"Подземка" Харуки Мураками рассказывает о теракте 1995 года в токийском метро. Но это книга не о терроризме. И даже не о жизни и смерти. Эта книга — о работе. И в этом, как считает Анна Наринская, ее особая ценность.
Одно из самых сильных даже не литературных, а вообще впечатлений за мою жизнь я пережила, прочитав в юности первую страницу романа Торнтона Уайлдера "Мост короля Людовика Святого". Там описано, как мост, в честь которого названа книга, разламывается, скинув в пропасть пятерых путников. И монах по имени Юнипер, который вот-вот должен был вступить на этот самый мост, вместо того чтобы сказать про себя с тайной радостью: "Еще бы десять минут — и я тоже", думает: "Почему эти пятеро?" Мысль, что такой вопрос в принципе возможен, поразила мое подростковое воображение. И несмотря на то что проблемы предопределения и наличия в жизни божественного плана затерты во всевозможных беседах и обсуждениях до полной неинтересности, вполне поразительной кажется она мне и сейчас.
Для того чтобы получить ответ на свой вопрос, брат Юнипер решает изучить те пять жизней, которые прервались вместе с обрушением моста Людовика Святого. Много лет спустя (много, даже если вести отсчет не от 1714 года, когда происходит действие романа Уайлдера, а от 1927-го, когда этот роман был написан) японский писатель Харуки Мураками провел расследование, схожее с попыткой брата Юнипера. В книжке "Andaguraundo", выпущенной у нас под названием "Подземка", помещено около сотни интервью, которые Мураками взял у людей, находившихся 20 марта 1995-го в тех вагонах токийского метро, в которых члены секты "Аум синрике" осуществили "зариновую атаку". Остро отточенными наконечниками длинных зонтов они прокололи пакеты, содержавшие отравляющее вещество нервно-паралитического действия, капли которого размером с булавочную головку достаточно для того, чтобы убить человека.
На споры по поводу того, докопался ли до истины брат Юнипер, я потратила немало часов своей молодой жизни. С Мураками все очевиднее: на свой вопрос "Почему эти?" он ответ получил. Попытавшись разобраться со смежным вопросом "Кто они?".
Пакеты с зарином были проколоты на центральных станциях токийского метро около восьми утра. В это время люди из предместий Токио прибывают в центр, где расположены их фирмы. Госпожа Томоко Такацуки в тот день припозднилась: "Встаю я примерно в пять тридцать. Завтракаю. Еду на работу и прихожу в офис в полвосьмого. Работа начинается с девяти". А вот день господина Мицутэру Идзуцу должен был начаться так, как он его запланировал: "Рабочий день начинается в девять пятнадцать, но обычно я приезжаю к восьми. В это время в фирме нет никого, можно спокойно поработать".
Упоминание почти в каждом интервью как чего-то само собой разумеющегося подъема затемно и практически непременной утренней безвозмездной работы на благо фирмы неприятно царапает читателя европейского, русского, хочется сказать нормального, если бы это не было так неполиткорректно. Вероятно, потому, что есть ощущение, что этот колокол звонит и по тебе. Что дело тут не только в пресловутой японской трудоголичности. И этот кошмар тотальной работы задевает чуть ли не больше, чем описание эффекта суженных зрачков — последствий действия зарина, которые пережили все пострадавшие. Свет и цвет начинают меркнуть, сначала видишь все как сквозь темные очки, потом — загнанным в сепию, как на фотографии начала века, потом некоторое время не видишь ничего. И вот так, ослепнув, большинство опрошенных Мураками людей проталкивались сквозь творившийся на платформах ад, чтобы все-таки вовремя попасть на работу. Многие, кстати, до нее дошли и только оттуда отправились в больницу.
После того как пять специально натренированных членов секты "Аум синрике", находящихся в разных поездах, практически одновременно проткнули полиэтиленовые пакеты с зарином, у пассажиров в вагонах и на платформах потемнело в глазах, началось удушье, потекли сопли и слюни, с некоторыми случились конвульсии, 12 человек умерли, несколько остались парализованными. Жизнь всех пострадавших — более чем тысячи человек — изменилась навсегда. В первую очередь — из-за чувства страха, которое это нервно-паралитическое вещество выводит откуда-то из задворок человеческого сознания на первый план. Ощущение ужаса становится реакцией чисто физиологической. Один из пострадавших, например, погружается в кошмар всякий раз, как прикасается к чему-нибудь холодному.
Все интервью в книге Мураками построены по одному принципу: человек сперва кратко рассказывает о себе, далее — что конкретно с ним было во время атаки, затем — каковы последствия. Собранные вместе, эти интервью дают, может быть, даже слишком ясную картину того, кто именно тогда пострадал.
В это время в токийском метро находились в основном служащие среднего звена, можно сказать, совсем среднего — в списке Мураками нет ни одного рекламщика, киношника или модельера, хотя модные дома и рекламные агентства тоже находятся в центре Токио, зато множество бухгалтеров, сотрудников типографий и супермаркетов. Вот с ними все это и случилось. Потому что они вообще всегда в мире страдают. Во всяком случае, в так называемом цивилизованном мире. И только не говорите, что вы это и так знаете. Ну, может, знаете, но не помните. И надо прочесть "Andaguraundo", чтобы вспомнить это со всей отчетливостью.