Нынешние политические дрязги имеют по крайности одну положительную сторону — всякий скандал резко повышает правовую культуру населения. Вышесказанное относится ко всем скандалам, но в первую очередь — к скандалам в юридической среде. Тут юридический jeune premier Алексей Казанник вне конкуренции — ибо предложенный им рецепт уничтожения организованной преступности прост, как правда: "В МВД говорят: нам известно местонахождение около 15 тысяч банд, но более подробной информацией мы не располагаем. Меня интересовало, как может быть, чтобы люди знали главарей в лицо, знали их клички, а те гуляли на свободе".
Для начала отметим отсутствие логической связи между МВДэшной посылкой и казанниковским выводом. МВД говорит, что "более подробной информацией" не располагает — Казанник интерпретирует сообщение в прямо противоположном смысле, т. е. что МВД располагает самой подробной информацией (главари известны "в лицо", известны "их клички") и удивляется, что заведомые злодеи не арестованы. Возможно, МВД лукавит, но тогда для начала надо уличить его во лжи, ибо иначе приходится уличать себя в откровенной подтасовке. Правда, и в том случае, когда МВД врет, а на самом деле все знает, ситуация не становится легче, поскольку самая суть организованной преступности в том, что конкретные злодейства совершаются рядовыми исполнителями, а глава мафии оказывается как бы и ни при чем — не случайно посадить Аль Капоне в тюрьму удалось лишь за неуплату налогов. Великий борец с мафией, очевидно, не знаком ни с вошедшими во все учебники криминологии трудностями, испытанными ФБР в борьбе с "Коза ностра", ни даже с совсем недавними предвыборными жалобами на эту тему председателя ДПР Николая Травкина и бывшего министра юстиции Николая Федорова, призывавших решить проблему защиты свидетеля. Разумеется, все трудности преодолимы, как то показал в 20-е годы сицилийский опыт Муссолини: закидывается частая сеть, хватают виноватых, полувиноватых, четвертьвиноватых и вовсе безвинных, ведется пыточное следствие и т. д. Если Казанник имел в виду опыт дуче — в добрый путь, но на этом пути не хватает малого — твердого фашистского режима. Между тем прокурор, желая немедленно пересажать всех российских padrini, отнюдь не требует столь же немедленного trionfo del fascismo, а, напротив, сообщает, как он гуманен с подследственными и как ужасен Ельцин, замышляющий установить диктатуру. Неспособность понять взаимосвязь между объемом процессуальных гарантий и возможностью беспрепятственно посадить кого хочется составляет наиболее привлекательную сторону профессиональной квалификации Казанника.
Создается впечатление, что Казанник вступил с Жириновским в своеобразное соревнование: кто в наиболее краткий промежуток времени произнесет наибольшее количество взаимопротиворечащих высказываний. Пока они идут ноздря в ноздрю, ибо не теряется и лидер ЛДПР. Прибыв в парижский аэропорт Орли, откуда он в соответствии с индивидуально для него разработанными визовыми ограничениями должен был быть под конвоем препровожден в столицу ЕЭС Страсбург, либеральный демократ гневно осудил наблюдающееся в Старом Свете засилье выходцев из третьего мира: "Париж станет арабским городом. То же и с Германией. Там будут доминировать турки". Перенесясь по воздуху в Страсбург, лидер ЛДПР столь же гневно осудил уже не арабов и турок, но французов, которые "дали ему дурацкую визу". "За кого они меня принимают? За негра? — спрашивал либеральный демократ. — Такую визу можно давать только больному СПИДом, да и то это было бы нарушением прав человека".
Трагизм ситуации, в которую попал либеральный негр, в том, что ему первому привелось испытать на себе ту визовую практику, которые его вернейшие друзья и единомышленники Жан-Мари Ле Пен и Герхард Фрей желали бы сделать во Франции и Германии общераспространенной для выходцев из стран третьего мира.
Вне зависимости от того, кто победит в состязании — Казанник или Жириновский, — их спортивный опыт показывает, что произносить осмысленные фразы вообще опасно, ибо они поддаются проверке как на соответствие действительности, так и на соответствие друг другу. В смысле борьбы с такого рода трудностями интересен новый и первый после "Версии #1" текст известного аналитика Глеба Павловского. Анализируя кризис "русской идеи", аналитик сообщает, что "затонуло все, к свиньям собачьим", что "стервозное московское общество, получив свободу, растратило ее именно в вихре психологических компенсаций", что "Москва полна штукарей на изобретение компенсаций, а в обслугу им валом повалит вся столичная образованщина". Анализ завершается вложенным в уста Ельцина монологом: "Поди не помоги, не приди в наши объятия со своими ам. долларами и бундесмарками, ведь нам недолго повернуться к бабе-Европе задом. Что нам твоя Бомба — кого станешь бомбить? 'Нас тьмы и тьмы, и тьмы' — всех не перевешаешь".
Знакомство с аналитическим текстом показывает, что уроки скандала с "Версией #1" не пропали втуне и автор много работал над своей творческой манерой. "Версия" была написана суховатым канцелярским языком, отчего заинтересованные государственные инстанции смогли вычленить из нее смысл, найти его не соответствующим действительности и даже клеветническим и попытались произвести по этому поводу процессуальные действия. Живые аналитические фразы лишены какого бы то ни было смысла, и можно вычленить лишь некоторый общий метасмысл — "Все кругом дураки, ублюдки и подонки". Такой метасмысл при всей своей энергичности никак не грозит произведением процессуальных действий, ибо еще в мае 1991 года Русланом Хасбулатовым изобретен единственный пригодный в таком случае рецепт: "Владимир Вольфович, успокойтесь, попейте водички".
В качестве другого претендента на питье водички выступил лидер движения "Согласие ради России" Александр Руцкой, который через областную курскую газету напомнил курянам, что они — "славные воины", и обратился к ним с поучением: "Безразличие, тупое верноподданичество, пропитанное лестью к власть имущим паханам, залившим кровью наше некогда Державное Отечество, толкает в пропасть. Наша жизнь должна быть не сонным прозябанием, а более сильным и полным раскрытием русского характера, всех возможностей, и не когда-нибудь, а теперь, сейчас, всякую минуту".
Упоминание воинской славы курян представляет аллюзию из того места "Слова о полку Игореве", где буй-тур Всеволод сообщает кн. Игорю: "А мои ти куряне ведомые кмети" etc. Вероятно, генерал желал напомнить землякам, что он также является в некотором роде буй-туром. Учитывая буйный генеральский нрав, нельзя не согласиться по крайней мере с первой частью эпитета. Но если открывающее текст captatio benevolentiae не вызывает возражений, то само поучение представляется довольно загадочным. Последняя фраза насчет более сильного и полного раскрытия русского характера эквивалентна праздничному призыву: "Куряне! (вар.: "Смоляне!", "Тверичи!", "Нижегородцы!" etc.) Добивайтесь наивысших успехов в торговле, ремеслах, науках и искусствах!" — против какового призыва трудно что-нибудь возразить. Предыдущая же фраза насчет "власть имущих паханов" делает акцент совсем на другом, а именно — на необходимости всенародной борьбы против сидящих в Кремле паханов. Не обсуждая вопроса об уместности и полезности такой борьбы, следует заметить, что борьба отнимает массу сил и времени, и неясно, когда же достигать выдающихся успехов в торговле, науках и ремеслах — тем более, что сам буй-тур требует успехов "теперь, сейчас, всякую минуту".
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ