Рисунок: КОНСТАНТИН КУКСО
На прошлой неделе СМИ сообщили, что Совет федерации изучает возможность законодательно разрешить применение эвтаназии в России.
Камиль Исхаков, полпред президента в Дальневосточном федеральном округе. Я об этом никогда не думал, да и не хочу. А эвтаназия противоречит моим жизненным принципам.
Энтони Брентон, посол Великобритании в России. Как искра, не хотел бы долго болеть и медленно угасать. Вопрос об эвтаназии очень актуальный, и в Англии сейчас идут горячие дискуссии. Но у нас уже есть практика, когда тяжелобольной человек может оставить рекомендации врачам, как его лечить, если он окажется без сознания.
Аркадий Баскаев, член комитета Госдумы по безопасности. Быстро, неожиданно для себя и близких. Я всегда знал, что не буду заставлять мучиться моих родных. Моя мать умерла от рака, я знаю, как тяжело было ей, да и нам — беспомощно наблюдать за ее мучениями. Зачем поддерживать мучения, если все знают, что улучшения не будет?
Андрей Ковалев, депутат Мосгордумы. Заснуть и не проснуться. У меня отец очень долго и тяжело болел, но я бы не взял на себя смелость эвтаназией облегчить его страдания. Всегда есть надежда, что все наладится. А получается, что ты своими руками его убиваешь, отдавая такое распоряжение.
Евгений Аркуша, президент Московской топливной ассоциации. Хотелось бы, чтобы близкие со мной не мучились. Мне пришлось пережить тяжелую смерть родных, и я знаю, как это тяжело. Поэтому я скорее соглашусь на эвтаназию, чем буду причинять боль близким, которые все равно помочь не смогут.
Александр Абдулов, актер. Я жить хочу. Если и думаю о смерти, то не хочу вам рассказывать. Если депутаты будут за эвтаназию голосовать, пусть сначала хоть один из них к себе ее попробует применить. И нам скажут: вот депутат Пупкин попросил, чтобы его умертвили. И вся страна проголосует, чтобы умертвили всю Думу. Всем, кто проголосует за эвтаназию, ко всем им и применить ее сразу.
Кирилл Лавров, народный артист СССР. Хотя мне уже, наверное, не слишком много осталось, но эвтаназией я никогда не воспользуюсь. Господь Бог дал мне эту жизнь, ему и забирать.
Михаил Давыдов, президент Российской академии медицинских наук. Если бы у меня возникла проблема ухода из жизни, я бы решил этот вопрос самостоятельно, ни с кем не согласовывая. В нашей криминальной стране принятие такого закона — это прямая легализация убийства. Кроме того, это не медицинская проблема. Задача медиков — продлевать и облегчать жизнь больных.
Дмитрий Фонарев, президент Национальной ассоциации телохранителей России. Достойно. Я бы хотел, чтобы моя смерть реально на что-то повлияла, возможно, изменила бы ход истории. Я бы даже заключил договор с дьяволом, если бы он пообещал стабильную жизнь в России в ближайшие 200 лет. Телохранитель живет так, как будто каждый день — последний. Но если я вдруг стану в тягость близким, тогда нет смысла дальше жить.
Михаил Ефремов, актер. За Родину, за Сталина точно не хотел бы, хочу умереть спокойно. И как православный — сначала причастившись и исповедовавшись. Да и в отношении эвтаназии непонятно, как высшие силы к этому отнесутся.
Александр Воловик, президент нефтегазовой корпорации "Би-Газ-Си". Как мой отец — во сне. При этом он до последнего дня работал. Это легкая смерть, и недаром говорят, что во сне умирают святые люди. А эвтаназию разрешать нельзя: наша медицина, прикрываясь ею, начнет просто убивать людей. Например, для экономии денег.
Сергей Гончаров, президент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора "Альфа". Самостоятельно и в своей постели. Эвтаназия в цивилизованном мире возможна, но не в России. В нашей стране нищие врачи за деньги сделают все и запросто вколют смертельный укол.
Аскольд Запашный, дрессировщик. Я не из людей, склонных к самоубийству, сам по себе очень крепкий. Но у меня были в жизни случаи, когда я мог получить очень серьезную травму, в такие моменты думалось, что я готов был бы распрощаться с жизнью, потому что дальше все теряло бы смысл. Если бы я сильно болел и доставлял мучения близким, то, наверное, попросил бы об эвтаназии, жить как овощ я бы не хотел.
Евгений Стычкин, актер. Не хотелось бы выбирать, но эвтаназией я точно не воспользуюсь. Не мы себе жизнь подарили — не нам ее отнимать. Не может быть закона, по которому человек имел бы право на самоубийство, тем более чтобы ему в этом помогали. Прочертить грань, какие страдания совместимы с жизнью, а какие нет, нам не дано.
Дмитрий Федотов, заместитель председателя Российского Красного Креста. Быстро: бежишь — и вдруг отказывает сердце. Я бы не хотел родственникам причинять страдания, хотя и лишать возможности ухаживать за мной тоже жестоко.
Берл Лазар, главный раввин России. Каждый вздох человека призван прославлять Всевышнего, и от этой миссии нельзя уклониться. Полагаюсь на Бога, верю в него — человек должен прожить свою жизнь до конца, данного Всевышним.
Сергей Колесников, депутат Госдумы, академик РАМН. Честно говоря, я думаю об этом уже 15 лет. Лучше всего уйти во сне, но уж не от эвтаназии. В России нельзя вводить эвтаназию, потому что мы получим легальную возможность умерщвлять стариков, за квартирами которых охотятся мошенники. К тому же это способ уйти от ответственности за больного человека. Да и понуждать человека к убийству жестоко.
Виталий Коротич, писатель. Я верю в высшую силу, которая и решит этот вопрос за меня. У каждого человека своя судьба: кому-то упадет сосулька на голову, кого-то ударит молния. Если и вводить эвтаназию, то как в Голландии, когда решение принимают независимо три врача и кнопку нажимает сам больной. Желание покончить с жизнью — это право человека. В конце концов, он может повеситься. А вот делать убийцу из человека, давшего клятву Гиппократа, нельзя.
Геннадий Гудков, депутат Госдумы. Надеюсь, что не от болезни, которая превращает жизнь в пытку. Считаю, что у нас должно быть право на смерть. Правда, это должно быть не только решение консилиума, но и заключение суда. Такой механизм необходим, иначе количество самоубийств будет расти. Мне известен случай, когда женщина попросила подростков ее убить, потому что была неизлечимо больна раком и у нее были жуткие боли. А подростков засудили как за простое убийство, но ведь это не совсем так.
Александр Саверский, президент Лиги защиты прав пациентов. Если придется, то от эвтаназии. Люди не могут решать за других, не оказавшись сами в подобной ситуации. Эвтаназию надо разрешить, потому что бывают случаи, когда медицина бессильна. Понятно, что должен быть консилиум, а решение может принимать губернатор либо какая-то комиссия, состоящая из уважаемых людей.
Антон Катлинский, гендиректор НПО "Микроген", профессор. Быстро, неожиданно и очень не скоро. А эвтаназия — это вопрос скорее юридический, нежели этический. Если человек настаивает и помочь здоровью невозможно, я считаю, что нужно идти навстречу, но решать должны не родственники, а сам человек.
Борис Минц, президент финансовой корпорации "Открытие". В здравом уме и в одночасье. И обязательно раньше своей жены.
Анастасия Волочкова, балерина. Что за дурацкий вопрос! И идея сенаторов — полный абсурд. Я бы никогда не смогла таким образом "помочь" близкому человеку. Нужно попытаться максимально скрасить и облегчить человеку страдания, но без эвтаназии.
Александр Раппопорт, управляющий партнер адвокатской конторы "Раппопорт и партнеры". Никак не хочу и надеюсь, не возникнет необходимости отвечать на этот вопрос. Я убежден, что волеизъявление любого человека священно, если это не наносит вреда кому бы то ни было. И ни один закон не может запретить человеку выбрать между жизнью и смертью.
Антон Ляшедько, гендиректор УК "Ак Барс Капитал". По законам природы, а они, слава богу, не принимаются голосованием в нашем парламенте. Боюсь, что мы еще не готовы к обсуждению законов о смерти, не научившись эффективно создавать и исполнять законы жизни.
Владимир Сорокин, писатель. Хотелось бы легко, но без эвтаназии.
Алимжан Тохтахунов, президент Отечественного футбольного фонда. Я хотел бы жить вечно.
ВОПРОС НЕДЕЛИ / ЧЕТЫРЕ ГОД НАЗАД
 А у вас какие претензии к Березовскому?Британское правосудие откликнулось на обращение российской Генпрокуратуры и решило рассмотреть вопрос об экстрадиции Бориса Березовского. Павел Бородин, госсекретарь Союза России и Белоруссии. Никаких. Наоборот, он очень помог в создании и строительстве нашего первого детского дома в Подмосковье. Сергей Юшенков, сопредседатель партии "Либеральная Россия". У него вредные идеи объединения либералов с коммунистами. Он часто ведет себя как лягушка-путешественница, которая придумает хорошую идею и рассказывает о ней всем, что при его имидже убивает идею. Ахмед Абастов, глава администрации Гудермесского района Чечни. Есть, но не скажу какие, потому что Березовский — фигура огромнейшего масштаба. Иван Рыбкин, в 1996-1998 годах секретарь Совета безопасности России. Только одна — проект под названием "Преемник". Мне не нравится то, как он придумал и организовал этот проект. А так я с ним в добрых отношениях. Виктор Шендерович, ведущий программы "Бесплатный сыр". Он не заплатил мне и моим сотрудникам зарплату за декабрь 2001 года и январь 2002-го. А остальные претензии — тема для докторской диссертации. Адольф Шаевич, главный раввин России по версии Конгресса еврейских религиозных общин. Пусть отдаст мои деньги! Я поверил в его обещания и купил акции ЛогоВАЗа. * Должности укзаны на момент опроса. |