Фокусник не удался

В прокате — фильм «Мистер К.» (Mr. K) с Криспином Гловером в главной роли. Норвежка Таллула Хазекамп Шваб сняла его в Нидерландах, приправив изрядной щепотью бельгийского сюрреализма, некогда великого, а теперь бессмысленного и беспощадного. Давно не видел подобной абракадабры Михаил Трофименков.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Уже само название позволяет оценить амбиции Шваб: что называется, простенько и со вкусом. В современной культуре имя или фамилия, редуцированные до одной буквы К., ассоциируются исключительно с творчеством Франца Кафки. Йозефом К. звали героя «Процесса», без вины павшего жертвой инфернальной машины правосудия. Просто К.— землемера, тщетно пытающегося проникнуть в столь же инфернальный «Замок».

Ну и до кучи героя первого романа Кафки «Америка» звали Карлом Россманом и он, как и герой Гловера, едва не становился пленником некоего отеля. А в фильмографии Гловера, кстати, есть мрачная новелла Линча из мини-сериала «Номер в гостинице» (1993).

Короче говоря, Шваб решила перекафкианить Кафку, что делает честь ее смелости. Особенность загадочной прозы Кафки — обилие интерпретаций, которым ее можно подвергнуть. Литературная месть удушливой австро-венгерской бюрократии? Предчувствие того, что назовут тоталитаризмом? Или выяснение отношений маленького человека с жестоковыйным богом? В любом случае, каждая из этих интерпретаций значительна, несмотря на то что любить Кафку тяжело, если не невозможно.

Фильм «Мистер К.» изумителен тем, что не поддается никаким интерпретациям. Вообще никаким. Хотя в любом абсурде, в любом сюрреализме обязательно должна присутствовать своя художественная логика. Пусть вывернутая наизнанку, зазеркальная, но поэтическая. Будь то падающие с неба клерки в котелках с картин Рене Магритта и жидкие часы Сальвадора Дали. Или рассеченный бритвой глаз, рифмующийся с заслоненной облаком Луной, из «Андалузского пса» Луиса Бунюэля.

Итак, что происходит в «Мистере К.»? Некий фокусник заселяется в некий провинциальный отель некоей страны: ему предстоит выступление в местном клубе. Очевидный спойлер: никакое выступление ему не светит, а из отеля он никогда не выберется.

Почему именно фокусник, а не, скажем, сантехник? Пару раз продемонстрировав его мастерство крутить в невесомости шары и извлекать из ушей куриные яйца, Шваб больше никак не отыграет профессиональную принадлежность К. Ладно, фокусник так фокусник.

Второй главный герой — сам отель, с которым периодически случаются судороги. Трубы дрожат, картины на стенах подпрыгивают, свет мигает и гаснет. Под кроватью в номере фокусника обнаруживается седовласый мужик, а в стенном шкафу — горничная.

Отель поначалу кажется пустынным а-ля отель «Оверлук» из «Сияния» (1980) Стэнли Кубрика. Но вдруг оказывается, что его населяют многочисленные, так сказать, трудовые коллективы.

Из дыры в стене вылезает целый расфуфыренный оркестр, гонящийся за фокусником с неотвратимостью поезда без тормозов. Какие-то мерзкие дети похищают чемоданы героя. Вереница официантов с подносами деликатесов увлекает в номер пожухлой актрисы, окруженной толпой прихлебателей, костюмерш и жирных голых мужиков, перед которыми она принимает ванну.

Другой людской поток принесет фокусника на кухню, где царит жесткая иерархия обработчиков яиц: черпальщики, сортировщики, развешиватели и взбиватели. Здесь хотя бы намечается некий социальный смысл. Обслуга, годами и десятилетиями не видевшая света божьего, ожидающая явления некоего Освободителя и откровений некоего Оракула, сойдет за жертв капиталистической эксплуатации?

Отнюдь нет. Чем многочисленнее и громогласнее экранные толпы, чем теснее сжимаются стены живого, как окажется, отеля, тем тоскливее и бессмысленнее становится экранный капустник.

Будь я Кафкой, непременно гостил бы в ночных кошмарах Шваб, приговаривая: «Не трогай моих мистеров К., не трогай!»

Михаил Трофименков