Амазонка из архива
Ольга Розанова в Третьяковской галерее
рекомендует Анна Толстова
Новый филиал Третьяковской галереи — выставочный зал в Малом Толмачевском переулке — открывается выставкой Ольги Розановой "Увидеть мир преображенным...". Трудно поверить, но это первая персональная выставка великой авангардистки в Третьяковке. Еще менее правдоподобно, что мифический архив художницы, заботливо собранный после ее ранней смерти братом и долгое время считавшийся пропавшим, отыскался в Германии и теперь привезен в Россию. Этот архив, представляющий собой полноценную художественную коллекцию, и станет ударной частью экспозиции. Плюс картины и рисунки из Третьяковской галереи, Ивановского музея и частных собраний. Так что полуапокрифическое творчество Розановой, от ранних почеркушек и ученических альбомов до эскизов супрематических композиций и последних "цветописей", можно будет представить во всей красе.
Из всех русских авангардисток Ольгу Розанову принято любить сильнее и нежнее остальных. Бенедикт Лившиц, прозвавший их "амазонками", нашел красивую и точную метафору: эти воительницы художественного фронта по боевым качествам не уступали своим соратникам-мужчинам. Однако они надолго оказались в тени сильной половины, и только докатившаяся до России в 1990-е феминистская мода вывела их в авангард авангарда. Наталья Гончарова, Любовь Попова, Варвара Степанова, Надежда Удальцова, Александра Экстер — в этом героическом ряду Ольга Розанова, невзрачная провинциалка, дочь скромного чиновника из городка Меленки Владимирской губернии, оказалась самым отважным бойцом.
Она умерла от дифтерита осенью 1918-го совсем молодой — в 32 года. Из них творчеством — живописью, графикой и поэзией — занималась всего восемь лет, за которые успела поразительно много. Участвовала во всех авангардных выставках, писала манифесты и стихи. Вместе с поэтом-заумником Алексеем Крученых придумывала футуристическую книгу: "Взорваль", "Возропщем", "Тэ ли лэ", "Рыкающий Парнас" — ее рук дело. Параллельно с Казимиром Малевичем изобретала свою версию супрематизма, а в последние годы, кажется, даже опережала великого магистра. Во всяком случае "цветописи" 1917-1918 годов выглядят так, как будто написаны "постживописными" абстракционистами в начале 1960-х. Неудивительно, что после Октябрьской революции ее — единственную из "амазонок" — назначили красной комиссаркой: во главе художественно-промышленного отдела ИЗО Наркомпроса она занималась проблемами нового революционного дизайна. По ее проекту к Первомаю 1918-го оформляли Москву. Похоже, она обещала стать дизайнером масштаба Эль Лисицкого или Александра Родченко. Однако увидеть новый мир, преображенный авангардным искусством, Ольге Розановой не было суждено.
Третьяковская галерея, с 29 марта
подписи
Ольга Розанова. "Синий веер", 1915 год