Подледное время

В прокате — блокбастер Александра Котта «Северный полюс» на не устаревшую с начала 1960-х тему геополитического соперничества СССР и США в Арктике. Михаил Трофименков не смог сказать о технически впечатляющем фильме ничего плохого, но энтузиазма тоже не испытал.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Историческая подкладка фильма такова. В июле 1962-го, после размещения американских ракет в Турции, в десяти минутах подлетного времени до Москвы, первая советская атомная подводная лодка «К-3» вышла в 11-дневное плавание к Северному полюсу, хотя и засекреченное, но демонстративное. Чтобы воочию показать кузькину мать — нашу возможность жахнуть, если что, по Америке с кумпола мира.

Хотя лодку спустили на воду еще в августе 1957-го, конструктивные недоделки, обусловленные новизной проекта, ставили под сомнение успех рейда. Против него выступал один из конструкторов: в фильме его зовут Морозовым (Евгений Миронов), и он сконструирован по голливудскому лекалу далеко не слегка сумасшедшего профессора. Тем не менее экипаж во главе с кавторангом Львом Жильцовым, перекрещенным в Живцова (Андрею Мерзликину дивно идет флотская форма), 17 июля полюса достиг, сыграл там в футбол и водрузил красный флаг. Кеннеди вздохнул, Живцов получил Героя Советского Союза, а «К-3» — гордое имя «Ленинский комсомол».

Для большой истории этого свершения более чем достаточно. Для фильма — нет. Сюжет сводится к сухому рапорту главкому ВМФ: задание выполнено.

Очевидно, авторы обратились, чтоб не облажаться, как лажаются почти все ваятели военно-патриотического кино (Котт с «Брестской крепостью» как раз редкое исключение), за помощью к серьезным консультантам.

Обратная сторона медали: большинство реплик носит технологический характер и едва ли понятно простым людям. Что такое «перископная глубина», ясно. Но вот «личный контроль за давлением в первом контуре», которым занимается «женщина на борту», ученый Филатова (Елена Север), или «определение угла возвышения над горизонтом» не столь очевидны.

За технической достоверностью недолго и людей потерять, в чем авторы отдают себе отчет, «утепляя» героев.

Вот, например, Живцов, вернувшись из очередного плавания, дарит дочурке куклу. Беда в том, что точно таких же кукол у нее полна горница. Конечно, это свидетельствует о погружении героя в ратную работу, но может показаться и ранним признаком Альцгеймера.

Дочка же хочет синего кита. Сказано — сделано: кита Живцов купил, но тут же забыл в Главном штабе ВМФ.

Чудаковатость Морозова ослепительна. Когда лодка во что-то там врезается под двухметровым слоем льда и едва не гибнет, он злорадно сообщает, что так и знал. На резонный вопрос, почему же, сука, не предупредил, коли знал, язвит: «А меня и не спрашивали». Я бы такого профессора синим китам скормил.

Филатову «утепляют» флешбэки с мужем, получившим смертельное облучение при испытаниях «К-3». В порядке утешения супруги смотрят «9 дней одного года» об облученном ученом. Трогательно, но избыточно. Разумеется, в процессе аварии Филатова мужественно одиноко пойдет в первый контур, облучится, но не слишком. Увы, надеяться на неизбежный в Голливуде ее роман с Живцовым не приходится.

За юмор отвечает радист-полярник, выбежавший нагишом из бани и наткнувшийся на белого медведя. Зачем парень прикрывает от медведя причинное место — вопрос не к сценаристам, а к цензорам.

Есть еще и проблема экранного пространства. Действие, заключенное в чреве АПЛ, чревато не столько клаустрофобией, сколько скукой. Необходимо вынести часть действия на открытое пространство. С этой проблемой авторы справились эксцентрично.

АПЛ не только приняла шум собственных двигателей за шум враждебных, но и почему-то отклонилась от курса на полюс. Да так, что привести ее в чувство можно, только устроив два мощных взрыва в Арктике, которые сориентируют в нужном направлении.

Взрывы совершаются по принципу «сгорел сарай, гори и хата». Сначала подрывники, прибывшие на самолете, взрывают лед вокруг полярной станции, которая и так должна затонуть. Но идиоты-полярники куда-то задевали остатнюю взрывчатку, и подрывникам приходится метким выстрелом из ракетницы в бензобак уничтожить сам самолет. В итоге полярники вместе с подрывниками, бредя на ходу, вынуждены тащиться пешком к Северному полюсу на рандеву с «К-3» — и таки добираются.

Разнообразить подводные будни должен был и мотив невидимого миру фронта холодной войны. Недалеко от «К-3» шарится подо льдом американская подлодка со зловещим именем «Морской волк».

Аварийная «К-3» может выбраться из ловушки, только шарахнув по льду торпедой. Не сочтут ли это янки ядерной атакой — вопрос роковой. Ну, шарахнули. Ну, янки этого просто не заметили. Зачем вообще этот «Волк» объявился: сценарный замах на рубль, а удар на копейку.

Зато «Северный полюс» едва ли не первый военный фильм, где по отсекам не мечется безумный особист с наганом, порывающийся расстрелять капитана. Где подвиг совершается не вопреки, а благодаря слаженной работе ВПК и выглядит вовсе не как подвиг, а как обыденная работа. Где капитан Живцов и президент Кеннеди вторят друг другу, не желая дать предлог для мировой войны. И даже наш дорогой Никита Сергеевич (Сергей Лосев) выглядит чудаком, но не придурком.

Политбюро распивает чаи, Белый дом — кока-колу, облученная Филатова — каберне, а дочке Живцова вожделенного кита привезет лично главком ВМФ Сергей Горшков. Сам Ганс Христиан Андерсен лучшего бы финала не придумал.

Михаил Трофименков