Лимоновцу дали время на сканворды

Вчера в Новосибирске началось рассмотрение по существу дела активиста местного отделения ныне запрещенной Национал–большевистской партии (НБП) Вячеслава Русакова, которого обвиняют в подготовке терактов на железной дороге и в зданиях управлений ФСБ. Сам лимоновец, считающий себя политзаключенным, заявил, что взрывчатку он намеревался продать рыбакам, чтобы глушить рыбу. Другого обвиняемого по этому делу, Николая Балуева, психиатры признали невменяемым.

Перед началом процесса выяснилось, что Вячеславу Русакову не была вручена копия обвинительного заключения, хотя материалы дела говорили об обратном. Как пояснил допрошенный в судебном заседании следователь УФСБ, он понадеялся, что бумаги Русакову вручит его помощник, но тот его подвел, а расписка была им подготовлена заранее. Но ход процесса это обстоятельство не затормозило.
Активисты отделения НБП Вячеслав Русаков и Николай Балуев были задержаны в мае 2005 года сотрудниками новосибирского УФСБ. По их данным, лимоновцы готовились совершить теракты на железной дороге, в зданиях УФСБ в Новосибирске и Барнауле. В схронах, якобы принадлежащих Русакову и Балуеву, контрразведчики обнаружили металлические ящики со 100– и 152–миллиметровыми артиллерийскими снарядами (их нацболы собирали у полигона арсенала ВМФ), а в их квартирах — литературу по минно–подрывному делу, тактике диверсионных и партизанских групп. В материалах дела указывается, что для терактов нацболы могли использовать женщин–смертниц. Когда дело уже находилось в суде, специалисты Центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского посчитали, что Балуев не может участвовать в процессе, рекомендовав направить его в психбольницу. Вопрос о назначении ему принудительных мер медицинского характера суд рассмотрит завтра.
Вчера обвиняемый Русаков обратился к суду с ходатайством об освобождении из–под стражи. Подследственный, который почти два года провел в СИЗО, поднаторел в юриспруденции: он сыпал цитатами из УПК и УК, ссылался на положения Европейской конвенции о защите прав человека. «Истекли все разумные сроки моего содержания под стражей. Адвокат не имеет возможности встречаться со мной конфиденциально, а тяжесть обвинения не может быть единственным условием моего пребывания в тюрьме. Отсутствие потерпевших в моем деле, судимостей в биографии, тяжелое состояние здоровья, затруднительное материальное положение родителей дают мне основание просить об изменении меры пресечения на более мягкую — подписку о невыезде», — заявил Вячеслав Русаков. Адвокаты считают обвинение в подготовке терактов надуманным. На одном из допросов Русаков пояснил, что собирал тротил и гексоген, чтобы продать их рыбакам. А медные ободки, которые он снимал с неразорвавшихся после утилизации артиллерийских снарядов, сдавал скупщикам металлолома. Прокурор, в свою очередь, попросил продлить срок ареста еще на три месяца.
Когда судья удалился в совещательную комнату, Русаков попросил родственников передать ему к предстоящему дню рождения (завтра ему исполняется 31 год) телевизор, пачку бумаги, сканворды и столовые приборы. Пока Вячеслава Русакова не увели в конвойное помещение, он успел заявить, что надеется на поддержку Эдуарда Лимонова.
Отметив, что документов, подтверждающих болезни Русакова, защита не представила, суд поддержал прокуратуру и оставил нацбола в СИЗО. Одновременно суд постановил вручить подследственному копию обвинительного заключения.
Константин Воронов, Новосибирск