Что бы ни сжигали, не идут дела

В военном суде прошли прения сторон по уголовному делу о поджоге весной 2024 года вертолета в подмосковном аэропорту Остафьево, совершенном по заказу украинских спецслужб. Летательный аппарат, предназначенный для тушения лесных пожаров, стоял в ожидании ремонта. Совершение этого преступления, а также поджог релейного шкафа обвинение признало диверсией и терактом, запросив для пятерых фигурантов от 13 до 19 лет лишения свободы.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Для того чтобы рассмотреть уголовное дело, судье 2-го Западного окружного военного суда Тимуру Жидкову потребовалось не больше десятка заседаний, а чтобы заслушать прения сторон — один день. Первым в них выступил представитель прокуратуры, который счел доказанной вину пятерых подсудимых, которым чуть за двадцать, в инкриминируемых им преступлениях. Все пятеро были задержаны прошлой весной. Четверым из них — Станиславу Хамидулину, Даниилу Ямскову, Роману Яковцу и Никите Булгакову — вменили в вину совершение диверсии и теракт (ч. 2 ст. 281 и ч. 2 ст. 205 УК РФ), а Анастасии Мочалиной — только теракт.

В уголовном деле речь идет о поджоге релейного шкафа на перегоне железной дороги Одинцово—Голицыно 22 апреля 2024 года, в котором принимали участие четверо молодых людей, а также спасательного вертолета Ка-32, находившегося на стоянке «Северная» международного аэропорта Остафьево в Новомосковском административном округе столицы и принадлежавшего ГКУ «Московский авиационный центр».

Второе преступление было совершено рано утром 26 апреля 2024 года с участием Анастасии Мочалиной.

Как установило следствие, обе террористические атаки были проведены по заказу представителей спецслужб Украины. Они обещали в первом случае Станиславу Хамидулину 15 тыс. руб., а во втором — около 3 млн руб. в криптовалюте.

Этот фигурант привлек к выполнению заданий своих друзей детства. Интересно, что из обещанной за поджог вертолета суммы Хамидулин и его подельники получили в итоге всего 10 тыс. руб.

Прокурор заявил, что вина подсудимых подтверждается собранными по делу доказательствами: протоколами допроса около трех десятков свидетелей, результатами экспертиз, письменными материалами дела и показаниями самих фигурантов. Последние после задержания не стали отпираться.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Прокурор отметил, что, когда после первой диверсии Хамидулин получил 15 тыс. руб., он равными суммами перевел деньги соучастникам. По данным гособвинителя, ко второму нападению молодые люди подготовились основательнее: девушке Хамидулина, студентке юрфака новосибирского колледжа Анастасии Мочалиной, купили мобильный телефон, с которого она дважды вызвала соучастникам такси. Теракт последние засняли на видео, которое было выложено в один из украинских Telegram-каналов. «На момент осмотра (следователем.— “Ъ”) видеозаписи ее посмотрели 191,4 тыс. человек»,— сказал гособвинитель.

Он отметил, что в ходе процесса фигуранты, не отрицавшие фактических обстоятельств, заявили об отсутствии умысла как на диверсию, так и на совершение теракта. «Однако такой умысел у них имелся как в экономическом, так и в широком понимании»,— сказал прокурор, отметив, что действия фигурантов причинили ущерб экономической безопасности и обороноспособности страны и были совершены с целью «устрашения населения», для чего и производилась съемка.

Московский авиационный центр, который наделили статусом потерпевшей стороны (в отличие от РЖД), не стал заявлять по делу иск, указав, что стоимость сгоревшего вертолета в размере 691 тыс. руб. возместила страховая компания.

К смягчающим вину подсудимых обстоятельствам прокурор отнес явку с повинной Хамидулина, а также наличие у Ямскова трехлетнего сына, а к отягчающим — «совершение преступления всеми (фигурантами.— “Ъ”) в условиях вооруженного конфликта».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Для Станислава Хамидулина, Даниила Ямскова, Романа Яковца и Никиты Булгакова гособвинитель запросил по 19 лет колонии строгого режима с отбыванием первых пяти лет в тюрьме, а для Анастасии Мочалиной — 13 лет общего режима.

В свою очередь, четверо подсудимых мужчин сказали, что готовы понести наказание, однако не согласились, что их действия квалифицировали как «диверсию» и «теракт». Они отрицали, что ими двигали политические мотивы, настаивая, что это была исключительно корысть.

«Я сожалею и раскаиваюсь, что соблазнился быстрым, легким и незаконным заработком»,— сказал Станислав Хамидулин, уверяя, что снятое видео было вовсе не для «устрашения населения» или «органов власти», а как отчет для заказчика о проделанной работе. «Это был жест не для устрашения населения, а чтобы показать, что это были мы»,— добавил молодой человек.

Его поддержали другие фигуранты.

«Нас обвиняют в том, что мы испытывали неприязнь к действиям власти (России.— “Ъ”) и проводимой ею СВО и поэтому объединились для совершения преступлений,— в частности, сказал Роман Яковец.— Однако мы вообще думали, что заказчиком поджога вертолета был кто-то из работников аэродрома».

Он рассказал, что такой вывод он и его товарищи сделали после того, как им подробно объяснили, в какие часы на аэродроме меньше всего охраны, заказчик также сообщил про неработающий вертолет, который стоял на ремонте для замены двигателей и редуктора. «Он находился на удаленной стоянке, и с нее легко было скрыться. Откуда бы это знали вооруженные силы Украины?» — задал риторический вопрос фигурант, отметив, что поджог случился на закрытой территории, вдали от людей.

Адвокат Яковца Светлана Вязовецкова призналась: ее подзащитный считал, что это будет «мошенничество со страховкой (вертолета.— “Ъ”)», также отметив, что предоставленные подсудимым сведения могли знать только люди, работавшие на территории Московского авиационного центра. Адвокат Даниила Ямскова Александр Фомин тоже настаивал, что его подзащитный не был противником спецоперации и даже ходатайствовал о своей отправке в зону СВО. «Он хотел искупить вину кровью, но следователь, конечно, отказал, потому что по закону с такими статьями (205, “Террористический акт”.— “Ъ”) нельзя заключать контракты»,— указал защитник.

Он и его коллеги просили суд переквалифицировать действия четверых подсудимых по эпизоду с релейным шкафом на «покушение на уничтожение чужого имущества» (ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 167 УК РФ), а поджог вертолета — на такую же статью, но только с оконченным составом (ч. 167 УК РФ) и назначить минимальные сроки.

Стоит отметит, что все подсудимые в суде высказались в защиту Анастасии Мочалиной, настаивая на том, что девушка не знала, куда они направлялись в ночь на 26 апреля. «Я не знаю, почему обвиняет Мочалину, она в этом не участвовала, деньги за это не получала, только жила с нами вместе»,— сказал Никита Булгаков. «Разве у нас есть уголовная ответственность за вызов такси?» — вторила ему адвокат подсудимой Ольга Суханова. Она просила оправдать подзащитную за отсутствием в ее действиях состава преступления. В последнем слове все фигуранты просили не выносить им суровый приговор. Он будет оглашен 15 апреля.

Мария Локотецкая