Юани и авось

Чтобы понять роль китайского юаня на российском рынке, хорошо бы понять его роль в мировой экономике и вспомнить о фундаментальных принципах работы мировых резервных валют.

«И потом: вы действуете воистину ради славы, а я действую ради выгоды, а сущность славы и выгоды не согласуется с естественными законами природы, не обретаются в Пути. Так попросим рассудить нас Свободного от Условностей». Чжуан Чжоу, философский трактат Эпохи Сражающихся царств «Чжуан-Цзы. Путь полноты свойств»

Что такое резервная валюта

Обобщенное определение, которое можно найти в учебниках и словарях: резервная валюта — это иностранная валюта, которая широко используется в международной торговле и в значительных объемах хранится в центральных банках или других денежно-кредитных органах в составе их валютных резервов. Центральным банкам резервная валюта нужна для стабилизации финансовой системы страны в случае торгового или платежного дефицита и для влияния на обменный курс своей национальной валюты.

Основной расчетной валютой мировой экономики и, соответственно, резервной валютой пока является доллар США в силу масштабов американской экономики и геополитического веса Соединенных Штатов. МВФ помимо доллара к резервным валютам относит евро, британский фунт стерлингов, швейцарский франк, японскую иену, австралийский доллар, канадский доллар и китайский юань.

Развивающимся странам из-за различных особенностей их экономик сложно использовать свои национальные валюты для оплаты иностранных товаров или для заимствований на глобальном рынке капитала. Но имея валютные резервы, эти страны могут снабжать свои экономики стабильным потоком импорта и производить выплаты по внешним долгам, номинированным в иностранной валюте. Значительные объемы международных резервов центральных банков позволяют сглаживать волатильность платежного баланса, обеспечивают высокий уровень доверия к внутренним рынкам и оказывают поддержку национальным валютам, при этом предоставляют возможность проводить относительно независимую денежно-кредитную политику.

Резервная валюта используется для погашения международных долговых обязательств и считается твердой валютой, или валютой-убежищем. И можно сказать, что «твердая валюта» — это сильная валюта, которая демонстрирует долгосрочную стабильность, высокую покупательную способность и устойчивость курса. Это валюта, которая без ограничений конвертируется глобально и участвует в международных расчетах, является валютой резервов и сбережений, то есть выполняет все пять функций денег и в национальном, и в мировом масштабе. Это валюта с низкой инфляцией и надежными правовыми и государственными институтами, обеспечивающими предсказуемость монетарной и фискальной политики, валюта страны, политический курс которой стабилен и неизменен.

Проблема в том, что теперь ни одна валюта в мире, включая доллар США, больше не может считаться «твердой» в первоначальном определении.

Масштабные эмиссии долларов, евро, фунтов, иен в последние несколько лет, дефициты бюджетов и долговое безумие развитых стран, всплески инфляции и резкие смены направлений денежно-кредитной политики, оголтелые политические действия, торговые и санкционные войны ставят крест на твердости и силе традиционных резервных валют. Постоянное снижение покупательной способности фиатных денег, используемых в резервах, а также волатильность обменных курсов могут приводить к убыткам. Если инфляция в странах—эмитентах резервных валют выше процентных ставок, которые можно получить при инвестировании резервов, то это также приводит к негативному эффекту для центральных банков, который называется «квазифискальные расходы».

Центральным банкам приходится наполнять международные резервы золотом и рассматривать в качестве альтернативы валюты стран, обеспеченных реальными промышленными или сырьевыми товарами, чтобы снизить валютные риски на макроэкономическом уровне. Национальные валюты, в которых ведется трансграничная торговля, могут стать резервными, учитывая, что изначально за созданием любых валютных резервов стоят внешнеторговые операции, когда страна продает свои товары в обмен на валюту торгового партнера.

Юань как резервная валюта

«Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота». М. А. Булгаков, роман «Мастер и Маргарита»

30 сентября 2016 года Международный валютный фонд включил китайский юань в корзину специальных прав заимствования в качестве пятой валюты наряду с долларом США, евро, японской иеной и британским фунтом, признав таким образом валюту КНР свободно используемой валютой. Юань с этого момента вошел в число мировых резервных валют и в настоящее время занимает шестое место в международных резервах центральных банков.

2016 год оказался знаковым для глобальной экономики, поскольку по его итогам совокупный ВВП стран Азии впервые с конца XVIII века превысил суммарный ВВП Северной Америки и Евросоюза, а восточноазиатский макрорегион, и в частности «всемирная фабрика» Китай, стал новым бенефициаром глобализации. Именно тогда в США осознали, что наступает момент, когда продолжение текущих геоэкономических процессов будет вести к ослаблению американского доминирования и к дальнейшему подъему Азиатско-Тихоокеанского региона.

Подъем Азии не останавливается, и азиатские валюты при определенных условиях способны стать хранилищем стоимости, в то время как капиталы, накопленные в долларах и евро, могут свою стоимость потерять.

Именно в этом кроется корень многих геоэкономических процессов, происходящих сейчас, от торговых войн и военных конфликтов до борьбы за ресурсы, в том числе за углеводороды и редкоземельные металлы.

Доля доллара в международных резервах сокращается год от года, и у юаня появляются возможности заполнить освобождающиеся ниши. Китай является глобальной экономической и финансовой сверхдержавой. Как пишет китайское издание Global Times, по итогам 2024 года внешняя торговля Китая установила рекорд в 43,85 трлн юаней. Китай остается крупнейшим в мире поставщиком товаров, и его доля в мировом экспорте достигла 40%. По сообщению китайского информационного агентства «Синьхуа», объем внешнего товарооборота Китая со странами, участвующими в международной инициативе «Пояс и путь», составил в 2024 году $3,1 трлн.

Соглашение Китая и Саудовской Аравии использовать юань в расчетах за нефть сделает его нефтяной валютой и расширяет использование юаня в мировой торговле. Многие классы мировых активов могут оцениваться в юанях. Юань стал популярной платежной валютой региональных расчетов. Народный банк Китая создал клиринговые банки для юаней в 25 странах и регионах за пределами материкового Китая, что снизило трансакционные издержки участников рынка. Но! Китай предпочитает торговать произведенными у себя товарами со своими основными торговыми партнерами за доллары США.

Что с юанем не так

«В действительности все не так, как на самом деле». Станислав Ежи Лец, «Непричесанные мысли»

Агентство Reuters в прошлом году отмечало, что китайский юань не только не закрепился в качестве мировой резервной валюты, но и пошел вспять, а его доля в мировых валютных резервах упала до самого низкого уровня за три года и лишь немного превышает 2%. Привлекательность юаня как мировой резервной валюты резко ослабевает, пишет Reuters. Из десяти стран, которые регулярно отчитываются о географическом распределении своих резервных активов, ни одна не увеличила свои резервы в юанях с первого квартала 2022 года.

Что же не так с юанем? Любая валюта, претендующая на статус международного резервного актива, должна исполнять все классические пять функций денег, а именно: быть средством платежа на мировых финансовых рынках, средством обращения на товарных рынках, являться мерой стоимости товаров и услуг, быть средством накопления и выполнять роль мировых денег. Не должно вводиться ограничений на движение капиталов в резервных валютах, необходима глобальная ликвидность и возможность свободного получения дохода в этой валюте.

Китай сохраняет и контроль за движением капитала, и ограничения на приток и отток иностранных денег в свою экономику. Несмотря на то что Народный банк Китая на протяжении нескольких лет занимается постепенным увеличением возможностей более широкого использования юаня, так называемой интернационализацией юаня, экономическая стабильность важнее внешнего валютного сеньоража. В Китае существуют оншорные и офшорные контуры денежного обращения и особые режимы оборота юаня и трансграничного валютного контроля. Именно поэтому котировки китайского юаня на внешнем валютном рынке (офшорный юань CNH) могут отличаться от котировок местного рынка (юань материкового Китая CNY). До полной валютной либерализации очень далеко, а возможности административного контроля значительны, что, конечно же, влияет на обменный курс юаня к иностранным валютам. Само же управление курсом во многом административно-политическое.

В Китае понимают, что «невозможная трилемма международных финансов», то есть невозможность одновременно достичь фиксированного обменного курса, свободного движения капитала и независимой денежной политики, возможна только для Соединенных Штатов. Для всех остальных стран в этой трилемме доступны лишь комбинации двух опций из трех, и Китай выбрал стабильный валютный курс и независимую денежно-кредитную политику без свободного движения капитала. Ограничения Народного банка Китая позволяют отчасти снизить риски неожиданных перемен в потоках капитала, что регулярно происходит в последние несколько лет.

Европа выбрала из этой трилеммы стабильный обменный курс и свободные потоки капитала при ограничениях денежно-кредитной политики, а Банк России до начала СВО сфокусировался на независимой ДКП, свободном движении капитала при плавающем рубле.

При увеличении мирового спроса на резервные активы их требуется все больше и больше, что для страны—эмитента резервной валюты может привести к росту дефицита бюджета и к отрицательному сальдо торгового баланса. Соединенные Штаты — максимально яркий пример подобной ситуации.

Китай, по всей видимости, не может и не заинтересован обеспечивать колоссальные объемы активов в юанях по всему миру. Для проведения экспансивной внешней валютной политики требуются значительные структурные реформы, несущие существенные риски внутренней экономической стабильности.

Еще одна причина осторожной «интернационализации юаня» — это растущие во всем мире внешнеполитические риски, протекционизм со стороны крупнейших экономик мира и торговые войны, которые разворачиваются с новой силой после возвращения Дональда Трампа в Белый дом. В геополитической проекции это может реализоваться в полузабытом консервативном неоимпериализме или принять нестандартные гибридные формы соперничества сначала за экономическое, а затем и политическое доминирование в мире. При таком непрочном состоянии мировой системы защита собственных экономик для крупных держав важнее эфемерных статусов уходящей эпохи глобализации.

Для управления резервными активами центральным банкам необходим значительный по объемам, прозрачный по правилам и открытый внешнему миру рынок государственных облигаций. То есть для того, чтобы юань стал мировой резервной валютой, Китаю нужно будет создать особый рынок, интегрированный в мировой, наподобие рынка казначейских облигаций США, и регулярно размещать выпуски госбумаг со сроками от 30 дней до 30 лет, иметь систему банков—первичных дилеров, механизмы репо и предоставления ликвидности, универсальные клиринговую и расчетно-платежную системы. Но ничего из этого пока нет и не предвидится на горизонте как минимум пары десятилетий.

Voila tout. Занавес.

Растущие долги Китая

«Кредиторы отличаются лучшей памятью, чем должники». Бенджамин Франклин (персонаж со 100-долларовой купюры)

Есть еще три серьезные проблемы, препятствующие созданию центробанками значительных резервов в китайских юанях: это низкие процентные ставки, нерелевантные риску отрицательной валютной переоценки, растущий дефицит бюджета и гигантский объем китайского долга, в том числе и теневого.

Агентство Fitch на основании публичных отчетов правительства КНР на ежегодной законодательной сессии Всекитайского собрания народных представителей подсчитало, что бюджетный дефицит Китая в 2025 году вырастет до 8,8% ВВП по сравнению с 6,5% в 2024-м. И этот дефицит бюджета приведет к дальнейшему росту государственного долга Китая.

Общий государственный долг Китая (включая долг центральных и местных органов власти) составил 60,5% ВВП в 2024 году по сравнению с 55% годом ранее и превосходит средний показатель для суверенных государств категории «А» (57%). В 2025 году соотношение долга к ВВП продолжит рост, исходя из бюджетных планов и роста внебалансового долга местных органов власти. Согласно расчетам МВФ, расширенный госдолг, который включает долги муниципалитетов и провинций Китая, увеличился до 124% ВВП. Доля долга местных органов власти выросла до более чем 60% ВВП. Общий нефинансовый долг увеличился до 312% ВВП в 2024 году с уровня 245% пятью годами ранее, что поставило Китай в число стран с самой большой задолженностью. Считается, что из-за теневого кредитования общая величина долга может быть еще выше.

Усиление фискального стимулирования, объявленное правительством Китая на 2025 год, поддержит экономические перспективы, но большой дефицит бюджета указывает на продолжающийся рост государственного долга в ближайшие несколько лет, заявляет Fitch Ratings.

Таким образом, под системой юаня находится очень опасный «стратовулкан», заставляющий мировые центробанки держаться от него подальше.

Юань и российские международные резервы

«Наша вера вернее расчета — нас вывозит "Авось"». А. А. Вознесенский, «Юнона и Авось»

Заморозка недружественными странами международных резервов Банка России в нарушение международного права и угроза их конфискации стала актом экономической войны против России и будет иметь долгосрочные негативные последствия для всей мировой финансовой системы. Все мировые резервные валюты, за исключением китайского юаня, в одно мгновение стали для России токсичными.

Глава Минфина Антон Силуанов заявил в 2022 году: «Безусловно, роль юаня в резервах будет также расти. Поэтому в нынешних условиях, я думаю, если и создавать резервы и хранить деньги в золотовалютных резервах, то в первую очередь это, конечно, золото, это юань, но также и ряд других валют дружественных стран».

Переход на юань был вынужденной мерой, при этом пришлось во многом полагаться на авось, потому что информационно-платежные системы не были отстроены и не были установлены четкие правила взаимодействия, что в дальнейшем негативно сказалось на внешней торговле, когда китайские банки массово стали соблюдать антироссийские санкции, введенные США. Но реальных альтернатив юаню тогда не осталось, да и в 2025 году тоже пока нет, принимая во внимание значимость Китая для России как самого важного торгового партнера. Пара юань/рубль стала основной валютной парой на внутреннем российском рынке, и это позволило сохранить валютные торги и стабилизировать внешнюю торговлю.

Когда в сентябре 2022 года «Газпром» и китайская CNPC договорились об оплате поставок газа по «Силе Сибири» в рублях и юанях, был сделан важный выбор платежных валют региональных расчетов. И уже в следующем, 2023 году, по данным Банка России, китайский юань стал главной иностранной валютой при оплате российских товаров.

И все же следует обратить внимание на целеполагание. Есть принципиальное различие в стратегиях: создавать международные резервы для балансирования внешней торговли и «хранить деньги в золотовалютных резервах», как в кубышке, потому что эти деньги пока никак не используются в российской экономике. И принципиально разный подход к юаню: что это для нас? Валюта региональных расчетов или валюта международных резервов?

Учитывая все недостатки юаня как международной резервной валюты и колоссальную разницу в процентных ставках по рублям и юаням, невозможно считать юань валютой сбережений и хранилищем стоимости. Для нас китайский юань как валюта активов убыточен. Торговые войны президента Трампа и рост геополитической напряженности между США и Китаем будут создавать дополнительные риски. Поэтому объем международных резервов в юанях, вероятно, желательно ограничить общепринятым в мире параметром — выраженной в деньгах величиной импорта за три месяца.

С функцией юаня как расчетной валюты также возникли проблемы. В 2024 году благостная картина неожиданно заиграла мрачными красками символиста Беклина.

В декабре 2023 года крупные китайские банки Industrial and Commercial Bank of China (ICBC), China Construction Bank (CCB) и Bank of China, а с января 2024-го банки Ping An Bank, Bank of Ningbo, China Guangfa Bank перестали принимать платежи в юанях из России, в феврале основной китайский банк для наших импортеров Zhejiang Chouzhou Commercial Bank уведомил клиентов об остановке операций с Россией. Затем в марте 2024 года китайские банки начали блокировать оплату от российских компаний за компоненты электроники, притом что Китай занял практически монопольное положение в компонентной базе и на рынке поставок. Возвращать платежи начали China Guangfa Bank, Kunshan Rural Commercial Bank, Great Wall West China Bank, Shenzhen Rural Commercial Bank, Dongguan Rural Commercial Bank и пр. Вторичные санкции США догнали российско-китайские расчеты в юанях. Полагаться на авось стало накладно.

Конечно же, нашлись посредники в Китае и «ВТБ Шанхай» продолжал выручать российский бизнес, возникли схемы расчетов в стейблкоинах, проблема постепенно потеряла свою остроту. Но как результат уже в феврале—марте 2025 года фиксируется спад импорта из Китая и грузооборота контейнеров.

Значимость Китая как торгового партнера для России по-прежнему велика. Альтернативы в расчетах в национальных валютах практически нет, если не считать криптоактивы. В этой ситуации, вероятно, необходимо выстраивать и совершенствовать защищенную от влияния внешних игроков информационно-платежную систему и расширять своповые линии между специально отобранными банками.

Александр Лосев, финансист