Новый тихий неореализм

«Горная невеста» — под таким названием добрался до российских экранов фильм Мауры Дельперо «Вермильо», награжденный четырьмя призами Венецианского фестиваля. Реликтовый образец стопроцентно авторского европейского кино увидел в этой работе Андрей Плахов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Значительная часть великих итальянских кинотрадиций связана со Второй мировой войной. Именно в ее горниле выплавился неореализм. С тех пор сменилось несколько режиссерских поколений, но никто не может игнорировать эту могучую национальную традицию. Вот и Маура Дельперо, споря с ней, ее продолжает.

Это прежде всего обращение к народной жизни в дни исторических потрясений.

1944 год — время, когда Италия, сначала бывшая союзницей Германии, уже перешла на сторону антигитлеровской коалиции, но северная часть страны была оккупирована немцами. Действие фильма происходит как раз на самом севере, в итальянском Тироле. Эту территорию многие годы оспаривала Австрия, а в разгар гитлеровской экспансии в Европе возникла даже безумная идея переселить южнотирольских немцев в Крым. Однако в фильме, действие которого происходит в крошечной, затерянной в горах коммуне Вермильо, дыхание войны и геополитики поначалу почти не ощущается. Только при более пристальном взгляде становится заметно, что в деревне не осталось мужчин — кроме стариков, учителя и священника. Заметно и то, что на пасторальной обочине истории укрывают дезертиров, не считая их предателями и видя в трусости альтернативу войне как таковой. И хоть самой ее нет в кадре, эхо катастрофы и порожденного ею безвременья все равно звучит в альпийской тишине.

А так — здесь течет извечная, полная трудов и забот крестьянская жизнь. И дела не меняет то, что в центре сюжета семья интеллигента — строгого школьного учителя Чезаре (Томмазо Раньо). Что в доме слушают Шопена и Шуберта, а ученикам Чезаре включает пластинку с «Временами года» Вивальди. Это не освобождает от ежедневной борьбы с нищетой. Часть учительского потомства, как бывает в многодетных крестьянских семьях, умирает еще в нежном возрасте, но мать, уже почти состарившись, продолжает рожать. Едят здесь более чем скромно, благо на завтрак всегда есть парное молоко. Отец трех дочерей, спящих в одной постели, обязан выбрать, какую из них, самую способную, отправить учиться в город, остальные должны работать и помогать семейству. Другая проблема — несложившиеся отношения со старшим сыном, который растет «шалопаем», отвергая суровый ригоризм отца.

Перед зрителями проходят пунктирно прочерченные истории каждой из сестер — Флавии, Ады и Лючии: каждая переживает личностное и сексуальное пробуждение, каждая вносит свою протестную ноту и отстаивает свой путь в мире патриархата.

Первая (Анна Талер) — самая умная, вторая (Роберта Ровелли) — самая странная, мучимая какими-то запретными желаниями, за которые приходится исповедоваться и в конце концов уйти в монастырь. А третья (Мартина Скринци, премия Венецианского фестиваля за актерский дебют) — самая красивая, она и есть «горная невеста». Это она изображает на праздниках свою тезку — святую Лючию, разъезжая на ослике и раздавая гостинцы детишкам. Это она влюбляет в себя Пьетро (Джузеппе Де Доменико) — травмированного дезертира, пришельца из далекой Сицилии, и становится его женой.

Увы, из горной любви получается еще один «брак по-итальянски» — с ревностью, поруганной честью и криминальным трагикомическим исходом. Режиссер этого классического фильма Витторио де Сика или другой неореалист Пьетро Джерми («Развод по-итальянски») наверняка разыграл бы сюжет с Лючией с помощью каскада темпераментных сцен и сицилийско-неаполитанских страстей. Ничего подобного у Дельперо нет: она «новая тихая» итальянского кино, и эта тишина — во всей эстетике и структуре «Горной невесты», полной умолчаний, шепотов и намеков. Здесь вообще мало говорят.

Это чистое кино с его магией и ритуалами. Кино очень личное.

В Вермильо родился отец постановщицы: в фильме он появляется в образе одного из самых младших сыновей, который просит святую Лючию подарить ему игрушечный самолетик. Дельперо — бывшая документалистка, знаменита фильмом «Материнство» об аргентинском приюте для несовершеннолетних матерей-одиночек. Документальная составляющая сильна и в «Горной невесте»; за небольшими исключениями, в картине заняты непрофессионалы, жители той самой альпийской округи. Это тоже урок неореализма — таких фильмов, как «Похитители велосипедов» Де Сики и «Земля дрожит» Лукино Висконти, задавших стиль искусству 1940-х годов, их последователя Эрмано Ольми, снявшего «Дерево для башмаков». Из этой же традиции — безупречно выдержанная аутентичность костюмов: многие не стилизованы, а действительно принадлежат эпохе.

Настоящим соавтором картины стал российский оператор Михаил Кричман, отработавший свою фирменную манеру в многолетнем сотрудничестве с Андреем Звягинцевым и другими крупными режиссерами, но в «Горной невесте» берущий новую высоту. Альпийские пейзажи, деревенские интерьеры, групповые портреты лишены даже налета глянца, пронизаны особенным зимним светом (хотя фильм захватывает все сезоны), окрашены благородным приглушенным цветом. Это создает гипнотическую живописность. Холодный синий сумрак, белизна заснеженных вершин, ночные сцены, снятые при свечах, пламя костра на снегу вызывают в памяти и полотна Сегантини, Курбе и Каспара Давида Фридриха, и ранние опыты цветной фотографии.

Это редкий фильм, в котором, проникая сквозь пленку эстетизма, мы видим простых «маленьких» людей, часто даже неграмотных, рисующих сердечки на бумаге, но полных достоинства, умеющих переносить страдания, сочувствовать и прощать.

Маура Дельперо, без всяких феминистских завихрений, воспроизводит патриархальный уклад через оптику коллективной памяти, показывая историю человечества как тяжелый опыт, который во многом придется повторить следующим поколениям.

Андрей Плахов