Челябинские аресты не коснулись СВО
Юриста Екатерину Краснихину освободили из-под стражи
Мещанский райсуд Москвы отправил до 10 апреля под стражу министра дорожного хозяйства и транспорта Челябинской области Алексея Нечаева и трех его предполагаемых подельников — бывших владельцев и руководителей дорожных компаний, обвиняемых в растрате порядка 3 млрд руб. при проведении дорожных работ в 2015−2016 годах. Исключение суд сделал лишь для юриста Екатерины Краснихиной, работавшей в зоне СВО, избрав ей в качестве меры пресечения запрет определенных действий.
Екатерина Краснихина
Фото: Суды общей юрисдикции города Москвы
Екатерина Краснихина
Фото: Суды общей юрисдикции города Москвы
Первым было рассмотрено ходатайство об аресте Алексея Нечаева, на что ушло не более десяти минут. Правда, по настоянию адвоката заседание прошло в закрытом для СМИ режиме. В открытой части заседания удалось лишь выяснить, что Алексей Нечаев женат и имеет двоих несовершеннолетних детей. Кроме того, на его иждивении находятся родители-пенсионеры, страдающие серьезными недугами. В частности, диабетом и онкологией, что послужило основанием для закрытия процесса от публики — мол, в суде будут изучаться медицинские справки родных обвиняемого, что защита посчитала нежелательным.
Согласно решению суда, оглашенному в присутствии публики, защита министра просила суд отказать следователю МВД и назначить подзащитному «более мягкую меру пресечения», не связанную с заключением под стражу. Но суд это мнение проигнорировал, отправив Алексея Нечаева в СИЗО до 10 апреля.
На этот же срок были заключены под стражу и его сообщники — бывшие руководители и совладельцы компаний «Южуралмост» и «Южуралавтобан» Александр Зырянов и Константин Зарипов, а также бывший министр дорожного хозяйства и транспорта региона Дмитрий Микулик.
Практически все утверждали, что их вина в инкриминируемой растрате 2 млрд 966 млн руб. не подтверждается фактическими обстоятельствами.
При этом Константин Зарипов заявлял, что возглавлял «Южуралмост» всего несколько месяцев, после чего перешел на работу в юридическую службу. А сейчас не общается с бывшими коллегами, не имея к их делам никакого отношения. Примерно то же говорил и Дмитрий Микулик, отметив, что уже лет десять не возглавляет дорожное ведомство Челябинской области и поэтому не может отвечать за растраты.
В отличие от них Екатерину Краснихину следствие сразу просило ограничить в свободе передвижения и общения с посторонними, избрав ей в качестве меры пресечения «запрет определенных действий». При этом следователь также апеллировал к тому, что, находясь на свободе, женщина может оказать давление на свидетелей или предполагаемых сообщников, а заодно уничтожить улики и доказательства. Но Екатерина Краснихина отвергла эти заявления, заверив суд, что, если бы хотела это сделать, имела на это немало времени с момента вменяемой ей растраты.
К тому же за последние годы женщина давно отошла от дел в строительной отрасли региона, больше занимаясь благотворительностью и волонтерством в зоне СВО.
Как сообщил «Ъ» ее адвокат Александр Лебедев, Екатерину Краснихину задержали в Донецке, где она находилась с очередной гуманитарной миссией. По словам адвоката, его подзащитная работала в зоне СВО с 2022 года, помогая военнослужащим и мирным жителям решать проблемы в области права. Возможно поэтому следствие и не решилось ходатайствовать о заключении 45-летней женщины в СИЗО, ограничившись в отношении нее запретом определенных действий.
Согласившись с этой мерой, суд обязал Екатерину Краснихину не покидать свое жилье с 21 часа до 6 утра, наложив на нее стандартные ограничения на общение с посторонними по телефону и сети интернет.
Алексею Нечаеву и его предполагаемым сообщникам вменяют растрату с февраля 2015-го по апрель 2019 года 2,966 млрд руб. Следствие МВД считает, что это произошло путем списания госсредств номинальным компаниям, якобы выполнявшим геодезические и проектные работы для «Южуралмоста» и «Южуралавтобана». Последние являлись в то время в Челябинской области основными подрядчиками дорожных работ. Адвокат Лебедев заметил, что все подсудимые отрицают вину, заявляя об отсутствии в деле доказательств их причастности к растратам.