Куры и люди
Оперные спектакли в программе "Золотой маски""
приглашает Сергей Ходнев
В области музыкального театра (за вычетом балета, разумеется) на нынешней "Золотой маске" в первую очередь традиционно обращает на себя внимание опера — что, однако, вовсе не значит, будто в остальных номинациях по разделу "музыкальный театр" и смотреть не на что. Как раз в предстоящую неделю из трех самых интересных событий два отнести напрямую к опере сложновато.
Во-первых, есть оперетта. С почтенной опереточной классикой вроде Штрауса, Легара и Кальмана, правда, туго, но зато есть незаигранный отечественный материал, причем высокой пробы,— "Москва, Черемушки" Дмитрия Шостаковича. Единственную оперетту композитора, написанную в 1958-м, поставил московский Театр им. Станиславского и Немировича-Данченко.
Сочинять Шостаковичу довелось вместе с либреттистами Владимиром Массом и Михаилом Червинским, которые, судя по всему, ставили себе целью создать сатирический фельетон на злобу тогдашнего дня. Квартирный вопрос портил москвичей на очередной лад: ветхие коммуналки расселялись, а их обитатели отправлялись в новопостроенные жилые кварталы вроде пресловутых Черемушек, причем без малоприятных злоупотреблений этот процесс, как видно из либретто, не протекал и в романтическую оттепельную пору. Молодые постановщики нынешнего спектакля, однако, воссоздавать быт пятидесятилетней давности в подробностях не взялись, предпочтя сделать несколько бурлескный спектакль, в котором все приметы времени, в том числе и жилищный вопрос,— всего лишь ненавязчивая декорация для любовных интриг (интрижек скорее) между персонажами. Может, и к лучшему, учитывая то, что сама музыка Шостаковича здесь — скорее вневременной образец качественной работы в развлекательном жанре, чем монумент эпохи.
От исходной эпохи мало что осталось и в еще одном спектакле — "Орфей" театра "Тень", который соревнуется за премию во "внежанровой" номинации "Новация". Музыкальной основой постановки с легкой руки Татьяны Гринденко (ее ансамбль Opus Posth тут и играет) стало не самое известное произведение на вечный сюжет: "мелодрама" Евстигнея Фомина, отечественного композитора екатерининской эпохи. Слово "мелодрама" тут означает не то, к чему все привыкли, а всего-навсего театральный жанр, где есть музыка, но пения как такового нет, а актеры свой текст декламируют под музыкальное сопровождение. Впрочем, есть хоры, и вот их-то — самое занятное — предлагается исполнять сидящим в зале зрителям. Как показывает опыт, с коллективной ролью олимпийских богов и адских духов публика не так уж плохо справляется. Ну, а на сцене в это время происходит сложное пластическое действие с видеопроекциями, световыми эффектами и, конечно, декламацией: пышный поэтический язык конца XVIII столетия звучит в таком контексте особенно причудливо, но значительная часть шарма именно от этого и возникает.
Для полноты картины и "чистая" опера к этим двум спектаклям подобралась не из общеизвестных — "Золушка" Жюля Массне, которую в Пермском театре оперы и балета поставили, правда, под названием "Синдерелла, или Сказка о Золушке". Словом "сказка" все сказано: спектакль получился, пожалуй, прежде всего детский. Это в прошлом году Пермь привозила брутальную и даже не всегда пристойную "Кармен", а в этот раз все нежно, игрушечно и буколично — вплоть до живого пони, на котором выезжает фея, или тоже подвизающихся в спектакле натуральных кур. Как с гордостью уверяет программка, не простых, а дрессированных.
Расписание спектактей на странице 27
подпись
Пермский театр оперы и балета, в прошлом году запомнившийся москвичам брутальной постановкой "Кармен", на нынешнюю "Золотую маску" привез нежную, почти игрушечную "Синдереллу, или Сказку о Золушке"