«Звание "Сеченовский профессор" — это про будущее»

Галина Раменская — заведующая кафедрой фармацевтической и токсикологической химии им. А. П. Арзамасцева, директор Института фармации имени А. П. Нелюбина, лауреат премии правительства РФ в области науки и техники, доктор фармацевтических наук, профессор. Она одна из двух ученых, впервые ставших Сеченовскими профессорами. Звание присваивают победителям открытого конкурса, которые, во-первых, подготовили значительное количество учеников, продолжающих работу в Первом МГМУ, а во-вторых, внедрили в здравоохранение разработку или технологию, которую создали в стенах университета. Галина Раменская — соавтор инновационного крема-эмолента Dr. Sechenov. Он предназначен для людей с сухой и очень сухой кожей, атопическим дерматитом средней тяжести, сенильным ксерозом и ретиноевым дерматитом. В ближайшем будущем линейку Dr. Sechenov расширят, а жемчужиной проекта станет уникальное для рынка дерматологическое лекарственное средство — его пока держат в секрете.

«А что теперь?»

— Ваши чувства и мысли в момент, когда вы узнали о победе?

— Это было действительно неожиданно! Секундное оцепенение — когда я сначала замерла, а потом испытала восторг. Хотелось кричать: «Вау!», «Правда?!». Только поднявшись на сцену, осознала: это действительно победа. В голове проносились воспоминания — о родителях, об учителях и учениках, о родной Сеченовке…

— К чему, в хорошем смысле слова, обязывает звание «Сеченовский профессор»?

— На мой взгляд, все регалии, чины и звания — больше про обязательства, чем про заслуги. Ты пример для других. Да, приятно, но дальше в голову приходит вопрос: «А что теперь?». Скоро, когда утихнут радостные эмоции, мне предстоит обдумать свое научное будущее. Ведь быть «Сеченовским профессором» — это не про то, какая ты сегодня, а про дальнейшее развитие, свежие идеи, новые достижения.

Вместе с высоким статусом приходит большая ответственность. Один человек не может до бесконечности что-то изобретать, вокруг успешного ученого всегда собираются единомышленники, коллектив. Твои идеи, образ жизни, мысли, которые ты транслируешь коллегам и ученикам… Мне есть над чем работать.

Звание «Сеченовский профессор» — это точно про будущее и развитие. И в контексте развития научных направлений и поиска технологических решений, и в плане вовлечения молодежи в исследования и технологические разработки. Хочется показать тем, кто у нас учится, что все возможно, что им есть куда двигаться и из чего выбирать.

Не аналог, а единственный в своем роде продукт

— Что было самым сложным на пути от идеи крема Dr. Sechenov к готовой баночке?

— Начиная работу, мы абсолютно не знали, что нас ждет. Было огромное количество научных направлений, которыми занимаются команды под руководством профессоров института, а также личных идей. Крем, который вышел на рынок,— первый и самый понятный, логичный из продуктов Dr. Sechenov.

Мы планируем выпустить одно перспективное лекарственное средство. Сейчас говорим о нем витиевато: не хотим раскрывать интригу раньше времени. Но именно в процессе работы над ним родилось несколько продуктов, достойных того, чтобы пустить их в самостоятельное плавание. Среди них — средства лечебной и уходовой косметики.

В ходе исследований появилась и тема импортозамещения. У нас как разработчиков было два пути. Полностью скопировать успешный зарубежный продукт или создать что-то свое, дополненное и улучшенное. Да, средств для сухой и атопичной кожи в аптеках предостаточно, и среди них есть отличные. Но мы выбрали более сложный и интересный путь — создать оригинальный продукт.

В основу новой технологии легли фундаментальные исследования, которые коллектив провел ранее. Ноу-хау — это ведь не сам тюбик, а многолетние научные и технологические наработки, за которые ответственны сотрудники Института фармации имени А. П. Нелюбина.

Клиническую апробацию провели под руководством заведующей кафедрой кожных и венерических болезней им. В. А. Рахманова Ольги Олисовой. Стало понятно, что получается хорошо. Так, из идеи импортозамещения родилась не полная копия и не аналог чего-то, а единственный в своем роде продукт. Надеюсь, он найдет нишу на рынке и поможет многим людям чувствовать себя комфортнее.

Сейчас над линейкой Dr. Sechenov работает большая смешанная команда технологов и аналитиков. Ее возглавляет доцент кафедры аналитической, физической и коллоидной химии Виктория Грих. Теперь это уже не фундаментальная, а прикладная, технологическая задача. В 2025 году до стадии потребителя дойдет гель для душа — в пару к крему. На очереди — еще два продукта, мы выберем их из шести средств-претендентов. По задумке, под маркой Dr. Sechenov выйдет много наших разработок в области космецевтики, а также лекарственных средств и иных продуктов.

— Как команда выбирает, какой продукт разработать?

— Мы работаем в медицинском университете, поэтому исходим не из того, что хочет купить среднестатистический потребитель, а из того, что необходимо врачу в его работе с пациентами.

Специалист диагностирует заболевание, хочет назначить лечение и обнаруживает, что на рынке полностью подходящего средства нет. Приходится комбинировать лекарства, искать варианты. Часто бывает и так: «Средство N хорошее, но, если бы оно вдобавок влияло на это и вот это…»

Сказать, какие лекарственные средства и продукты нужны, может, на наш взгляд, только врач. Не рынок, не маркетинговые исследования и не кто-то еще.

В тесном контакте с практикующими врачами клинического центра Сеченовского университета мы находим лакуны, которые можем заполнить, и начинаем работу.

Студентка, комсомолка и просто красавица!

— Кто повлиял на ваше становление в детстве?

— Наверное, отвечу не оригинально, но все-таки больше всего родители и бабушка. Мои родители — инженеры. Мама, инженер-конструктор, имела государственные награды. Оба работали, а я росла и училась под присмотром бабушки, очень образованной и интеллигентной.

В семье много читали, папа увлекался историей и географией — знал их блестяще. Родители были очень простыми в общении людьми: друзья, походы… Папа и мама привили мне любовь к самому процессу обучения и понимание, что обязательно нужно развиваться, расширять кругозор. Я до сих пор именно люблю учиться. Идти ли после школы в вуз? Только так, это было очевидно и не обсуждалось! Очно или заочно? Желательно очно!

Теперь я так и считаю: очная форма обучения лучшая для студента. Чтобы получать знания и чтобы не упускать лучшие годы со сверстниками. Если хотите, чтобы ребенок вдумчиво учился, посещал научные кружки, выступал на конференциях, общался с друзьями, то по возможности обеспечьте ему очное образование. Что важно, без параллельной работы. К сожалению, кого-то сама жизнь вынуждает работать. Но когда ребята выходят на ночные дежурства, чтобы просто заработать на новую не жизненно необходимую вещь,— это неправильно расставленные приоритеты.

С удовольствием и благодарностью вспоминаю не только институтские, но и школьные годы. В старших классах была активной комсомолкой, комсоргом, любила внеклассные мероприятия.

Мне очень повезло с учителями. Готова, практически не запинаясь, назвать их пофамильно. Благодарна каждому. До сих пор могу вытащить из памяти какую-нибудь формулу по физике или геометрии, которая поможет мне разобраться в электропроводке на даче или лестницу спроектировать. При этом, если посмотреть на оценки, я вовсе не была отличницей, но знания — на всю жизнь. Это все они, мои учителя!

«Сейчас бы про меня сказали — врач-исследователь»

— Когда вы решили пойти в медицину?

— В пятом классе решили с подружкой, что пойдем в медицинский институт. Ее мама была медсестрой, у меня в семье ни одного медика, только бабушка с папиной стороны была во время войны санитаркой. До самого десятого класса ребята в классе знали, что мы будем врачами, даже в игре «Зарница» мы с ней всегда были санитарками.

В своем выборе я ни разу не усомнилась, почему-то другие варианты даже не рассматривались. Родители удивлялись, но не давили. Их радовал тот факт, что я четко сделала выбор, что нет никаких «ну, я не знаю» или «мне надо подумать».

Весь десятый класс я дополнительно занималась по химии и биологии. Поступить было непросто. Подруга выбрала Пироговку, потому что только там тогда была педиатрия. Я — Сеченовку. По той же причине: фармация была только здесь.

— Почему именно фармация?

— С детства я любила опыты, исследования, анализировать данные и ситуации, а еще все планировать. Из предметов нравилась математика, потому что в ней есть задачки на логику. Обожала подводить итоги, что-то обсчитывать, находить закономерности. На досуге решала ребусы. А вот «обязательная» музыкальная школа к любимым хобби не относилась.

Сейчас бы про меня сказали — врач-исследователь — и предложили поступать сюда. Но тогда такой специальности не было. Врач в понятии школьника — это был тот самый участковый, который ставит диагноз и назначает таблетку.

Я стала искать, где же в медицине можно много думать, анализировать. И нашла фармацевтический факультет в Первом меде. Уже тогда, в конце 1980-х, на дне открытых дверей говорили не только о профессии провизора, но и об исследованиях, которые ведутся по разным направлениям на фармацевтических кафедрах. Там же, на дне открытых дверей, прозвучало загадочное словосочетание «токсикологическая химия». В те годы это было синонимом судебной химии. Я загорелась — так решилась моя судьба.

— С первого курса и по сей день — в альма-матер. Вы на сто процентов Сеченовский профессор.

— Даже со своей кафедры никуда не уходила! На третьем курсе пришла вместе с группой на занятия по фармацевтической химии и осталась, теперь — заведующая кафедрой.

«Ночью делаешь бытовые дела, а утром вводишь пробу в хроматограф»

— Какую цитату вы считаете своим профессиональным кредо?

— «Найдите работу по душе, и вам не придется работать ни одного дня в жизни». В моем случае это на сто процентов так. Никогда не делала выбор между работой, семьей, друзьями, спортом, хобби. Все это прекрасно сочетается.

Именно такому отношению к жизни меня научили родители и научные руководители. Это я стараюсь передать студентам. Когда работа — это не считать часы до вечера, чтобы наконец пожить в свое удовольствие. Когда работа — неотъемлемая часть твоей жизни.

— Кто ваши наставники в профессии?

— Каждого своего институтского преподавателя помню по имени-отчеству. Всем благодарна за свое становление. Многие и сегодня продолжают работать в нашем университете, кого-то, к сожалению, уже нет в живых.

На нашей кафедре все до единого уникальные люди. Александр Арзамасцев сформировал невероятный коллектив и в профессиональном, и в человеческом плане. Стараемся поддерживать традиции и растить себе достойную смену.

Помню, я только-только поступила в аспирантуру, и мне поручили вести занятия со студентами. Ответственно, страшно! И вот — мое первое кафедральное заседание в роли аспирантки. Коллеги обсуждают научные вопросы, но все время перемежают их то литературной отсылкой, то цитатой ученого, то отзывом на новую театральную постановку… И я, вроде начитанная девочка, сижу и робею, думаю: «Как же мне надо стараться, чтобы они приняли меня в свой круг? Как же я хочу остаться и с ними работать!» Получилось.

Говорю спасибо всем. Конечно, особое — непосредственным научным руководителям. Это люди, которые были со мной всегда. У меня их двое — великие и очень разные. Двое, потому что мой любимый и первоначальный научный интерес лежит на стыке фармацевтической химии и клинической фармакологии. Это анализ и исследования лекарственных средств, их метаболитов, но в биологических жидкостях человека.

По фармации мой главный наставник — академик Александр Арзамасцев, по клинической фармакологии — академик Владимир Кукес. Я видела их такими: один тихий, спокойный, интеллигентный, другой — шумный, энергичный, веселый. При этом они много общались, дружили, вели совместные исследования, помогали друг другу. И оба — непревзойденные величины в своей области, да и в целом по жизни, как я считаю.

— В чем стараетесь следовать их примеру?

— Общим у Арзамасцева и Кукеса было необыкновенное, очень человечное отношение к ученикам. Не только «Что ты сделала?», а интерес ко всему — и как родители себя чувствуют, и как растет дочка... Помогали даже тогда, когда не просишь, и в профессиональном, и в личном. Это пример, которому хочется следовать. Когда у человека случается беда, у нас в институте не существует никакой субординации. Люди — это главное.

Мои наставники не делали выбор между работой и домом. Не мучились на работе, не страдали дома — находили счастье в переплетении многих своих интересов. И я у них училась. Ночью делаешь бытовые дела, а утром вводишь пробу в хроматограф. И радуешься этим моментам одинаково.

Тяжело было много лет разрываться между кафедрой и лабораторией, но и в этом мои руководители меня поддерживали. А я их никогда не подводила.

Отмечу еще одну вещь. Нужно было видеть, как уважительно Александр Павлович и Владимир Григорьевич относились к своим учителям, как рассказывали о тех, кого уже не было, как поддерживали пожилых. Вроде бы прописная истина, но я постоянно это наблюдала и на их примере все лучше понимала: как ты относишься к своим учителям, так же будешь относиться к семье, которая тебя воспитала, к стране, в которой родился, к детям, которые останутся после тебя, к ученикам, друзьям, коллегам.

Инициативная тема для академика

— В чем ваш главный научный интерес?

— При многообразии направлений, которыми руководили мои наставники, у обоих оставалась своя особая, сокровенная тема, которую тогда называли «инициативная». У них не было на нее гранта, госзаказа и даже индустриального партнера.

Например, Владимир Григорьевич Кукес свою тему обдумывал уже в Магадане, где работал после института. Метаболизм лекарственных средств — эта тогда маленькая темка стала фундаментом персонализированной медицины. Какими бы направлениями он потом ни занимался, метаболизм лекарств всегда был рядом.

Примерно с 1993 года, первым в России, Владимир Григорьевич стал говорить о фенотипировании лекарственных препаратов — на уровне использования в клинической практике. Позже и о генотипировании.

В 2008 году наш научный коллектив под руководством академика Кукеса и при участии академика Арзамасцева получил по этой теме премию правительства РФ в области науки и техники — за внедрение результатов в практику.

Сегодня «метаболизм лекарств» — многогранное понятие. Это база и рутина для врачей. Это инновации для разработки препаратов. Это множество направлений для изучения с научно-исследовательской точки зрения.

По-прежнему среди всех своих научных работ я больше всего люблю ту инициативную тему академика. Процентов 30 моих исследований связаны с вопросами фенотипирования и генотипирования. Набирая аспирантов и докторантов, я по-детски открыто радуюсь, когда кто-то из них выбирает это направление.

— Уроки своих наставников вы теперь передаете своим ученикам. Чему еще их учите?

— Не унывать. Уныние — это не про грусть, не зря это один из тяжелых грехов. Как бы трудно тебе ни было, ищи выход, ищи поддержку. В работе, в семье, в любви и дружбе, в искусстве. В конце концов, если ничего не помогает, подойди к зеркалу и руками растяни губы в улыбку. Увидишь — и невольно улыбнешься и рассмеешься, пусть даже над своей нелепой физиономией.

«Обожаю, когда что-то не сразу получается в эксперименте!»

— Что для вас фармация будущего?

— Не только в фармации, но и в любой области — от медицины до, к примеру, астрономии — происходит смешение наук. То, что мы называем междисциплинарным подходом. Стираются условные грани, исследования ведутся смешанными командами, диссертации пишутся на стыке не только специальностей, но и наук.

Раньше, мне кажется, мы были потребителями знаний и продуктов друг друга. Инженер разрабатывал медицинские приборы, но плохо представлял потребности врачей. Врач пользовался тем, что есть, и мечтал это доработать, но не знал всех возможностей физики или электроники. Фармацевт создавал препараты, основываясь только на свойствах веществ и отталкиваясь от непонятно кем обоснованных потребностей. Врач назначал то, что производила индустрия.

Сегодня профессионалы из разных сфер работают вместе. Это правильно — так должно быть. В фармации нужны междисциплинарные научные команды и кросс-функциональные специалисты. Потому что эффективность лечения только на определенный процент зависит от самого лекарственного препарата.

Пример — средства доставки препарата к мишени. Мало такое средство создать, необходимо решить, что будет после того, как оно выполнит свою миссию. Как оно исчезнет из организма? Это напоминает ступени ракеты-носителя, которые последовательно отбрасываются. Что с ними происходит потом?

Создание биодеградируемых систем доставки лекарственных средств — одна из актуальных задач на ближайшие годы. Для команды фармакологов, аналитиков, технологов, молекулярных биологов, биоинженеров и других специалистов.

— Как вы балансируете между ролями исследователя, преподавателя и управленца?

— Вопрос «или-или» для меня не стоит. Когда кто-то говорит, что занял административную должность и поэтому не ведет образовательную деятельность или не занимается научной работой,— это не потому, что у него нет времени. Он просто не хочет! Интересы этого человека сейчас лежат в сфере управления процессами, а остальное ему стало неинтересно, так бывает.

Мне интересно все. Как раньше я не выбирала между работой и личной жизнью, так и сейчас я стараюсь вести разностороннюю активность: преподавать, исследовать, управлять. Организовать этот симбиоз — отдельный вопрос. Непросто, но возможно, главное — желание.

Моя любовь исследовать, анализировать никуда не делась. Обожаю, когда что-то не получается! Сразу загораются глаза, как в мультике: «Сы-ы-ыр!» Драйв, кураж, попробовать, не получить желаемое сразу, переделать — и вот оно! Радость исследователя.

Роль руководителя отлично держит в тонусе. Ты должен быть в курсе всего, что происходит: от образовательных трендов в России и за рубежом и новых регламентирующих документов до современных научных разработок и результатов. А еще возможность самой управлять, выстраивать процессы — это более короткий путь к получению желаемых результатов.

Очень люблю работать с молодым поколением, и именно со студентами. С одной стороны, они уже вроде взрослые люди, с другой — в силу небольшого самостоятельного жизненного опыта восприимчивы, податливы, готовы впитывать новое. И, кстати, делиться с тобой своими молодежными фокусами и трендами.

В самые тяжелые и грустные жизненные периоды, в моменты крайней усталости прийти на занятие со студенческой группой было моим лекарством. Друзья-сверстники говорят порой: «У тебя даже повадки студенческие».

Здесь и сейчас

— Ваш совет студентам и молодым ученым.

— Я родилась в старом рабочем районе на юге Москвы: Автозаводская, ЗИЛ, завод «Динамо», АЗЛК... К первому классу школы мы переехали: дома с коммунальными квартирами стали расселять и сносить. Но все равно родители-инженеры, их друзья, окружение — все были связаны с производством. Думала ли я, что когда-то получу статус «Сеченовский профессор»? Нет, но очень хотела вырваться оттуда, где росла.

Как я приближала мечту? Дома мама и папа часто сидели над своими проектами. Увлеченно их обсуждали, решали, как и что сделать, приглашали коллег. Мне это казалось таким классным! Я тоже хотела заниматься тем, что мне нравится. Работать в большом коллективе, а главное — выдавать практический результат. Поэтому и в науку пошла прикладную, а не фундаментальную.

От родителей, пожалуй, я и взяла это отношение к жизни: работа, семья, увлечения, путешествия — все это одно, вперемешку, это жизнь. Тогда никто не сидел месяцами дома, чтобы «найти себя». Себя искали учась, работая, пробуя новое.

Что я всегда говорю ребятам — не надо оглядываться на прошлое, на весь багаж, который вы с собой несете. Социальная среда, какие-то травмы и нестабильность отношений в семье — да, это очень много значит. Но не предопределяет ваш дальнейший путь.

Есть тысячи случаев, когда тот, кто хотел вырваться откуда-то, делал это. А тот, кого жизнь баловала с рождения, застревал в инфантильном возрасте и до седины «искал себя».

И еще одна известная фраза: единственный способ жить хорошо — уходить оттуда, где тебе плохо. От близких и не очень людей, с работы, из города и так далее. Не бойтесь менять свою жизнь, причем в любом возрасте.

Не оглядывайтесь назад, из опыта предшествующих поколений и своего берите лучшее, а за худшее говорите спасибо: оно вас сформировало такими, какие вы есть.

Если у вас есть мечта, то, какой бы амбициозной она ни была, она исполнится. Пусть не завтра и не к лету, все зависит от размаха желания — на некоторые надо пахать десятилетиями. Если же такой мечты нет, не расстраивайтесь, живите здесь и сейчас, учитесь, общайтесь — она придет. Сеченовский университет — университет возможностей. Вы именно там, где можно обрести призвание и по-настоящему жить.

Подготовлено при поддержке Сеченовского университета