УВЕЛИЧИТЬ
Тайное всегда рано или поздно становится явным. Идея "газовой ОПЕК", картеля газодобывающих стран, контролирующего цены на самый популярный сейчас в мире энергоноситель, так долго и так упорно отрицалась российскими чиновниками, что понадобились неоднократные разъяснения духовного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи, аналитические статьи во всех деловых СМИ мира и пламенные призывы президента Венесуэлы Уго Чавеса, чтобы в Минпромэнерго России признали очевидное. Достаточно сложно объяснить, почему государственные организации всего мира не любят слово "картель" и оно не будет произноситься на представительной встрече 9 апреля в столице Катара Дохе, но так или иначе, в "газовой ОПЕК" Россия заинтересована.
Это объясняет и настойчивое желание России дружить с Алжиром, ведущим поставщиком газа в Средиземноморье, и загадочный январский визит первого вице-премьера Сергея Иванова в Норвегию, где тогда еще министр обороны с увлечением обсуждал газовые и нефтяные темы, и дружбу с Катаром, одним из ведущих производителей газа в мире, где, как многие в России еще не успели забыть, не так давно шариатский суд пытался приговорить к отсечению головы двоих русских разведчиков, обвиненных в убийстве одного из лидеров чеченских сепаратистов Зелимхана Яндарбиева. На последней сессии настоящей ОПЕК в Вене замглавы Минпромэнерго Андрей Реус наконец признал: "газовая ОПЕК" — это идея, которую готова обсуждать Россия, и она будет ее обсуждать в Дохе.
Ключевым в тезисах Реуса является глагол "обсуждать", а не неологизм "газовая ОПЕК". В силу ряда обстоятельств картель производящих газ стран являет собой непреходящую ценность, в том числе и денежную, только в процессе обсуждения, любая практическая реализация идеи на сегодняшний день снизит ее ценность до нуля. И вот почему.
По прискорбному для России стечению обстоятельств, нефть, прогнозы сокращения которой в РФ с 2012 года стали уже банальностью, является жидкостью, а природный газ, по запасам которого Россия стоит в одном ряду с Катаром и Ираном,— нет. Оба энергоносителя могут транспортироваться по трубопроводам, однако если в случае с нефтью произвести диверсификацию поставок (то есть переориентацию с одного географического рынка на другой) достаточно легко, то в случае с газом требуется переход к революционной технологии сжижения. Процесс перехода на эту новую технологию весьма сложен и, главное, стоит чрезвычайно дорого — проекты такого рода стоят несколько миллиардов долларов.
Развитого свободного рынка сжиженного природного газа (СПГ), в рамках которого можно было бы свободно конкурировать по ценам, сейчас нет, скорее всего, он будет сформирован только в следующем десятилетии. Формирование картеля для манипулирования устанавливаемой рынком ценой в принципе возможно. Но практически все потенциальные участники "газовой ОПЕК" совершенно не намерены отказываться от принципа долгосрочных контрактов на поставки газа куда угодно. Это объясняется прежде всего слабой конкурентоспособностью национальных компаний на рынках капитала в сравнении с транснациональными гигантами, такими как Shell, BP, ExxonMobil, Chevron: уровень корпоративного управления и прозрачности для инвесторов в национальных компаниях, как правило, ниже. Именно поэтому все страны мира, торгующие газом, реализуют такие проекты с транснациональными компаниями — так и дешевле, и проще. Вопрос лишь в цене.
Эмир Катара Хамад бен Халифа аль-Тани, во владениях которого чрезвычайно много газа и, как на грех, ни одного платежеспособного промышленного потребителя, еще в 1990-х понял, что сжиженный природный газ станет мейнстримом мирового энергорынка примерно к 2015 году. К 2012 году предприятия, находящиеся под контролем государственной компании Qatargas, будут производить СПГ в объеме около 100 млрд кубометров в пересчете на обычный газ (это сравнимо с экспортом "Газпрома" в ЕС). Таким образом, перед небольшой страной в Персидском заливе открываются такие перспективы суверенной демократии (на деле монархии, конечно же), что продавать в США газ задешево эмиру Катара не очень интересно.
Это не значит, что у Катара нет проблем, которые не могут быть использованы американцами в переговорах для того, чтобы снизить цены. Например, вице-президент Qatargas Фейсал аль-Сувайди запросто рассказывает, как провалы грунта под выработанными месторождениями газа около Дохи иногда заставляют правительство эмирата вводить мораторий на новые газовые проекты в стране. А это потери денег. Проблемы с рентабельностью есть везде, а потенциальных инвесторов в проекты мало, и в основном это американские компании. Поэтому понятно и то, что следующие этапы проекта в Катаре, скорее всего, также будут строиться в рамках долгосрочных контрактов по относительно низкой цене СПГ с теми же Shell и BP, а внешнеполитическая ориентация Катара на США не изменится ни в случае формального вступления в "газовую ОПЕК", ни даже в случае присоединения к России на правах национальной арабской автономии. Но поторговаться всегда уместно, особенно когда "газовую ОПЕК" тебе предлагает строить сверхдержава.
Та же самая проблема — увеличение цены в рамках долгосрочных контрактов — стоит и перед "Газпромом", обладающим запасами газа, объемы которых близки к катарским, в том числе и в Штокмановском газовом месторождении. Неофициальные консультации о цене газа Штокмана, сжиженного и поставленного в США, велись еще пять лет назад, когда Владимиру Путину еще не было отказано в газовом союзе России и Германии по Штокману, а "Газпром" еще не предполагал, что будет разрабатывать Штокман самостоятельно, без участия Запада в капитале компании-оператора. Результат консультаций "Газпром" не устроил — американские компании проект интересовал лишь при долгосрочных гарантиях поставок дешевого СПГ со Штокмана. "Газовая ОПЕК" — хороший повод вернуться к разговору пятилетней давности. И достаточно безопасный: так или иначе, все понимают, что в условиях, когда в мире почти не существует свободного рынка газа, картель создать невозможно — долгосрочными ценами, зафиксированными в контракте, нельзя манипулировать так, как это делает настоящая ОПЕК.
Битва с партнерами из США или ЕС за более выгодные условия строительства завода СПГ — сценарий для всех стран, которые планируют участвовать в переговорах в Дохе. Конечно, рано или поздно весь мир будет строить заводы СПГ на свои деньги и без участия зарубежных партнеров. Но пока все участники будущего рынка СПГ заинтересованы в том, чтобы США как можно быстрее открывали свой рынок для поставок газа, а энергокомпании с преимущественно американским капиталом были уступчивы на переговорах по формированию новых консорциумов по производству СПГ, будь то русский Штокман, иранский Южный Парс, катарский Рас-Лаффан или египетские месторождения Идку и Дамиетта.
Обсуждение "газовой ОПЕК" — отличный способ давления на потребителей. Идея производства энергии из слов настолько проста, что неудивительно, что Уго Чавес, имеющий к мировому газовому рынку пока примерно такое же отношение, как мэр Петропавловска-Камчатского, намерен присоединиться к этой идее, а по возможности и возглавить процесс. Но — и это важно — эффективная "газовая ОПЕК" останется таковой только до тех пор, пока она еще не создана. Будучи созданным, картель, который не способен и на самом деле не желает регулировать никакие цены, кроме цен по проектам СПГ на переговорах с транснациональными инвесторами, немедленно будет предъявлен миру во всей своей беспомощности. Напротив, чем более громкие заявления будут сделаны в Дохе, чем более яркими и убедительными красками будут раскрашены презентации топ-менеджеров "Газпрома", алжирской Sonatrach, нигерийской NLNG на катарской встрече, тем выше шансы на успех.
Воистину мы живем в эпоху информационной революции. Еще никогда человечество так близко не подходило к идее объединения энергетической промышленности с шоу-бизнесом. "Газовой ОПЕК" быть. Или не быть, но уж точно казаться.