если, конечно, кто-нибудь не захочет забрать собаку себе. Решение о том, будет ли собака выпущена обратно в среду или останется пожизненно в приюте, принимается до стерилизации. Муниципалитет оплачивает нам только 30-дневное содержание животного. Содержание дальше в приюте никак не оплачивается, мы тратим на это собственные средства. Третий вариант — эвтаназия.
— Эвтаназии, согласно поправкам в региональное законодательство, подвергаются только больные животные?
— Изначально поправки предлагали эвтаназию всех отловленных животных, которые оказались невостребованными в течение 30 дней после отлова. И это было именно обязанностью подрядчика. По сути, эвтаназированные собаки освободят на улице место для вновь прибывающих, и так до бесконечности. Сейчас подрядчик имеет право на эвтаназию, то есть мы можем умерщвлять животное, если оно неизлечимо больное. Есть отдельный список заболеваний, при наличии которых может быть применена эвтаназия, но на самом деле почти все заболевания в этом списке излечимые, просто лечение дорогостоящее. Каждый подрядчик принимает решение сам, так как в контракте нет пункта о ветеринарном обслуживании. Другими словами, бюджет это никак не оплачивает. К примеру, только в 2024 году мы из своих средств потратили на лечение бездомных животных 16 млн руб.!
— Сколько животных вы подвергли эвтаназии после принятых поправок в региональный закон?
— Ни одну собаку мы не эвтаназировали. Опять же, мы считаем, что эвтаназия — неэффективный способ борьбы с проблемой наличия бродячих животных. Во-вторых, такая практика вызовет недовольство большой части населения. Я допускаю, что эвтаназию можно было бы обсуждать, если бы мы перепробовали все гуманные меры, которые бы не дали результата.
— Депутат Госдумы Владимир Бурматов говорит, что эвтаназия, помимо вопросов об эффективности и гуманности, является более затратной для бюджета, чем стерилизация.
— Да, если мы говорим о гуманной эвтаназии, то она дорогая. Для эвтаназии используется тот же самый препарат, что и для проведения хирургических операций. Для того чтобы умертвить крупную здоровую собаку, нужна большая доза наркоза и, конечно же, специалист, который будет выполнять эту процедуру по протоколу. Никто из адекватных людей на таких фабриках смерти работать не будет. В итоге все скатится к тому, что заниматься такой работой будет организация, для которой есть только одна цель — извлечение прибыли. Тем более что никто не будет отслеживать, как умертвили собаку. Сторонники эвтаназии говорят, что это сократит траты на содержание животных, но те самые 30 дней их все равно нужно будет содержать. Хочется верить, что мы живем в гуманном обществе, где неприемлемо практиковать такое.
— Но содержать животных в приюте до конца жизни — тоже не решение проблемы?
— До некоторых людей невозможно донести мысль, что жизнь животного тоже имеет ценность. Поэтому добиться от таких сограждан более лояльного отношения к братьям меньшим можно, только доказав, что животные способны приносить людям пользу. Собаки — это инструмент решения большого количества социальных проблем! Однако пока у нас в стране нет поддержки у этого направления. Мой проект, который был презентован в Москве, подразумевает создание площадки, центра для животных, в котором с помощью хвостатых мы решаем социальные вопросы. Это сотрудничество с людьми с ограниченными возможностями; с хосписами; с домами престарелых, с поисковыми отрядами и так далее. В таком центре для животных возможно проведение семинаров и реализация программ по повышению квалификации и образованию будущих ветеринарных специалистов.
— У «ФлагманВета» есть спонсоры?
— Пожертвования есть, но в масштабах нашей деятельности они просто мизерные и непостоянные. Поэтому в декабре наша команда запустила новый масштабный проект «Добрый стиль». Он возник у меня в голове одновременно с вопросом: а чем бездомные животные могут быть полезны бизнесу? Как донести до людей, что собаки полезны, просто люди в большинстве случаев не дочитывают их инструкцию по применению? «Добрый стиль» – это проект, создающий экосистему, где бизнес, стиль и помощь бездомным животным гармонично сочетаются. Мы предлагаем компаниям различные форматы сотрудничества, от dog-friendly пространств до благотворительных акций, и можем интегрировать помощь бездомным животным в любую бизнес-стратегию. Тем самым помогая партнерам не только проявить социальную ответственность, но и привлечь внимание и новых клиентов, повысить лояльность и создать позитивный имидж. У нас уже есть первые партнеры, среди которых азиатское бистро и dog-friendly кинотеатр. И мы уже провели несколько благотворительных кинопоказов на его площадке. Мы очень тепло дружим с БК «Самара», совмещая матчи с выставками животных и активностями для них. Мне кажется это максимально прогрессивным, понятным и эффективным направлением благотворительности. Будем рады, если, увидев эту статью, в нашу экосистему вольются новые партнеры.
— Какая нужна законодательная база для того, чтобы проблема бездомных животных решалась эффективнее?
— Во-первых, нужно ввести обязательное чипирование и постановку на учет животных, которые попадают в отлов с самовыгула. Это можно сравнить с тем, что есть неблагополучные семьи, у которых детей еще не забрали, но они, так скажем, находятся «на карандаше». Так вот, с животными мы вынуждены работать примерно так же. Ко всему прочему, здесь мы имеем дело с т. н. «объектом повышенной опасности», который сам перемещается и может нападать. Проблему самовыгула обычно никто не замечает, но на самом деле она очень серьезная. Штраф за это должен быть максимально высоким. Кстати, сумма сборов по штрафам вполне окупит создание отдельного ведомства, которое будет заниматься этим направлением. Также необходимо штрафовать тех, кто выгуливает собак без поводка или без намордника. Отдельно нужны штрафы для нелегальных заводчиков. Если открыть сайт бесплатных объявлений, то там мы увидим огромное количество объявлений о продаже хаски, например. По сути, такие заводчики покупают двух разнополых собак и начинают вести незаконную предпринимательскую деятельность, с последствиями которой приходится бороться нам. Мы находим породистых собак привязанными к дереву в лесу или к остановке, или сидящими в подъездах. Нелегальные заводчики зачастую не занимаются воспитанием собак и продают щенков тем, кто также не имеет ни малейшего представления о том, как обращаться с собакой конкретной породы. Человеку следует 100 раз подумать, прежде чем брать собаку. Ужесточение административной ответственности этому будет способствовать.
— Было ли такое, что после того, как вы отловили собаку с самовыгула, чипировали ее, вернули хозяину, она снова оказалась на улице?
— Да. И такие владельцы потом получали штрафы. Проблема в том, что сами мы не можем никого штрафовать, мы должны передать данные в департамент ветеринарии, и это усложняет работу. Поэтому нужно создание отдельного ведомства, которое бы привлекало к ответственности людей, по вине которых увеличивается количество особей на улицах. Ничего не будет работать, пока люди не осознают собственную ответственность.
— В регионе помимо новостей о нападении на человека часто возникают новости о жестоком обращении с животным — их травят, в них стреляют. Реагируют ли правоохранительные органы на факты таких преступлений?
— В 2024 году было возбуждено два уголовных дела, которые в итоге прекратили. Первый случай — когда в пос. Шмидта мужчина на глазах у женщины выстрелил ее собаке в голову, и второй — когда в пос. Курумоч мужчина выстрелил в соседскую хаски, привязал ее к автомобилю и провез через все село, это попало на камеру видеонаблюдения. То есть эти зверские истории закончились ничем. У меня вопрос: «Как такое возможно в цивилизованном обществе?» По Гражданскому кодексу РФ собака — это имущество. Почему это не воспринимается хотя бы как порча имущества?
— Нужны ли еще законодательные нововведения для гуманной борьбы с проблемой наличия бездомных животных? Какие поправки вы бы поддержали?
— Чипирование, постановка на учет и включение животных в наследственную массу, чтобы после смерти владельца родственники не могли выбросить животное на улицу, а обязаны были бы оставить у себя или самостоятельно пристроить в новую семью.
— В Самаре есть горожанин, который известен тем, что содержит большое количество собак, — Владимир Шумилин. Как развивается ситуация с ним?
— Ему неоднократно предлагалось решить вопрос с надлежащим содержанием животных и перейти в какую-то адекватную плоскость. Но он не слышит. Представьте, если каждый из нас будет кататься по городу на велосипеде, за которым бегут 30 собак. Мы должны прийти к такой картине мира, когда у каждого животного, которое находится во владении человека, есть регистрация, когда человек несет полную ответственность за своего питомца и когда сразу можно определить, чье животное находится на улице без надзора. Если же во дворе многоквартирного дома живет пес, и всех это устраивает, то должно быть оформленное решение собственников жилья, которые не против этого. Если брать пример с автомобилями, они же тоже опасны и уносят жизни большого числа людей, в том числе детей, но никто не запрещает транспорт! Мы просто пришли к тому, что у каждой машины есть регистрация, есть собственник, что камеры следят за тем, чтобы никто не нарушал правила. Абсолютно то же самое должно быть в сфере содержания животных.