В Малом зале Филармонии оркестр Государственного Эрмитажа завершил XVI фестиваль "От авангарда до наших дней". ВЛАДИМИР РАННЕВ был приятно удивлен, что три сочинения "новой музыки" и одна сложная, если не сказать заумная, пьеса Оливье Мессиана, "Цвета града небесного", собрали полный зал.
Первое отделение составили два стилистически совершенно разных сочинения. "Четыре миниатюры" молодого норвежского композитора Эрьяна Матрэ — это качественный скандинавский мейнстрим, который, молитвами правительства северных стран, ведет себя на мировой музыкальной сцене все активнее. Музыка очень грамотно выделанная, безупречная в ремесленном смысле и не лишенная свежих идей, особенно по части оркестровки.
Концерт для фортепиано с оркестром Игоря Воробьева, блестяще исполненный Игорем Урьяшом, — совсем иная музыка. Дело в том, что композитор Воробьев еще и историк музыки, он слывет главным специалистом по музыкальному авангарду 1920-х годов. Стилистически концерт Игоря Воробьева возвращает нас к ранним симфониям Мясковского и, конечно, к Первому концерту для фортепиано с оркестром Шостаковича. Трудно сказать, насколько осознанно композитор воспроизводит в своих партитурах композиционные механизмы музыки пролеткультовской эпохи, но делает он это увлеченно и очень грамотно. Однако самое ценное в этом Концерте, на мой вкус, — довольно продолжительная кода, где композитор словно отвлекся от поставленной перед собой задачи и понаписал "отсебятины", которая вдруг стала самым дорогим во всем его труде.
Во втором отделении прозвучали также два совершенно различных опуса, но более всего обратила на себя внимание разница в их исполнении. К сожалению, кантата Геннадия Банщикова "Пепел в ладонях" — очень трепетная и проникновенная музыка памяти композитора Люциана Пригожина на стихи Сесара Вальехо — была буквально раздавлена мощным вибрирующим и совершенно неуместным в данном случае сопрано Валерии Стенькиной. Солистка Мариинского театра, привыкшая блистать в образах ревнивых страдалиц или напыщенных кокеток, словно и не собиралась вникать в дух этого сочинения. Мало того, что из всего текста можно было разобрать едва ли пару слов, так певица еще зачем-то демонстрировала недюжинную вокальную технику с густейшим вибрато. В результате — никакой проникновенности, никакого трепета, никакого смысла.
Совершенно иных слов заслуживает работа молодого дирижера Михаила Голикова. После концерта худрук фестиваля Игорь Рогалев признался, что его отговаривали от идеи исполнить "Цвета града небесного" ввиду крайней сложности этого сочинения — и в техническом, и в выразительном плане. Но он все же настоял на таком риске, поручив исполнение Михаилу Голикову. Нужно сказать, это лучшая из всех интерпретаций "Цветов", которые я когда-либо слышал, включая очень маститых дирижеров. Во-первых, все было на своих местах — всплески звука, провалы, расстановка кульминаций, напряженно выдержанные паузы. А во-вторых, дирижеру удалось зарядить оркестр на сочный качественный звук, лучший в этом концерте. Достаточно взглянуть, как господин Голиков ведет себя за пультом, чтобы предположить: секрет такого качества в особой харизме этого дирижера, играть с которым вяло и безучастно оказалось невозможно.