Олимпийская партия

Выбирая в семерке кандидатов того, у которого самая яркая и насыщенная биография, промахнуться трудно. Себастьян Коу в молодости был выдающимся бегуном на средние дистанции, который на любимой 1500-метровке завоевал два олимпийских золота. После окончания карьеры спортсмена была не менее насыщенная карьера политика и функционера. Коу возглавлял заявочный, а затем и организационный комитет лондонской Олимпиады-2012, к которой было много придирок, но которая запомнилась, во-первых, исключительной пышностью, а во-вторых, идеально воплощенной в жизнь идеей «олимпийской урбанистики», когда, пусть ценой колоссальных затрат, под крупнейшие и престижнейшие из соревнований отправляется на свалку целый большой депрессивный район, превращающийся из захудалого и бедного во вполне приличный. Такая судьба ждала лондонский Ист-Энд.

В спорте у Себастьяна Коу была масса разных должностей и функций. Мало кто, например, помнит, что ему довелось руководить не только Национальным олимпийским комитетом Великобритании, но и Комитетом по этике Международной федерации футбола (FIFA). Зато все, кто интересуется спортом, в курсе, что уже десять лет он первое лицо в мировой легкой атлетике, «королевском» виде олимпийской программы.

Трудно промахнуться и выбирая самого бескомпромиссного и неоднозначного персонажа в кандидатской семерке — тоже Себастьян Коу. Эту бескомпромиссность, специфический стиль раскрывают инициативы барона Коу на посту президента World Athletics, объединяющей 214 национальных ассоциаций.

Иногда кажется, что ему обязательно нужно оставаться хедлайнером в новостном поле.

В 2015 году с инициированных Коу сверхжестких санкций в отношении российской легкой атлетики начался разросшийся потом до колоссальных масштабов отечественный «допинговый кризис».

Вскоре Коу был уже фронтменом еще не успевшей стать трендом борьбы за «чистоту» женского спорта, и до сих пор радикальнее структуры, чем World Athletics, в этом сегменте нет: дошло до того, что она недавно объявила, что будет изучать возможность определения гендерной принадлежности спортсменов на генном уровне. Плюс — резко контрастирующее с принципами Международного олимпийского комитета, все еще отказывающегося от окончательной «коммерциализации» Олимпиад и официальных призовых за выступления на них, решение выделить по $50 тыс. победителям прошлогодних парижских Игр. Плюс — зафиксированное в предвыборном манифесте намерение так основательно перетряхнуть олимпийскую структуру, как ее еще никто не перетряхивал,— с перемещением некоторых видов из летних Олимпиад в зимние. Плюс — неожиданная для человека в 67-летнем возрасте любовь к искусственному интеллекту и всяким технологическим прорывам, которой Коу щедро делился во время состоявшего на днях разговора с членами Международной ассоциации спортивной прессы (AIPS).

Эта радикальность, даже безбашенность мешает четко определить статус Себастьяна Коу на финише предвыборной гонки. В багаже — и блестящие регалии, и публичная критика со стороны разгневанных попиранием святынь членов МОК, для значительной части которых Коу со своими причудами, похоже, трансформировался из лидера во врага, такого же лютого, каким был только что для российского спортивного сообщества, не забывающего о том, что федерация британца — чуть ли не единственная среди крупных по летним видам, до сих пор хотя бы не приоткрывшая дверь для российских спортсменов на свои соревнования: все остальные уже смягчили санкции.

Но и тут ведь все неоднозначно. Есть ведь еще февральское заявление Себастьяна Коу о необходимости «немедленного» возвращения России в международный спорт после окончания российско-украинского конфликта, а также наверняка не стершиеся у него воспоминания о первом олимпийском золоте. Завоевал его Коу на московской Олимпиаде, на которую отправился, наплевав на ее бойкот со стороны США и их союзников, нейтральный статус и геополитические катаклизмы.

Свое кредо как спортивного политика 65-летний Хуан Антонио Самаранч, видимо, сформулировал в такой же беседе с членами AIPS, на какой Себастьян Коу расхваливал перспективы в деле организации соревнований искусственного интеллекта. «Нам нужна не революция, а ускоренная эволюция»,— сказал испанец, рассуждая о том, какие корректировки намерен внести в деятельность МОК, если его изберут на ту же должность, которую занимал его легендарный отец.

Хуан Антонио Самаранч-старший, который был у руля олимпийского движения 21 год — с 1980-го по 2001-й, до сих пор считается величайшим среди президентов головной спортивной организации. И все понятно. Пришел в структуру, которая переживала катаклизм за катаклизмом. Политические бойкоты мешали провести полноценные, с участием всех ведущих стран, Олимпиады: то африканский демарш, то — западный, то — Восточного блока во главе с СССР. А идеализм, от которого никак не мог избавиться МОК, мешал ему привлечь достойное своего ранга финансирование. В итоге к концу правления отличного дипломата и переговорщика Самаранча не было бойкотов, зато присутствовала успешная коммерческая политика, обеспечившая олимпийскому движению доходы, как у передовой бизнес-империи.

О доходах, о цифре $7,6 млрд (столько МОК получил за предыдущий, с 2021 по 2024 год, цикл) Хуан Антонио Самаранч-младший поговорить обожает. В чем нет ничего странного. Собеседники “Ъ”, знакомые с устройством МОК, подтверждают, что его испанский вице-президент, в прошлом предприниматель и финансовый аналитик, в «основном про деньги». Политические игры, смелые, вызывающие дискуссии реформы,— это не для него.

Он делал в МОК спокойную, плавную карьеру, базирующуюся на безмерном, передающемся из поколения в поколение уважении к имени отца и умении избегать конфликтов.

Даже в ситуации с российским отстранением Самаранч-младший всегда вел себя чрезвычайно сдержанно и еще в 2024 году отметился признанием насчет того, что в принципе не против, чтобы, если возникнут соответствующие условия, начать работу по восстановлению «полноценного статуса» отечественного спорта.

Не такой, разумеется, яркий, как Коу, этот кандидат выглядит почти всем, особенно тем, кто видит успех олимпийского движения прежде всего в его финансовом процветании, чрезвычайно удобным.

Человеку, не погруженному в олимпийское закулисье, может показаться, что всерьез воспринимать Кирсти Ковентри как претендента на президентскую должность — глупость. И бог с ним, что женщин во главе МОК никогда не было, а участвовала в выборах всего одна — американка Анита Дефранц в 2011 году.

Просто у двукратной олимпийской чемпионки, когда-то классно плававшей на спине, в ее 41 год — «младенческий» для олимпийского чиновника возраст — чересчур скромное функционерское портфолио.

В прошлом десятилетии Ковентри работала в Комиссии атлетов МОК, даже возглавляла ее, сейчас входит в исполком организации.

Но это так себе резюме по сравнению с резюме львиной доли остальных кандидатов. А на посту министра спорта Зимбабве, который Ковентри заняла в 2019 году, она ничем выдающимся не отметилась. Скорее наоборот. Если кто-то внимательно изучит ее послужной список в этом качестве, то обнаружит массу негатива. В 2022 году она заняла последнее место в рейтинге эффективности зимбабвийских министров. Ее обвиняли в махинациях с приобретением земли у племянника Роберта Мугабе и во лжи в громком деле о дисквалификации, наложенной FIFA на местную федерацию футбола.

Но на самом деле ситуация весьма деликатная. Издание Insidethegames одним из первых назвало Кирсти Ковентри «официальным кандидатом Томаса Баха», указав на то, что уходящий президент давно ценит ее и даже считает своим think tank, генератором идей.

Позже эту версию подхватили и другие медиаресурсы, хотя Ковентри всячески от поддержки Баха открещивалась.

Источник “Ъ”, знающий ситуацию, предположил, что Томас Бах действительно видит в бывшей пловчихе отличную преемницу: «В конце концов, она безупречно попадает в повестку — женщина, молодая, энергичная. И главное — всегда дает высокую оценку плодам трудов покидающего пост президента, какими бы спорными они ни казались».

Японский президент Международной федерации гимнастики (FIG) на этой неделе стал самым цитируемым в российских средствах массовой информации из семи кандидатов. А все потому, что захотел, судя по всему, примерить на себя полезную, не исключено, перед выборами роль миротворца: сначала посетил Киев, за ним — Москву, встретившись с российскими гимнастами и тренерами и показав, как овладел искусством дипломатии. С одной стороны, обещание «приложить все усилия» к тому, чтобы мечта испытывающих безумные сложности с допуском к топовым соревнования спортсменов и снятием всех барьеров осуществилась, с другой — суровая констатация нарушения Россией в 2022 году Олимпийской хартии: «Я, как один из людей, которые любят спорт, не могу с этим смириться». То есть полноценного возвращения в ближайшее время ждать не стоит, придется подавать заявки на нейтральный статус со всеми сопутствующими проблемами.

Считается, что уважение к ключевому документу олимпийского движения сподвигло 66-летнего Моринари Ватанабэ на что-то наподобие демарша и осенью 2023 года. Тогда в МОК обсуждалась возможность вопреки требованиям Олимпийской хартии оставить Томаса Баха президентом еще на один срок. Была создана даже инициативная группа под такой проект. Но, как утверждает Asahi Shimbun, именно Ватанабэ, чуть ли не единственный, резко выступил против попрания священного закона. Его послушались. К тому моменту он накопил достаточный авторитет среди коллег. Гимнастикой руководит с 2017 года, и при нем она только набирала популярность и вес. На стыке десятилетий помогал готовить оказавшуюся жутко сложной из-за пандемии коронавируса Олимпиаду в Токио. Ее вместо 2020 года провели в 2021-м, а Ватанабэ, после того как МОК объявил войну Международной боксерской ассоциации (IBA), поручили курировать «непрофильный» для него боксерский турнир.

Но, уже став кандидатом на пост президента, Моринари Ватанабэ внезапно продемонстрировал, что и фрондерство в обращении с олимпийскими ценностями ему не чуждо. Среди реформаторских идей, сформулированных в семи предвыборных манифестах, выделялась наряду с идеями Себастьяна Коу и его — о «децентрализации Олимпиад» и «распылении» их по пяти городам на пяти континентах. Однако в спортивном сообществе, по ощущениям, пока склонны интерпретировать ее как забавный китч.

Преданный фанат велоспорта Давид Лаппартьян после окончания неброской — соревновался, как правило, на местечковом уровне — спортивной карьеры преуспел в любимом виде спорта в качестве чиновника.

До поста президента Международного союза велосипедистов он дорос в 2017 году, получив контроль над федерацией, которая с точки зрения веса в мировом спорте не так уж сильно уступает легкой атлетике и гимнастике, и закрепился в ней очень плотно.

Однако, как выяснилось, амбиции Лаппартьяна руководством такой структурой не ограничивались.

В 2023 году он избрался на должность президента Олимпийского комитета Франции. И это был крайне правильный для того, чтобы поднять свои акции, шаг. Новый статус позволил Давиду Лаппартьяну летом 2024 года, когда Париж принимал Олимпиаду, регулярно мелькать в новостях и оказываться на разных мероприятиях возле Томаса Баха. Так что, когда он сообщил о том, что решил участвовать в мартовских выборах, это никого не удивило: уже довольно узнаваемый, еще довольно молодой, всего-то 51 год, энергичный, складно выступает на публике.

При этом нельзя сказать, будто бы в своей кандидатской кампании Давид Лаппартьян искрил интересными и цепляющими инициативами. Судя по всему, центральное место в ней занимает расширение объема помощи «отстающим странам». Собственно, в UCI Лаппартьян придерживался той же стратегии, реализовав, скажем, программу по созданию региональных центров. «Равный доступ к тренировочной инфраструктуре, технологиям и ресурсам» — так звучит его слоган, который кого-то, безусловно, может и подкупить.

Если, читая связанные с выборами высказывания Фейсала бен Хусейна, не знать, что речь идет о члене королевской семьи Иордании, когда-то летавшем на боевых истребителях и дослужившемся до генеральского звания, которому к тому же уже 61 год, можно подумать, что президентом МОК намерен стать какой-нибудь миллениал, который не испытывает никаких симпатий к сложившимся стереотипам. Ну, к примеру, он говорит о киберспорте, его значении с такой страстью, будто сам всю жизнь сидел не в кабине самолета, а потом в кресле члена исполкома МОК, а на геймерском стуле перед экраном компьютера, рубясь в CounterStrike. Но Фейсал бен Хусейн и вправду уверен, что у киберспорта огромный потенциал, что его можно включить в олимпийскую программу.

А еще обращает внимание его уверенность в том, что в смысловом, что ли, апгрейде нуждается вся система управления МОК. По мнению Фейсала бен Хусейна, она сейчас чересчур замкнута на лидера, а правильным было бы, как он сказал во время своей пресс-конференции неделю назад, «слушать всех членов и инкорпорировать их идеи в решения». Получается, что принц — кандидат за демократию.

Юхану Элиашу, который родился в Швеции, но живет в Великобритании, в семерке кандидатов принадлежит несомненное первенство по солидности предпринимательского бэкграунда. Чего там только не было. Сейчас 63-летний Элиаш председатель совета директоров нескольких компаний, а его состояние оценивается в £4 млрд. А помимо зарабатывания миллиардов у Юхана Элиаша всегда было два увлечения. Одно — это защита окружающей среды, второе — спорт. Правда, в молодые годы хорош Элиаш был в керлинге и гольфе, но руководить ему выпало Международной федерацией лыжных видов спорта (FIS), президентская должность в которой бизнесмену досталась в 2021 году.

Ставить на его победу на выборах в МОК, наверное, все же не стоит. Статуса члена организации Юхан Элиаш удостоился лишь в 2024 году, и признаков того, что по авторитету он близок к ее «тяжеловесам» со стажем, нет. Зато, будучи кандидатом, можно громко рассказывать о том, что дорого сердцу,— что МОК и спортсмены могут совершить то, что «не удавалось три десятилетия правительствам», равнодушным к проблеме климатических изменений. Лыжникам, сталкивающимся с дефицитом снега, она-то очевидна.