Следствие не справилось с нагревом

Свердловский райсуд Перми вернул генеральному прокурору РФ уголовное дело в отношении экс-руководителей АО «Протон-ПМ» Дмитрия Щенятского и Валерия Голдобина, а также сотрудников ООО «ИКФ “Солвер”» (Воронеж) Радислава Бирбраера, Елены Рогатовой и Павла Саликова. Они проходили подсудимыми по делу о растрате более 195 млн руб., выделенных на закупку и поставку линии термообработки. По версии следствия, поставленное оборудование не соответствовало требованиям ТЗ по мощности. В итоге подсудимые убедили суд, что техэкспертиза, выводы которой легли в основу обвинения, проведена с нарушениями. Так, эксперт не выезжал на предприятие, а его выводы фактически опровергаются результатами осмотра оборудования, которое провело само же следствие. Для назначения повторной экспертизы и устранения недостатков дело передадут в СКР на допрасследование.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Уголовное дело в отношении экс-директора АО «Протон-ПМ» Дмитрия Щенятского было возбуждено весной 2022 года ГСУ СКР изначально по ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество в особо крупном размере, совершенное группой лиц). В результате обвинение господину Щенятскому, а также его бывшему заму Валерию Голдобину, Радиславу Бирбраеру, Елене Рогатовой и Павлу Саликову было предъявлено по ч. 4 ст. 160 УК РФ (растрата в особо крупном размере в составе организованной группы). По версии следствия, они похитили более 195 млн руб., которые были выделены пермскому предприятию на закупку и поставку линии термической обработки. В итоге «Протон-ПМ» было поставлено китайское оборудование, которое не соответствовало параметрам, указанным в техзадании. При этом деньги были выведены через ООО «Солвер», которое было подрядчиком по этому контракту, ими обвиняемые распорядились по своему усмотрению.

Своей вины в ходе предварительного следствия и рассмотрения дела в суде никто из фигурантов не признал. Ходатайства о возвращении дела в прокуратуру они заявляли несколько раз, в том числе в сентябре прошлого года. В частности, подсудимые настаивали, что в деле отсутствуют доказательства ущерба, наличие которого отрицает и «Протон-ПМ». При этом следствие при определении его объема не учитывало рыночную стоимость линии термообработки и затрат предприятия на исполнение контракта.

Одним из основных спорных вопросов стало заключение технической экспертизы, которую выполнил сотрудник МГТУ им. Баумана. Он сделал вывод, что поставленное оборудование не соответствует техзаданию, поскольку имеет меньшую мощность. Эти выводы являются одним из основных доказательств по уголовному делу. По данным «Ъ-Прикамье», господин Щенятский указывал, что сам эксперт не выезжал на предприятие, эксперимент на соответствие оборудования этому параметру проводился другими лицами. Кроме того, на тот момент мощность нагревательных элементов была искусственно ограничена, поскольку на них подавался ток меньшей силы. Таким образом, при составлении заключения эксперт не обладал всеми необходимым данными. Также экс-директор «Протон-ПМ» отмечал, что позже в ходе осмотра оборудования следователем ограничения по мощности были сняты, и в итоге нагревательные элементы печей выдали даже большие параметры, чем указано в ТЗ. Поэтому претензии следствия к оборудованию опровергаются результатами проведенных ими же следственных действий. Несмотря на эти факты, дело было направлено в суд.

Дмитрий Щенятский говорил, что нареканий к работе оборудования нет ни у предприятия, ни у «Роскосмоса», комиссия которого подтвердила, что оно соответствует установленным требованиям. Кроме того, у государства никаких претензий относительно качества изделий, которые изготавливаются на нем, не было. При этом и подсудимые, и гособвинение заявляли ходатайства о проведении повторной экспертизы. В их удовлетворении было отказано, поскольку проведение требует значительных временных и финансовых затрат.

Защитник Елены Рогатовой адвокат Евгений Дыбов настаивал, что следствие так и не определило точную сумму ущерба — в разных документах, приобщенных к делу, фигурируют различные цифры. Также он полагает, что при расчете ущерба специалисты не учли множество подтвержденных соответствующими бумагами расходов, в том числе и сопутствующих. Фактически «Солвер» за их минусом получил от исполнения контракта прибыль лишь 7,5 млн руб., или чуть больше 4,8% от его суммы, что является нормальной практикой в отрасли. Господин Дыбов полагает также, что сотрудники компании вообще не являются субъектами преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, поскольку объективная сторона растраты предполагает хищение вверенного виновному имущества. Денежные средства, в хищениях которых обвинены сотрудники «Солвера», им никто не вверял. Как и бывшие сотрудники «Протон-ПМ», остальные подсудимые высказали претензии к выводам экспертизы о несоответствии оборудования техзаданию.

В итоге очередное ходатайство защитников о возвращении дела прокурору поддержал и представитель гособвинения. Суд согласился с позицией сторон, что в ходе разбирательства сомнения в выводах эксперта так и не устранены. В минувший четверг он постановил вернуть уголовное дело в генпрокуратуру. При этом суд сослался на относительно «свежее» постановление пленума Верховного суда от 17 декабря 2024 года. Суть одного из его пунктов сводится к тому, что если по делу обязательно проведение экспертизы, то отсутствие надлежащего заключения является безусловным основанием для возврата дела прокурору. Теперь надзорный орган должен вернуть дело в орган предварительного следствия для допрасследования, в ходе которого должны быть устранены недостатки. По данным «Ъ-Прикамье», проведение технической экспертизы может занять около года.

Дмитрий Астахов