Плата за страх

В своей речи о «русской угрозе» президент Франции Эмманюэль Макрон призвал увеличить военный бюджет. Он и его министр обороны Себастьен Лекорню настаивают на удвоении оборонных расходов. Возможно, это позволит Франции как государству в перспективе чувствовать себя увереннее в отношении возможных военных угроз, но рискует подорвать уверенность французов в ближайшем будущем. Рассказывает корреспондент «Ъ» во Франции Алексей Тарханов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Больше тратить на оборону

Удвоение бюджета французской обороны с целью достижения €100 млрд в год к 2030 году (то есть 3% ВВП) без увеличения налогов — и все это в условиях дефицита госфинансов. Именно об этом говорит французское правительство в ожидании возможного «развода» с США, многолетним партнером по обеспечению европейской безопасности. Но проще сказать, чем сделать.

Страна обременена долгами. По этому показателю она занимает третье место в Европе — после Греции и Италии: 113,8% ВВП, что составляет почти €3303 млрд. Эти долги унаследованы от предыдущих администраций и накоплены в пандемийные годы, когда санитарный и экономический пожар гасили деньгами.

Мобилизация новых средств сталкивается с большими сложностями. Сейчас по инициативе премьер-министра Франсуа Байру проходит экспертное обсуждение пенсионной реформы, принятой в 2023 году под силовым давлением правительства Элизабет Борн, несмотря на яростное сопротивление значительной части населения. Вероятно, такое обсуждение стоило проводить до реформы, а не после, но лучше поздно, чем никогда, решил премьер-министр.

Что произойдет, спрашивают сейчас французы, если итоги работы комиссии поставят под сомнение главную реформу президента? Сможет ли Байру отменить повышение пенсионного возраста с 62 до 64 лет, если общество на сей раз не голосами бунтовщиков на улицах, а коллективным мнением экспертов выскажется за возвращение прежних правил? И наоборот, не будет ли разочаровано общество, если эксперты заявят, что реформа была неизбежна, нужно смириться и работать больше и дольше?

Но новые задачи, поставленные президентом, ставят под сомнение сам смысл комиссии. Специалист по вопросам пенсионного обеспечения Жильбер Сетт уже заявил, что вхождение в «экономику войны» делает «бессмысленными нынешние дебаты о возрасте выхода на пенсию в 64 года. Вопрос уже в другом, как быстро придется увеличивать его дальше?» Именно об этом упомянул президент в своей «мобилизационной» речи, приводя в пример европейские страны, где пенсионный возраст достиг 67 лет. Профсоюзы уже подняли скандал, что деньги на оборону собираются взять из пенсий и налогов. Это, конечно, вызвало насмешки: «Снова французы между опасностью войны и пенсиями выбрали пенсии». Но как бы ни потешались над испуганными людьми, главный вопрос не прояснен. За чей счет банкет?

Америка не поможет

Президент Макрон заверил, что увеличение расходов на оборону не вызовет ни повышения налогов, ни падения уровня жизни французов, но в это трудно поверить.

Во-первых, его сограждане и так не считают, что их нынешний уровень жизни достоин всяческих похвал, а во-вторых, они осознали горькую истину: щедрая социальная система Франции во многом финансировалась нелюбимой Америкой.

В своей статье для Le Figaro «Как американцы финансировали нашу социальную защиту» Анн де Гинье напоминает, что США выделяли около 3,3% своего ВВП на оборону, тогда как европейцы, пользуясь американским военным зонтиком, могли позволить себе низкие военные расходы. Взяв на себя значительную часть обороны Европы, американцы позволили Франции направлять больше средств на развитие системы социального обеспечения, создавать и поддерживать одну из самых щедрых в мире моделей социальной защиты. Этому, очевидно, приходит конец: Макрон призывает, а Трамп требует «платить». Но французы не хотят с этим мириться и хотели бы переложить финансовый груз на кого-нибудь другого. Например, на самых богатых сограждан, европейских союзников или на «русских», которые сами виноваты.

Платить не из своего кармана

Лидер «зеленых» Марин Тонделье заявляет, что «нельзя с помощью жесткого бюджета перекладывать расходы военной экономики на самых уязвимых. Ответ всегда будет "нет"». Первый секретарь Социалистической партии Оливье Фор считает, что 500 самых богатых семей Франции, обладающих €1200 млрд, можно «попросить сделать усилие», изъяв «несколько процентов» их состояния. Он предлагает ввести «европейский заем» вместо французского для финансирования «оборонных усилий» Европы: «Европа не обременена долгами, и она может себе это позволить. Франция же, напротив, сильно задолжала, и ей это сложнее».

Господин Фор также утверждает, что существуют «возможности не только заморозки, но и конфискации российских активов» в Европе. Правительство ранее не раз заявляло, что не поддерживает такую меру, однако она достаточно популярна, и Франсуа Байру упомянул подобную возможность на обсуждениях в Национальной ассамблее. То есть €235 млрд российских активов многие французские политики уже предлагают не передать на восстановление Украины, как это обсуждалось раньше, а направить на усиление европейской обороны. На заседании 12 марта Национальная ассамблея высказалась за конфискацию. Это лишь благое пожелание, резолюция носит рекомендательный характер, но соблазн велик.

Кредит портит отношения

Среди других возможных решений — национальный заем, привлечение частных инвесторов или использование сбережений французов. Франсуа Байру уже заявил, что национальный заем является «возможным вариантом».

Министр экономики и финансов Эрик Ломбар поспешил заверить, что «о конфискации чьих-либо сбережений не может быть и речи».

Однако накопления французов огромны, они считаются «чемпионами Европы по сбережениям»: на конец января объем частных инвестиционных вкладов в гарантированные страховые фонды превышал €2000 млрд, а средства на сберегательных вкладах достигали более €600 млрд. Правда, чтобы привлечь средства, заем должен предложить доходность выше, чем у текущих инструментов сбережений или предоставить налоговые льготы на проценты и дивиденды.

Покупаем французское

Другой возможный вариант — перераспределение части существующих сбережений в пользу оборонного сектора. Но нужна гарантия, что эти средства будут направлены на развитие военной промышленности самой Франции, остающейся потенциально высокоприбыльной. Для этого необходимо обелить в глазах общества инвестиции в ВПК, которые в мирной и самоуспокоенной Европе были признаны сомнительными. Правительство хочет провести разъяснительную работу с банками и фондами, объяснив, что вкладываться в производство оружия теперь не только не предосудительно, но даже похвально.

Создавать рабочие места во французской авиационной, судостроительной, электронной, атомной отраслях и поднимать зарплаты, снижая безработицу и повышая доходы населения,— на это можно уговорить французов. Проблема, однако, в том, что при ускоренном перевооружении Франция не только не успеет получить выгодные военные заказы (для этого еще надо увеличивать производство, создавать новые заводы, снова запускать закрытые старые), но и будет участвовать в расходах Европы на закупку военной техники конкурентов — прежде всего США. Согласно отчету Стокгольмского международного института исследований проблем мира, импорт вооружений странами-членами НАТО в Европе более чем удвоился за последние пять лет и на 60% зависит от американского оружия.

На это противоречие указывает лидер «Национального объединения» (RN) Жордан Барделля: «Я выступаю за то, чтобы Франция восстановила свои возможности и суверенитет в сфере обороны. Сегодня европейская оборонная политика нам не выгодна. Если обретение нашей безопасности означает трату европейских денег на закупку американского оружия, то это не тот путь, которым следует идти».

Деньги дороже времени?

Кроме денег любые программы требуют и времени. Начатое перевооружение принесет плоды только через годы. Раз столько времени уже упущено, есть соблазн подождать еще, считают многие. Кто знает, что произойдет при очередной смене декораций на международной арене, свидетелями таковых европейцы стали несколько раз за последнее десятилетие.

Президенту Макрону осталось править страной два года, и весьма возможно, что его сменит куда более настроенная в пользу России и американских консерваторов фигура из, условно говоря, правого лагеря.

Через четыре года исчерпает свой последний президентский ресурс Дональд Трамп. Что произойдет за это время на Украине и в России — тоже невозможно предсказать. Французы не особенно хотят влезать в историю, в конце которой, как в старой притче, может исчезнуть либо ишак, либо падишах.