Президент России Владимир Путин прилетел вчера в Мурманск и перед заседанием президиума Госсовета провел краткое, но бурное совещание. Начавшись с проблем развития Мурманского морского торгового порта, оно продолжилось увлекательной идеей немедленно прекратить вкладывать российские деньги в развитие эстонского порта в городе Силламяэ. С борта теплохода "Поларис" — специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Владимир Путин поднялся на борт теплохода "Поларис" в Мурманске, чтобы добраться на нем до атомохода "50 лет Победы", на котором было запланировано заседание президиума Госсовета. Пока плыли, губернатор Мурманской области господин Евдокимов рассказывал про обнадеживающее будущее Мурманского порта, который недавно объединил морскую и торговую составляющую и теперь является единым административным центром, чем губернатор Евдокимов не уставал гордиться во время своей речи.
Господин Евдокимов показывал президенту достопримечательности, мимо которых мы плыли:
— Вот это, обратите внимание, объект военных... Вот оно, это убожество, извините ради бога... Причалы... Военное значение они полностью утратили... — и он показывал на черные сваи, которые, возможно, когда-то и правда были причалами.
Впрочем, из-за большого количества людей в маленькой кают-компании окна мгновенно запотевали, и господин Путин не мог, к счастью, рассмотреть ни сваи, ни, к сожалению, танкер, с которого, по признанию губернатора, "отгружена десятимиллионная тонна нефти, и мы, таким образом, отметили юбилей!".
Через несколько минут в кают-компании появился официант, который щеточкой для мытья стекол начал элегантно чистить окна от запотевания. С таким видом, с каким он это делал, художник наносит мазки кистью на холст. Впрочем, окно тут же запотевало снова. Еще больше это напоминало стекла автомобиля, в который утром садится водитель, ночью и даже еще утром беспощадно нарушавший режим.
— Северяне живут с каждым годом все лучше и лучше,— говорил губернатор Мурманской области,— и недалек тот день, когда они придут и скажут: "Что же вы тут в городе нам построили?!"
Он имел в виду разгрузочные терминалы, которые расположены прямо в центре Мурманска. Прежде всего горожан, такими опережающими темпами улучшающих свою жизнь, что за ними не успевает даже ОАО РЖД с его устаревшей технологией вагоноопрокидывания, беспокоит угольный терминал, благодаря которому город получает дозу угольной пыли, которая не снилась, по-моему, и шахтерам в забое.
Губернатор говорил о том, что уже принято решение переносить эти производства на западный берег Кольского залива.
— А это что у вас? — рассеянно спрашивал господин Путин, глядя на слайды на стене.— Нефтяной терминал?
— Верните слайды,— нервно говорил губернатор человеку, стоявшему у проектора,— там, где про нефтяной терминал. А, вот... Ну, дело в том, что тут у нас запланирован небольшой нефтеперерабатывающий завод...
И он рассказывал, как блестяще работают железнодорожники, хоть и не могут никак построить тридцатикилометровую ветку, которая позволит разгрузить несколько транспортных узлов.
— А это что у вас? Штокмановское месторождение? — опять среагировал президент России на слайд.
— Верни слайд! — быстро сказал губернатор.— Да не туда...
— На Штокман, на Штокман,— сказал первый вице-премьер Сергей Иванов.
И он, и президент России с энтузиазмом реагировали прежде всего на знакомые слова "нефтяной терминал" и "Штокмановское месторождение".
Губернатор тем временем просил принять безотлагательные решения законодательного характера по развитию Морского торгового порта города Мурманска.
— Если все решится на заседании президиума Госсовета под вашим руководством, то Россия рванет вперед!.. — увлекся он.— И уже никому не придет в голову наживаться на нашем грузообороте... или предъявлять нашим судам экологические претензии, как в Турции происходит... Потому что здесь все — наше! — развел руками губернатор.
Я обратил внимание, как за спину президенту России в это время сел один из сотрудников правительства Мурманской области, который в числе прочих занимался организацией этого визита. Он попытался придать своему лицу думающее выражение. При этом он искоса глядел на местного фотокорреспондента, успевая свирепо вращать глазами в его сторону, что, видимо, означало: "Снимай быстрее!". Фотокорреспондент честно пытался захватить в один кадр чиновника и президента, но ему очень мешал столб посреди кают-компании. И все-таки, судя по тому, что в какой-то момент на лице фотокорреспондента я заметил некоторое облегчение, стало понятно, что чиновнику будет чем обрадовать жену и расстроить коллег.
Министр транспорта Игорь Левитин рассказал, что уже в ближайшие годы Мурманск может стать портом, который будет работать на весь мир.
— А Находка и Ванино? — ревниво переспросил Сергей Иванов.
— Ну да,— согласился министр транспорта.— И они тоже.
Он говорил, что создается управляющая по Мурманским портам компания, которая будет развивать этот порт-хаб. В компанию войдут "Роснефть", сам Мурманский морской торговый порт, Росимущество, администрация Мурманской области...
— Владимир Иванович, строить будем железную дорогу? — спросил господин Путин у главы ОАО РЖД.
В это время из кают-компании вышли фотокорреспонденты, и запотевшие окна внезапно чудесный образом очистились, а из-за туч выглянуло неуверенное солнце.
Президент начал говорить господину Якунину, что 30-километровый железнодорожный участок, несмотря на то что он выходит очень дорогой, строить придется.
Владимир Якунин посмотрел на президента и продолжил — о достоинствах случившегося наконец решения об объединении двух администраций порта, торговой и морской.
— Молодец! — восхитился господин Путин. — Пропустил мимо ушей и дальше пошел!
Между тем Владимир Якунин говорил уже о том, что в РЖД не видят планируемого Мурманской областью грузооборота в 100 миллионов тонн, ожидаемого от российских поставщиков.
— Пока железной дороги нет, и не увидите,— перебил его президент.
— Абсолютно правильно! — кивнул Владимир Якунин и продолжил.— Мы видим возможность удвоения перевалки грузов... А больше ничего не видим.
То есть, по его подсчетам, получалось не больше 40 миллионов тонн.
— Российские угольщики в своих перспективных планах говорят, что они планируют добыть 118 миллионов тон угля,— продолжал господин Якунин.— Это — всего угля, часть из которого пойдет на внутреннее потребление, а часть будет экспортироваться...
— А грузы, которые идут и через иностранные порты? — заметил министр транспорта.
— Вы о них не забывайте! — поддержал его президент России.
— Я о них и говорю! — повысил голос Владимир Якунин.— Но извините меня, за год и четыре месяца после вашего посещения Усть-Луги, где вы давали указание подумать с точки зрения создания свободной экономической зоны в портах, ничего не сделано!
И он заговорил о том, что российские судовладельцы в этих условиях начинают вкладывать деньги в развитие иностранных портов, в том числе эстонского порта в городе Силламяэ.
Господин Путин крайне заинтересовался и, не отрываясь, смотрел на главу РАО РЖД.
--- Там им говорят: вот вам освобождение от налогов на имущество, вот вам нулевой налог на прибыль на 10 лет, вот аренда на 40 лет... И их поддерживают люди, на которых заводятся уголовные дела и которые попросили политического убежища в Англии!
Владимир Путин сидел в своем кресле с выражением лица Бронзового солдата, которого только что перенесли из центра города Таллина на военное кладбище.
— И мы получаем: объем перевозок в иностранных портах за наш счет увеличился на 21% за последний квартал,— говорил господин Якунин.— А объем в российских портах — на 5%! Необходимо создать условия, чтобы грузы шли через российские порты!
На президиуме Госсовета еще два часа говорили об этих условиях, которые при поддержке государства может предложить рынок. Но ни о чем, что бросилось бы в глаза, так и не договорились.
Впрочем, судя по всему, эти условия теперь все равно будут созданы: кроме рыночных есть, как известно, и другие механизмы, которыми в совершенстве овладел Владимир Путин за то время, которое он работает президентом России.