Смурной боевик "Стрелок" повествует о том, как трудно, практически невозможно пристрелить американского президента, особенно с расстояния, превышающего милю. Авторы картины, однако, подстраховались и создали этому безнадежному предприятию дополнительную помеху в лице актера Марка Уолберга. Очень рада повидать его была ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Кажется, весь креативный потенциал сценаристов "Стрелка" был израсходован на то, чтобы выдумать герою такое имя, чтобы оно звучало почти как Ли Харви Освальд, но вызывало при этом позитивные ассоциации. Вначале мы встречаем его абсолютно разочарованным в жизни после провалившейся боевой операции на африканском фронте. Влачить дальше это бессмысленное существование он согласен только в лесной избушке в компании своего любимого песика, обученного доставать пиво из холодильника. Посвятить остаток дней созерцанию собственного пупа меланхоличному снайперу, способному пять раз подряд выбить десятку с двух километров, не дает один пожилой, но настоящий полковник, который пугает его пророчеством: "Вот на той неделе будешь смотреть по телевизору, как президента убили, и кусать локти, что ты не смог воспрепятствовать". Костеря постылого президента на чем свет стоит, богатырь слезает с печи, наматывает онучи, сбривает бороду, обнимается на прощание со своим четвероногим другом и едет препятствовать покушению. По дороге он замечает, что со всех афишных тумб на него глядит до боли знакомое лицо с надписью "Их разыскивает полиция". Присмотревшись, он понимает, что лицо его собственное, и путем несложных умозаключений догадывается, что именно он замыслил покушение на гаранта американской конституции. Во всяком случае, доказать обратное он не может ничем, кроме своей верной винтовки с оптическим прицелом, которая как фаллический символ внушает безоговорочное доверие, но как аргумент в споре может быть истолкована превратно.
Хватившись, что он дал лоха, затравленный спецслужбами, одинокий и гонимый, герой начинает свирепеть (особенно узнав о гибели своей собачки), все чаще прикладывается к самопальному напалму по старой вьетнамской привычке и понемногу покрывается пулевыми ранениями, которые, впрочем, сам же и вылечивает, уединившись в туалете на бензоколонке. Он вообще был бы вынужден все делать сам, но, слава богу, не перевелись еще в США порядочные люди и истинные патриоты. Так, молодая вдовица погибшего в прологе лучшего друга героя встречает беглеца с довольно широко распростертыми объятиями и высказывается в том духе, что вот я поскорбела три года, ну и хватит, пожалуй. К тому же сама судьба ему подыгрывает: в расчеты убийц вкрадывается ошибка, и вместо президента пуля попадает в стоявшего рядом архиепископа всея Эфиопии, такого же фантасмагорического персонажа, как помогающий борцу за справедливость агент ФБР, живущий не по уставу, а по совести.
В "Стрелке" все время грохочут взрывы и полыхают пожарища, но не на пустую потеху, а чтобы под шумок ввернуть диссидентское брюзжание о том, статочное ли дело, чтобы довольно большой страной управлял круглый идиот. В средних эшелонах власти круговая порука мажет как копоть, а ближе к развязке из поганых нефтяных болот вылезает циничный коррумпированный сенатор, чтобы с неподдельным интересом послушать агитационный скетч героя из серии: "Там женщины и дети гибнут, а у вас одни трубопроводы на уме". Таким образом, "Стрелок" не так прост, как кажется, и содержит хитрую критику правящего режима под прикрытием непритязательного боевичка, снятого, так сказать, навстречу президентским выборам будущего года. Одно печалит: из фильма непонятно, за кого все-таки голосовать-то честному человеку, а напрашивается деструктивный, эскейпистский вывод, что гражданственнее всего будет эти выборы на хрен бойкотировать.