Сибирская изоритмическая практика

Транссибирский арт-фестиваль, масштабный музыкальный форум под руководством скрипача Вадима Репина, сохранил силы на московское послесловие, которое можно будет услышать 16 апреля в Зале имени Чайковского. А основная программа завершилась в Новосибирске традиционной для фестиваля, но необычной по звучанию мировой премьерой специально написанного сочинения — на этот раз событием стал Второй скрипичный концерт петербургского композитора Анатолия Королева. О нем и не только рассказывает Юлия Бедерова.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Проходящий уже в двенадцатый раз Международный Транссибирский фестиваль заслуженно бравирует географией и математикой: за почти месяц он охватил большие и малые города Сибири и не только. Одна лишь базовая новосибирская часть программы прошла на восьми концертных площадках в столице региона, в Искитиме, Карасуке, Краснозерском, Ордынском. В ней выступили семь дирижеров и семь коллективов из семи стран (Грузии, Венгрии, Испании, Италии, Казахстана, Китая, Кубы). Но подчеркнуто музыкальными семерками числовое содержание фестиваля не исчерпывается: часть команды из 30 артистов приняла участие в 11 мастер-классах (по специальностям «скрипка», «виолончель», «контрабас», «фортепиано», «гитара», «джазовое исполнительство»), включая две открытые репетиции с оркестром. Мастерству звезд внимали 40 молодых музыкантов из Новосибирска, Москвы, Санкт-Петербурга, Кемерово, Астрахани, Тамбова и Читы.

Жанровые и стилистические очертания программ, как повелось еще с первых фестивалей, когда Транссибирский успешно составил конкуренцию московскому Плетневскому фестивалю эпохи расцвета, снова выглядели раскидисто и цветисто: «Транссиб» проповедует не запыленный репертуарный блеск симфонических программ (основная их часть ложится на плечи Новосибирского симфонического оркестра), интригу камерных событий, которые здесь занимают одно из центральных мест (что редкость в российской практике), но также не оставляет без внимания самую широкую аудиторию, привлекая ее джазовыми вечерами, звездным балетным гала под эгидой Светланы Захаровой, литературно-музыкальными решениями (в этот раз с участием Юрия Башмета и Игоря Костолевского), выставками, фильмами и другими подобными мероприятиями.

На финальном концерте в Зале имени Каца с радостью, смешанной с удивлением, как будто еще не совсем веря в произошедшее, Репин сказал со сцены, что впервые за последние пять лет фестиваль прошел без вынужденных программных сбоев, отмен и замен. И действительно, в эти годы мало кто мог полностью реализовывать свои программные замыслы. При этом «Транссиб» с первых дней ориентировался на международный состав, представляя сибирской публике элиту мирового исполнительского искусства, что в последнюю пятилетку оказалось проблематичным. Теперь, сохраняя в расписании и громкие имена, и иностранное присутствие, фестиваль демонстрирует недюжинную смекалку, нынешний программный успех очевидно свидетельствует об адаптации к новым реалиям.

Но если перечень гастролеров при всей эффектности все-таки навевает ностальгические воспоминания, то по крайней мере одну репутационно безупречную и тоже во многом проблематичную в сегодняшних обстоятельствах традицию удалось сохранить полностью: за 12 лет на «Транссибе» прозвучали 19 мировых премьер (среди них музыка Софии Губайдулиной, Арво Пярта, Александра Раскатова, Леры Ауэрбах и других выдающихся авторов). Новое сочинение Анатолия Королева снова стало не формально-математическим, но художественным событием.

Профессор Петербургской консерватории, автор акустических и электронных сочинений, а также балетных партитур — номинантов дореформенной «Золотой маски», Королев принадлежит к тем композиторам, кто в последние десятилетия упорно и виртуозно обходит стороной музыкальную полемику между авангардом и консерватизмом, новаторством и постмодернизмом. Не без скрытой (возможно, кажущейся) иронии его музыка сочетает в себе интеллектуальную смелость и эмоциональную деликатность, композиционную сложность и почти простоту. Впрочем, не только в электронике, но и в строгом инструментальном стиле у Королева она предельно обманчива.

В разговоре с корреспондентом “Ъ” композитор рассказал, что примерно так же, как во времена создания Первого скрипичного концерта в конце 1990-х, остается верен своему интересу к старинной, добаховской музыке, что «трудно представить себе сегодня какой-либо тематизм, кроме гаммообразного, который был бы небанален», что в ситуации очевидной провинциализации российской концертной жизни нужно радоваться тому, что интернет еще никто не отменял («хотя коммуникация в этом случае остается односторонней») и можно следить за премьерами таких авторов, как Фаусто Ромителли, Георг Фридрих Хаас или Дэвид Лэнг.

Отсвет парадоксальности лежит и на самой музыке Второго скрипичного концерта. Новосибирскому коллективу оказалось не просто, но в ансамбле с героически тихим и точным солистом он почти идеально справился с утонченной, прозрачной, тембрально изощренной, ритмически призрачной и в то же время неразрывной, захватывающей музыкальной тканью. Сплетенная из почти элементарных микроструктур — точек и линий, кратких гаммообразных звеньев, превращающихся из линий в объемы и странно цепляющихся друг за друга как будто боками, диагональных графических росчерков дерева, пустых созвучий меди,— материя музыки здесь требует от музыкантов и слушателей предельной бережности и доверия, но также отчаянной дисциплины и концентрации. Она прорастает буквально на глазах и, кажется, за время звучания концерта по чуть-чуть, постепенно собирает, организует окружающий, пронизывающий время хаос (если не весь, то какую-то значимую его часть) в настолько же хрупкую, насколько необходимую, спасительную структуру. И в этом смысле лишенная демонстративной виртуозной концертности, но при этом взывающая к сольной смелости и ансамблевой чуткости партитура — своеобразное и причудливое эхо старинных, добарочных моделей и техник, включая изоритмические и риторические,— кажется по-настоящему достоверной и современной.

Тем же вечером под палочку итальянского дирижера и, судя по всему, большого любителя русской музыки Алессандро Кадарио прозвучали еще два ярких сочинения. Но если коротенькая киносюита Владимира Косма «Concerto de Berlin» (конспект саундтрека фильма «Седьмая мишень») с ее развлекательным оркестровым микки-маусингом смешно контрастировала с музыкой Королева, то «Жар-птица» Стравинского продолжила фестивальную тему XX века (от Рахманинова до Бернстайна) и разговор со Скрипичным концертом XXI века изящно и органично. Кадарио выстроил ее почти всю в разнообразных оттенках «пиано», подчеркнув симфоническую прозрачность. А две контрастные кульминации — «Поганый пляс Кощеева царства» и светящийся тембром и счастьем финал — позволили музыкантам после концерта радоваться тому, что событие состоялось и «зло повержено».

16 апреля в Зале имени Чайковского «Жар-птица» снова проверит Кощеево царство на прочность, но уже с Российским национальным оркестром. В качестве пары к ней будет Второй скрипичный концерт с Репиным, но не Королева, а Прокофьева, что замечательно, но все-таки жаль, что осторожная звуковая магия новосибирской премьеры на московское царство пока не распространится.

Юлия Бедерова