Театр юного иммигранта

Полиция выгнала несколько сотен африканских иммигрантов из парижского театра Gaite Lyrique, который они заняли 10 декабря. В феврале работники театра были вынуждены покинуть свои рабочие места. В субботу, 22 марта, против действий полиции выступали участники демонстраций в Париже, осуждая «расизм» и политику «крайне правых». Рассказывает корреспондент «Ъ» во Франции Алексей Тарханов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Жандармы с двух сторон закрывают доступ к входу в театр Gaite Lyrique. Я прошу разрешения сфотографировать фасад, но мне позволяют сделать снимок только издалека. Улица Папена между театром и небольшим сквером усеяна флаерами после утренней демонстрации в защиту иммигрантов, которая закончилась полицейским разгоном.

На фасаде театра, построенного в конце XIX века, до сих пор висит черный баннер «Gaite Lyrique захвачен. 400 жизней под угрозой, 80 рабочих мест в опасности».

Старинный театр Gaite Lyrique (здесь, в частности, в 1918–1920 годах проходили показы дягилевских «Русских балетов») был в наши дни обновлен и реставрирован усилиями парижской мэрии и превращен в культурный центр. После капитального ремонта он открылся в 2011 году, став площадкой для фестивалей и выставок, но вот постояльцев никогда не принимал — вплоть до недавнего времени.

10 декабря 2025 года около 200 бездомных молодых иммигрантов, преимущественно из Гвинеи и Кот-д’Ивуара, силой захватили здание. Во Франции существуют специальные программы защиты детей и подростков без родителей. Статус «одинокого несовершеннолетнего» предоставляет множество преимуществ. Поэтому некоторые из новоприбывших специально уменьшают свой возраст — а кто проверит? — и не собираются взрослеть до старости лет. Подростки, занявшие театр, утверждали, что они несовершеннолетние, а значит, имеют право на особое отношение и первоочередную помощь.

С тех пор иммигранты жили в театре, постоянно увеличиваясь в количестве (к моменту выселения их насчитывалось уже 450 человек), требуя постоянной заботы, которую брали на себя добровольцы и ассоциации помощи детям.

Все это произошло с вынужденного или добровольного согласия дирекции. Как говорила директор театра Жюльетт Донадьё: «Мы терпим этот захват, но хотим напомнить, что требование подростков найти крышу над головой вполне законно». Владелец здания — парижская мэрия, возглавляемая левыми политиками,— настаивал, чтобы устройством подростков занимались центральные власти. Центральные власти, в свою очередь, перекладывали ответственность на городские. Пока чиновники спорили, театр шел ко дну, отменяя одно представление за другим.

Сотрудники театра (те самые «80 рабочих мест в опасности») все громче выражали свое недовольство. К февралю работать стало невозможно. Прекрасное здание превратилось в сквот. К счастью, технический персонал продолжал за ним следить, а захватчики воздерживались от вандализма, но 26 февраля театр официально объявил, что сотрудники вынуждены на неопределенное время покинуть Gaite Lyrique. Они призвали городские и центральные власти предпринять хоть какие-то меры, но те ответили очередными душеспасительными взаимообвиняющими коммюнике.

Тогда я вдруг вспомнил, что где-то уже слышал эту историю. А потом понял, что даже видел. В 1989 году знаменитый парижский Театр Солнца под управлением Арианы Мнушкиной привозил в Москву спектакль «И внезапно ночи без сна» — про то, как парижский театр был захвачен тибетскими иммигрантами, протестовавшими против поставок оружия Китаю. И весь спектакль был про то, как один театр вторгается в другой и как две реальности вынуждены жить рядом друг с другом и взаимодействовать, и искать мостики, пытаясь понять друг друга. Это был прекрасный спектакль, хотя и очень длинный. Целых шесть часов. А вот спектакль в Gaite Lyrique затянулся на три месяца и поставлен был из рук вон плохо.

Когда стало ясно, что театр скоро окончательно загнется, префект полиции Парижа Лоран Нуньес приказал провести силовую эвакуацию непрошенных гостей.

Всем сквоттерам предложили временное жилье, хоть и не в Париже. Однако лишь шестеро из 450 согласились, остальные предпочли остаться в столице, даже если это означает для них жить на улице. Полицейские и жандармы прорвали на рассвете кордоны активистов, собравшихся для поддержки иммигрантов. Стражи порядка применили газ и дубинки, несколько человек пострадали, в том числе один полицейский. В итоге 60 самых активных бунтарей были задержаны и не менее 25 из них получили предписание покинуть территорию Франции.

Правые возмущаются вседозволенностью, которая привела к захвату театра. Левые жалеют «бедняжек» (нет, не работников театра). Более 400 деятелей культуры осудили насильственное освобождение Gaite Lyrique. В открытом письме они специально подчеркивают: «Мы осуждаем использование в качестве аргументов для оправдания полицейской операции защиту творчества и сохранение здания Gaite Lyrique». Список недовольных необыкновенно пестрый, в нем соседствуют дюжина директоров театров со всей страны, писатели, журналисты, режиссеры, рэперы, драг-квины.

Письмо вызвало язвительные комментарии в соцсетях. У 400 подписантов спрашивают, например, не хотели бы они взять на содержание хотя бы по одному африканскому подростку, если уж так переживают за их судьбу? Не лучший ли это способ утереть нос расистам и крайне правым?

Алексей Тарханов