Самое актуальное на неделю с 6 марта

Сюрреалистическая ода женской сущности от испанского художника в графике и скульптуре. Более 80 работ Дали, большую часть которых Москва увидит впервые, расскажут о «даме из прекрасного сна». Иллюстрации стихов Пьера Ронсара и Гийома Аполлинера с «безумной» смесью цветов перекликаются с фантазийными «Фруктами» на основе ботанических литографий XIX века. Художник сам был опытным гравером и владел множеством техник, особенно он любил литографию — за тонкость линии. Семь бронзовых скульптур Дали — «Почтение моде», «Леди Годива», «Сюрреалистическое пианино» и другие — продолжают его восхищение женским естеством, выраженное в графике.

Хоровод из карнавальных масок, наивных персонажей, образов сюрреализма водит живопись Натальи Нестеровой. Ученица академической художественной школы, и в частности Дмитрия Жилинского, любила картины Поля Сезанна и Диего Веласкеса. С 1970-х она сама писала трагикомедию жизни корпусными мазками, «вылепляя» красками фактуру. Три года назад художницы, которая жила на два города — Москву и Нью-Йорк,— не стало. Ее работы хранятся в ведущих музеях мира и торгуются на элитных аукционах.

Среди тем московской выставки в честь 80-летия Нестеровой — отношения людей: в основном разобщение и одиночество, но встречаются и агрессия, и любовь. Библейский цикл ищет причины этим состояниям и чувствам, а цирковой — их как будто уже нашел. Художница оборачивает сакральное повседневным, составляет фантасмагоричные ребусы и дает код для дешифровки — внимательный зритель разгадает. А еще Нестерова очень кинематографична. В картинах-мизансценах ей особенно удается самое витальное — дети, животные, цветы.

Живопись Вороновой, которая выставляется в Русском музее, Третьяковской галерее, ММОМА и в музеях за рубежом, заплетает в узор привычные и фантазийные образы. Цветы, птицы, женщины погружены в динамичный орнаментальный поток со своей внутренней геометрией. На выставке в Краснодаре более 40 работ художницы с узнаваемыми четкими контурами и локальными оттенками: «Моя палитра: красный — Жизнь, синий — Небо, черный — Вечность, охра — золото, много золота. Все так же, как в иконе, в народной культуре и искусстве классического авангарда».

Необычный выставочный проект в готовящейся к реставрации усадьбе Демидова. Особняк поймали на границе между прошлым и будущим, чтобы вписать в его историю современное искусство. Получилось увлекательно — потому успеть зарегистрироваться на экскурсию, опередив многих других желающих, непросто.

Построенный в XVIII веке Никитой Демидовым-младшим, сказочно богатым наследником уральских заводчиков-металлургов, трехэтажный дворец стал украшением Новой Басманной. Памятник московского классицизма пережил даже пожар 1812 года — интерьеры, конечно, выгорели, но фасад устоял. Такой счастливый исход стал поводом для легенды: будто бы первый хозяин обшил дом изнутри железом, которого у его семьи было в избытке.

Новый владелец усадьбы — тайный советник и библиофил князь Михаил Петрович Голицын приобрел ее в 1805 году, чтобы разместить разросшуюся коллекцию искусства. К тому моменту она включала полотна Рафаэля, Рубенса и других фламандских мастеров, а еще — античную скульптуру и этрусские вазы, редкие книги и старинные манускрипты. Вся Москва съезжалась рассматривать это великолепие, называя дом «московским Эрмитажем». К сожалению, Голицын разорился и все его собрание ушло с молотка вместе с особняком, содержание которого стало ему не по карману.

Сегодня гостей встречают оригинальные своды первого этажа и входной вестибюль 1830-х. Стены и потолки, освобожденные от штукатурки, рассказывают историю преображений усадьбы. За почти два века их было множество: от сиротского приюта, в котором воспитывался, например, создатель Исторического музея Иван Забелин, до крупнейшей в Москве больницы и госпиталя во времена Великой Отечественной войны.

Проект «Будущее воспоминаний» рифмует эпизоды из долгой жизни дома с работами Валерия Кошлякова, Ольги и Олега Татаринцевых, Леонида Тишкова, Славы Нестерова и других современных художников. Искусство становится ассоциативной иллюстрацией рассказа экскурсовода и дает вариант нового прочтения истории усадьбы. Тотальная инсталляция на Новой Басманной — неплохая попытка сохранить воспоминания прошлого, превратив их в планы на будущее.

Детективная комедия Робера Тома известна прежде всего по киномюзиклу Франсуа Озона с выдающимся кастингом. В России ее часто ставят как «Восемь любящих женщин». Однако название спектакля Аллы Сигаловой отсылает и к фильму «12 разгневанных мужчин», где присяжные разбирают убийство подростком своего отца.

В пьесе Тома женщины, запертые в загородном доме в канун Рождества, пытаются выяснить, кто виновен в смерти их любимого мужчины — мужа, брата, сына, любовника. Ведь у каждой из них есть свой мотив. Актерский состав тоже звездный: Дарья Мороз, Мария Фомина, Софья Шидловская, Софья Эрнст, Алла Сигалова, Юлия Чебакова, Аня Чиповская, Александра Ребенок.

Спектакли Юхананова похожи на мистические трипы — безумно красивые, завораживающие и не поддающиеся логическому анализу. Это мистериальный, ритуальный, визуальный и поэтический театр, апеллирующий не к разуму, а к глубинным чувствам.

Его новый проект «Пик Ник, или Сказки Старого Ворона» состоит из трех частей: «Город миражей», «Никогда» и «Прибытие», каждая идет в свой день. По сюжету Творец в образе Старого Ворона отправляет на землю четырех ангелов, которым предстоит вселиться в тела женщин — театральных актрис. За сценографию спектакля отвечает художник Юрий Хариков, а за костюмы — Анастасия Нефедова. В этом творческом составе была создана дилогия «Пиноккио», получившая две «Золотые маски». Так что публику снова несомненно ждет феерическое зрелище.

Худрук Пушкинского театра — один из немногих, кто умеет делать непошлые развлекательные спектакли. А его «Плохие хорошие» — редкая у нас удачная постановка Оскара Уайльда, тонкая стилизация модернизма и игра с салонной эстетикой. Роскошные платья, изысканные декорации, английский юмор и интриги высшего общества.

Но за всем этим гламуром стоит драматическая история: лежащая в основе спектакля пьеса Уайльда «Веер леди Уиндермир» была последней, которую репетировал Александр Таиров в 1948 году. Постановку заклеймили за формализм и запретили, а Камерный театр вскоре был закрыт и превращен в Театр имени Пушкина. Нынешняя премьера Писарева — оммаж тому неслучившемуся спектаклю, поэтому сквозь смех нет-нет да и слышатся всхлипы. В главных ролях: роскошная Виктория Исакова и выпускница курса Юрия Бутусова в ГИТИСе, принятая в труппу в прошлом году, молодая талантливая Евгения Леонова — это имя стоит запомнить.

Земля после гибели цивилизации. Ведьма (Мила Йовович) и бродяга (Дейв Батиста) ищут некий источник силы. Задорный фэнтези-боевик снят режиссером «Обители зла» по мотивам рассказа Джорджа Р. Мартина, автора «Игры престолов», точнее цикла романов «Песнь льда и огня». Писателю все понравилось.

Канадский клерк возвращается из Оттавы в родной заснеженный Виннипег и с удивлением узнает, что теперь тут все говорят на фарси. Фильм, получивший приз зрительских симпатий в Канне, называют «оммажем иранской новой волне в стиле Уэса Андерсона».

Писатель и его подружка нежатся на вилле с бассейном, когда на пороге появляется их бывший друг. Классический триллер 1969 года с Аленом Делоном, Роми Шнайдер и с одной из самых страшных сцен убийств за всю историю кино впервые выходит в российский прокат в 2025 году.

Маленькие и большие рассказы посвящены культурным нормам, которые ставят в тупик не только своих героев, но и читателей. Радостные и грустные сценки сменяют друг друга как в калейдоскопе и тестируют нас на принятие. Их мир как будто не совсем серьезный, однако единственное фантастическое допущение в нем — провокативные ситуации. В итоге мы читаем уникальное аниме для взрослых, к тому же прекрасно переведенное Дмитрием Ковалениным, создавшим Харуки Мураками по-русски.

Это немного экспериментальная проза, раздвигающая границы письма. Автор находится с текстом в постоянном диалоге. Кажется, что главная его функция — психотерапевтическая, но не только: описание отношений, причем очень красивое, соседствует с размышлениями о кино, книгах и недоученном английском. Писатель словно постоянно ищет язык, чтобы выразиться как можно точнее — или же отстраниться и посмотреть на привычное с другой точки зрения. За этим кроется исповедальная дневниковая проза, и встреча с ней — как, возможно, и было задумано — служит вызовом и для читателя.

Наверно, не будет преувеличением сказать, что сейчас начался новый расцвет исторического романа. Эта книга — прекрасный тому пример: на фоне погрязшей в войнах и эпидемиях средневековой Европы жизненно важным становится сохранить наследие великого немецкого богослова-мистика Майстера Экхарта. Конечно, это прекрасное допущение, но ценно оно напоминанием о значимости культуры и религии. И пусть даже по ходу книги выяснится, что религиозные взгляды Майстера были далеко не ортодоксальны, это не мешает их принятию для будущего. Собственно, в этом читается и главный христианский смысл: люди живут не для настоящего, а для будущего века. Редкий пример исторического романа, дарующего надежду.