Куда приводит дорожка

Специальный корреспондент Weekend Елена Стафьева изучила наряды «Оскара–2025»

Каждый раз, когда я смотрю церемонию вручения наград Американской киноакадемии, у меня возникает ощущение, будто прямо перед красной дорожкой открылся портал в ад и оттуда друг за другом вылезают все эти женщины в кринолинах, корсетах и с русалочьими хвостами. Сколько бы большая мода не расчленяла все эти кринолины и корсеты, на «Оскаре» они вновь предстают перед нами целые и невредимые — как новые, подтверждая свою адскую природу.

Но иногда та кропотливая работа по разрушению нормативной моды, которая идет в последнее десятилетие, добирается и сюда — и тогда здесь мелькает что-то человеческое. Мой выбор нарядов «Оскара-2025» призван показать эти живые ростки на красной дорожке и объяснить, откуда они берутся.

Тимоти Шаламе внезапно пришел на «Оскар» в костюме Givenchy канареечного цвета, сделанном из чего-то похожего на кожу. Внезапно — не потому, что канареечного. Тимоти вообще любит появляться на всевозможных церемониях в нетрадиционных для мужчин цветах. А потому, что дом Givenchy никогда не был среди его любимых. Цвет Тимоти с его темной шевелюрой очень подходит, с кроем чуть сложнее. Понятно, почему Тимоти выбрал именно костюм, который немного стоит колом и топорщится. Ровно потому же, почему он отстриг кудри и отпустил усы: он боится застрять в образе красивого мальчика и романтического героя. И в целом этот жесткий желтый лук со своей задачей справляется — он работает как тот самый остраняющий романтическую красоту механизм и при этом создает контрапункт богемному набору его украшений и винтажным ювелирным часам Cartier Baignoire Byzantine на запястье.

Но на вечеринке Vanity Fair он появился в черном костюме с жакетом-спенсером из тисненого шелка, сшитом его другом Хайдером Аккерманом, новым художественным директором Tom Ford. И костюм выглядел на нем роскошно, особенно с этой фрачной белой рубашкой с жесткой манишкой, расстегнутой на груди. Все-таки шик томного романтичного красавца — его главный стилистический козырь. В общем, оставайся с Хайдером, дорогой Тимоти, никто другой так не понимает природу твоей неотразимости.

Колман Доминго надел костюм Valentino с заменяющим пиджак укороченным шлафроком в цвете «красный Valentino». Тут, надо сказать, герой рискнул — потому что такой открытый и очевидный контраст с цветом его кожи мог обернуться банальной игрой с этническо-экзотическими мотивами. Но результат оказался очень эффектным и довольно свежим. Все рискнувшие вместе с ним — и его стилист, и дом Valentino, и его художественный директор Алессандро Микеле, оказались в выигрыше — этот тот самый dusty quirky chic, который так любит Микеле и который он makes great again.

Марк Эйдельштейн в Balenciaga. Кажется, что тут ничего интересного — смокинг и смокинг, nothing special. Но у Демны не бывает просто смокингов, даже для красной дорожки «Оскара». Этот сделан так, чтобы казалось, будто Марк одолжил его у своего папы: и плечи широковаты, и рукава длинноваты — что отлично подчеркивает его подростковую угловатость и хрупкость. А главное, создает образ растерянного и странно отстраненного юноши на первом взрослом мероприятии в своей жизни. Что, в общем-то, Марку и нужно — это сейчас его главный образ. В общем, это удачный выход, но если Марк попадет в какой-то момент в руки к Хайдеру, это откроет новую страницу в его стилистической биографии.

Джефф Голдблюм в Prada. Что еще можно сделать модного со смокингом — на другом конце стилистического диапазона. Импозантный немолодой джентльмен в смокинге, под который надета рубашка с буйным цветочным узором, черная бабочка, как и положено, и сиреневый шелковый шарф вместо классического белого (ну или хотя бы черного). А на лацкане — пышная бутоньерка из сиреневых цветов. И вот без всякой дикости, только некоторыми стилистическими смещениями создается очень современный парадный образ, полный иронии по поводу «вечерних кодов» и самоиронии героя по поводу свой собственной импозантности.

Эндрю Гарфилд в Gucci. На первый взгляд кажется, что нет ничего скучнее — классическая двойка с шелковой рубашкой, по-итальянски плотно посаженная так, что не придерешься. Но оттенок молочного шоколада и табачный оттенок шелковой рубашки добавляют Эндрю не особенно ему свойственной элегантности и при этом не делают его скучным. И даже на итальянский манер расстегнутая рубашка не выглядит перебором благодаря этой сложно организованной цветовой монотонности.

Майки Мэдисон в Christian Dior. Это классическое вечернее платье — с декольте, с треном и всем, чем полагается. И вообще Мария Грация Кьюри совершенно не из тех, кто что-то там остраняет — у нее все всегда прямо и даже в лоб. Единственный странный элемент — это верхняя полоса на лифе, как будто бы не хватило роскошного нежно-розового шелка-газара и его заменили на какой-то технический материал. Или как если бы модель рисовали на компьютере и случился сбой программы, все съехало вниз, бантик оказался где-то под грудью, а сверху появилась черная полоса. Но именно она и делает платье таким запоминающимся. Без этой полосы перед нами было бы просто розовое платье в пол на очень молодой девушке — такой нежный розовенький поросеночек (в хорошем смысле этого слова), каких сотни в истории «Оскара». Но этой черной полосой наводится резкость, словно черным контуром обводят силуэт Майки, и мы ее теперь так и запомним.

Мишель Йео в Balenciaga. Мишель — одна из тех женщин около 60, которые составляют круг Демны, выходя в его платьях. И наверное, самая эталонная из всех, с идеальными пропорциями и лица, и тела, в абсолютно идеальной форме. Возможно, именно поэтому Демна одевает Мишель в такие классические наряды, но слегка перекрученные, смещенные по отношению к привычным. Например, в них всегда слишком много ткани, даже по масштабам большого платья, или слишком странная фактура. В прошлом году это было серебристое, похожее на фольгу ламе, сильно задрапированное, чуть ли не слоями обернутое вокруг ее тела, в этом — слишком длинный по отношению к ее росту шлейф, нарушающий пропорции, и слишком ядовитый оттенок электрик. Именно это смещение и сбивает клишированный образ, не позволяя Мишель превратится в безупречно скучную гранд-даму, и позволяет ей выглядеть модно и круто.

Изабелла Росселлини в Dolce & Gabbana. Она — как раз настоящая гранд-дама, которая не борется с весом и не выводит все следы возраста на своем лице. И этим платьем-балахоном как бы прямо нам об этом заявляет — мне 72 года, и я буду одеваться так, как хочется и как удобно. Вроде бы это такой safe choice, беспроигрышный выбор для стареющей женщины, который вдруг, благодаря ли объему, цвету вечернего неба, велюровой фактуре или бриллиантовым серьгам ее матери Ингрид Бергман, колье и броши оборачивается прямо-таки королевским нарядом, если бы только у королев хватало смелости делать свой собственный выбор. Очень жизнеутверждающий пример того, как можно не гнаться ни за молодостью, ни за модой — и выглядеть богиней.

Зои Салдана в Saint Laurent. Если бы это платье было надето на кого-то другого, оно бы выглядело нелепо — этот сетчатый лиф, эти драпировки как в банкетном зале дешевого ресторана и сама эта атласная ткань как на занавесках. Но перед нами тот случай, когда все решает персоналия. Зои со своей уникальной внешностью, ни на кого не похожей и проступившей в ней с возрастом личностью слилась в удивительное и неожиданное единство с этим платьем. Ее внешняя суровость и внутренняя сила — которая видна и в той роли, за которую она получила «Оскар», и в ее совместной с мужем арт-работе, представленной в минувшем году на Венецианской биеннале,— компенсировала аляповатую пышность наряда. Вернее, платье создало контрастный фон для нее, и в результате получился очень эффектный выход, который останется в оскаровских style-анналах.

Хэлли Берри в Christian Siriano. Вообще-то ничего замечательного в этом платьем, слепленном будто бы из осколков зеркал, нет — замечательное есть в Хэлли Берри, слепленной будто бы из какой-то другой материи, чем все прочие женщины ее возраста — а ей, напомню, 58 лет. И в отличие, например, от ее коллеги Деми Мур, бывшей на этом «Оскаре» в похожем платье, в ней нет этих следов постоянной насильственной борьбы за молодость. Ее превозмогание законов природы выглядит очень естественно, хотя понятно, что естественно так не бывает. Ну, в общем, Хэлли так хороша, что даже такой дикий наряд не способен ее испортить. А еще у Хэлли есть традиция появляться на «Оскаре» в диких нарядах, которые критики дружно заносят в список худших, но все потом помнят десятилетиями. Так что не будем противиться судьбе и сразу отметим эту чудо-женщину, реализовавшую в этот раз метафору сияния вечной красоты.

Специальное упоминание. Юра Борисов и Анна Шевчук в Antonio Grimaldi. Безусловно, одна из самых красивых и человечных пар «Оскара-2025». Во-первых, они оба по отдельности выглядели очень достойно. И платье Анны было абсолютно к месту и к лицу. Во-вторых, они вместе смотрелись такой гармонической парой, связанной живыми, естественно проявляемыми чувствами, какую редко увидишь на подобных мероприятиях. И речь, конечно, не о том, что там на самом деле — это неведомо, а прежде всего о репрезентации этой пары. И она была просто безупречной. Ну и, в третьих, и Юра, и Анна совершенно ни на кого не похожи, их облик уникален. Про Юру это стало понятно всему миру после «Аноры». А теперь все увидели, насколько оригинальна, выразительна и рафинирована Анна, что становится особенно заметно среди массы голливудских красавиц, словно обработанных одним и тем же искусственным интеллектом.