Охота на Хэмингуэя
Анна Наринская о "Вампире в такси"
Харуки Мураками
Звание любимого японского писателя Европы и Америки за Харуки Мураками закрепилось чуть ли не официально после того, как перевод романа "Норвежский лес" (1987) продался на Западе тремя с половиной миллионами копий. Россия догнала Запад, начав страшно обожать этого писателя, когда ближе к концу девяностых у нас была опубликована "Охота на овец".
Секрет обаяния муракамиевской прозы прост. Он сам сформулировал его в одном из интервью: "Слова должны быть простыми, предложения должны быть простыми. Сами истории должны быть простыми. Но непредсказуемыми. И еще: писатель должен быть интеллектуалом, а читатель — нет".
Все эти установки с успокаивающей очевидностью и завидной последовательностью соблюдаются в двадцати трех рассказах, вошедших в появившееся у нас недавно издание под названием "Вампир в такси". Эти рассказы написаны писателем в начале восьмидесятых и тогда же объединены им в книгу. На радость российскому читателю из создававшегося им в то же время романа "Охота на овец" в последнюю — самую длинную — новеллу "Фантастическая история, случившаяся в библиотеке" перекочевал многозначительный Человек-Овца.
С радостью признавая при любом удобном случае влияние на собственное творчество западной культуры — в основном американской прозы, джаза и отчасти рок-музыки,— свои романы Мураками все же приправляет и японскими реалиями и японским настроением. В них он хоть в мере остается для встревоженного европейца загадочным восточным человеком, судить которого можно не иначе, как обладая специальной подготовкой. Рассказы же его так подчеркнуто лишены всякого национального колорита и так откровенно похожи на произведения его любимого писателя американца Раймонда Карвера, только приправленные легкой долей фантастичности, что практически любой читатель может набраться смелости и задать себе вопрос "Что такое Мураками?" и ответить на него.
Ответить так: хоть он и клянется Карвером и Джоном Ирвингом, но все равно Мураками — это Хемингуэй для бедных. Это неплохо — ориентация на бедных, то есть на тех самых читателей-неинтеллектуалов, и заставляет Мураками создавать что-то занятное. Того самого Человека-Овцу или таксиста-вампира, в честь которого названа только что вышедшая книга. Этот вампир рассказывает пассажиру, что у артисток кровь на вкус разная. У любимицы Такэси Китано Каеко Касимото — просто супер, а у снявшейся когда-то у Куросавы Каори Момои — не очень, "совсем что-то на нее не тянет". Или "обыкновенного тюленя, каких много", который заявляется в гости к автору в рассказе "Праздник тюленя". Автор не в восторге, но ведет себя толерантно. "Я ведь против тюленей решительно ничего не имею. Конечно, будь у меня сестра и скажи она в один прекрасный день, что собирается за тюленя замуж, пожалуй, я бы немного расстроился, но с ума сходить бы не стал. Любите друг друга? На здоровье. Вот такая у меня позиция". Метафора, конечно, слишком прозрачная, но в целом — забавно. Вся непохожесть этих коллизий на сюжеты автора "Прощай, оружие" не может заслонить того, что Мураками преданно копирует стилистику, ставшую знаком Хемингуэя как брэнда. А его фразы изо всех сил стараются допрыгнуть до короткого "и я пошел к себе в отель под дождем", полноценно выразившего чувства человека, вот прямо сейчас потерявшего все, что любил. И никак не могут.
Встретив вампира в такси, герой Мураками звонит своей девушке: "Не советую тебе садиться в черные такси.— Почему? — Там один водитель — вампир.— Неужели? — Точно.— Беспокоишься за меня, что ли? — А то как же? — Спасибо.— Не за что.— Ну тогда спокойной ночи.— Спокойной". И он пошел к себе в отель под дождем.
