В Музее этнографии народов России проходит выставка "XX век глазами 'Известий'", посвященная 90-летию газеты. На выставке представлено около 300 фотографий, некоторые из них удивили МИХАИЛА ТРОФИМЕНКОВА.
В кинокритике существует такой каверзный прием. Критик ставит ребром вопрос: а чьими мы, собственно говоря, глазами видим тот или иной эпизод? Проще говоря, с кем должен идентифицировать себя зритель, в чьей шкуре себя почувствовать. Горе режиссеру, не готовому к экзамену: критик, как дважды два, докажет, что он не контролирует собственный фильм. Организаторы выставки в Музее этнографии словно предчувствовали, что похожий вопрос им зададут и подстраховались. "XX век глазами 'Известий'" — что может быть определеннее как концепция. Но очевидно, чем определеннее правила игры, тем невыносимее желание их немедленно нарушить.
Так, экспозиция, посвященная российской истории, запечатленной корреспондентами "Известий", открывается фотографиями времен Первой мировой: допрос немцами пленного русского офицера, нелепо серьезные московские ополченцы, просто уличные виды. Безусловно, это увлекательно, как увлекательны любые старые фотографии, но при чем тут "Известия", родившиеся на волне Февральской революции?
Дальше — больше. Среди снимков солдат Великой Отечественной, палящих из винтовок по "мессерам" или гладящих котенка в минуту затишья, вдруг — знаменитая фотография советских военнопленных с затуманенными отчаянием глазами, которых гонят куда-то эсэсовцы. Фотка, само собой, трофейная. Но по логике выставки получается, что сотрудник "Известий" спокойненько себе щелкал издевательства над пленными, а потом отсылал снимки в редакцию из глубокого немецкого тыла. Точно так же выходит, что корреспондент "Известий" снимал церемонию вручения Нобелевской премии Александру Солженицыну, чего не могло быть, поскольку не могло быть никогда. К тому же фотография датирована 1970-м, годом присуждения премии, хотя вручали-то ее в 1974-м.
Откуда взялись на выставке эти фотографии, понятно. Организаторы хотели соблюсти как бы историческую справедливость. Не только пленных немцев на улице Горького показать, но и наших — в фашистских лапах. Не только Михаила Шолохова, но и автора "ГУЛАГа". Однако изобразительный ряд, создававшийся корреспондентами "Известий" на протяжении советской эпохи, тем-то и ценен, что в нем по определению не может быть ни окруженцев, ни диссидентов. Могут быть первая нефть Тюмени и первые целинники, концерт на руинах Рейхстага и первый поезд на БАМе, тачанки-ростовчанки и как-то пугающе оскалившийся Константин Симонов на поле боя. Проще говоря, только официальная версия истории, которая сама по себе — артефакт или миф, который бессмысленно "улучшать".
При этом "Известия" проявили удивительную скромность по отношению к эпохе, когда газетная фотография перестала быть аналогом агитплаката. Самое громкое событие, связанное с известинскими фотографиями, — номер, посвященный бесланским событиям, стоивший кресла главному редактору. Но из всей кошмарной бесланской съемки, занявшей целиком газетный номер, на выставку попали только две, самые "вегетарианские".
Вторая, меньшая часть экспозиции — зародыш какой-то другой выставки, посвященной истории газеты. Тут как раз ощущается дефицит материала. Достаточно сказать, что на снимках фигурирует только один из главных редакторов — Алексей Аджубей. А было бы так интересно взглянуть на лица его предшественников: меньшевика Федора Дана, Юрия Стеклова, известного тем, что своим последним рескриптом Николай II позволил ему избавиться от "неблагозвучной" фамилии Нахамкес, "красного профессора" Бориса Таля, "уклониста" Николая Бухарина. Такая галерея как раз бы и придала выставке историческую глубину, которую стыдливо попытались имитировать, нарушив стальную целостность известинской официозности.