Игра притворов

Краснодарский театр драмы им. Горького представил премьерный показ спектакля «Театр» по одноименному роману Сомерсета Моэма. Как на сцене оживает культовый сюжет о закулисье и где проходит грань между игрой и реальностью — попытался понять корреспондент «Ъ-Кубань» Нурий Бзасежев.

Долгожданная премьера открывает весенний театральный сезон на краснодарской сцене. Постановщик спектакля — выпускник Санкт-Петербургской Академии театрального искусства (РГИСИ), народный артист России Георгий Цнобиладзе. Автор успел поработать на сценах Москвы, Петербурга, Екатеринбурга и за рубежом — в Милане, Вашингтоне, Бухаресте. Возглавлял театр «Мастеровые» в Набережных Челнах (2014–2015 годы), а также был главным режиссером Саратовского ТЮЗа — словом, человек как никто другой знающий театр изнутри.

Опытный творец еще до начала основных действий сразу визуально обозначил свою позицию: в центре сюжета — человеческая драма, а не историческая реконструкция. Отсюда — минималистичная сценография без декоративной роскоши 1930-х годов и лишнего реквизита. Вместо изыска — сдержанное пространство, где актерская игра становится единственным выразительным средством.

Такой акцент на внутренней драме позволил зрителю сосредоточиться на истории Джулии Ламберт — знаменитой лондонской театральной дивы, переживающей сразу три кризиса: среднего возраста, личностный и профессиональный. Постепенная трансформация героини — от зрелой, но еще влюбчивой женщины, теряющей голову из-за юного поклонника, до мудрой и расчетливой «королевы сцены», обретающей себя заново через искусство — блестяще совершается в исполнении заслуженной артистки России Веры Великановой. И в этом образе — одновременно выражается трагедия дамы, которая не позволяет себе быть собой ни на минуту, и триумф актрисы, использующей сцену, чтобы изменить свою жизнь так, как нужно ей.

Партнером Джулии на сцене стал заслуженный артист Кубани Алексей Сухоручко. Майкл в его прочтении показан с невероятной самоотдачей — любящий супруг, харизматичный театральный директор, амбициозный и уверенный в себе мужчина, лишенный главного — тонкого и чуткого понимания своей супруги.

Молодой соблазнитель Том в исполнении Андрея Бражника органично вписался в ансамбль именитых артистов — его герой одновременно наивен и коварен. А Елизавета Велиган в роли юной и амбициозной актрисы Эвис воплотила главный страх Джулии — молодость и привлекательность конкурентки могут сделать ее более заметной для публики. Многолетняя дружба может оказаться не тем, чем кажется: Долли, подруга Джулии, сыгранная заслуженной артисткой России Татьяной Коряковой, по сюжету Сомерсета Моэма обожает Джулию, но появляется в двух с половиной сценах, завязанных на сплетнях об «интрижке» подруги.

Среди второстепенных персонажей почти нет проходных ролей — каждый актер выкладывался так, будто находится в центре повествования. Отдельного упоминания достойны: художник Александр Храмцов, отвечавший как за декорации, так и за костюмы, художник по свету Александр Рязанцев и хореограф Марина Яшина. Благодаря их работе сцена краснодарского театра на несколько часов превратилась в утонченный британский театр 30-х годов прошлого века.

От теплых приглушенных оттенков, сменяющихся на контрастные холодные, до соответствующих эпохе элегантных костюмов, выверенной хореографии и джаза — все работало на создание атмосферы подлинного профессионального театра, заставляя забыть о географических координатах и почувствовать себя где-то на подступах к лондонским подмосткам.

Совокупность решений, принятых всеми, кто работал над спектаклем, усиливала общее впечатление — постановка с поразительной точностью передавала природу актерского нарциссизма. Режиссер Георгий Цнобиладзе сумел показать, как Джулия, даже в моменты искреннего горя, не может не следить за собой со стороны, оценивая выразительность собственных страданий.

Все внутренние монологи Примадонны, которые в романе оформлены как мысли, здесь были обращены прямо в зал. Выбор постановщика погрузить зрителя в театральный мир через «спектакль внутри спектакля» — не нов, но исполнен с подкупающей свежестью.

Неоднократное разрушение четвертой стены, ложные поклоны, намекающие на финал спектакля внутри спектакля, прямые обращения к публике (порой даже оскорбительные) — указанные органично вплетенные постмодернистские приемы создавали ощущение причастности к закулисным тайнам, погружения в глубоко внутренний мир главной героини, словно перед зрителям раскрыли личный дневник театральной дивы, полный откровений и неожиданно пикантных подробностей для дамы сверхбальзаковского возраста.

«Театр» Сомерсета Моэма на краснодарской сцене — это не просто постановка о театральной жизни Лондона начала XX века. Это спектакль о вечных вопросах: где грань между искусством и жизнью? Способен ли человек, привыкший играть, выйти из образа хоть на мгновение? Существует ли он вообще — не играющий никакой роли человек? Может, страсти, бурлящие на сцене, это она — настоящая жизнь. А весь мир и есть театр.

Нурий Бзасежев