А коммерсанты выйдут?

В сентябре 2024 года вступили в силу изменения в Налоговый кодекс РФ, обусловившие повышение финансовой нагрузки на участников гражданских процессов. На фоне растущей государственной пошлины граждане начали чаще выбирать уголовные дела в качестве более доступного способа защиты своих прав. Одновременно наметилась тенденция гуманизации уголовного процесса, проявляющаяся в увеличении мягких мер пресечения и нововведениях, способствующих восстановлению утраченных прав предпринимателей. Но возникает вопрос: не приведет ли это к тому, что уголовный процесс станет инструментом вымогательства? Партнер, руководитель уголовной практики АБ «Бартолиус» Сергей Гревцов опасается, что позитивные изменения, направленные на гуманизацию системы, могут перерасти в неформальные практики, требующие более внимательного контроля со стороны государства.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

После того как в сентябре 2024 года в законную силу вступили изменения в Налоговый кодекс РФ, стало ясно, что, прежде чем судиться в гражданском процессе, нужно накопить не только на юристов, но и на госпошлину. В то же время уголовное судопроизводство предлагает более доступные возможности для защиты своих интересов, поскольку потерпевший может подать гражданский иск в рамках уголовного дела без уплаты госпошлины. Таким образом, для некоторых граждан участие в уголовном процессе становится более привлекательным вариантом из-за низкого финансового порога, пусть и не совсем быстрого и эффективного.

Уверен, что последствия повышения государственной пошлины еще скажутся на статистике количества осужденных в будущем, но пока мы видим шокирующий результат: количество осужденных в 2024 году значительно снизилось по сравнению с 2021 и 2022 годами — почти на 15%. Количество обвинительных приговоров, в свою очередь, снизилось с 84,75% до 81%.

Даже председатель Верховного суда РФ в своем докладе по итогам прошлого года с восхищением сообщает, что происходит снижение жесткости уголовного процесса: мягких наказаний и мягких мер пресечения используется все больше. Если обратить внимание на динамику последних лет, то можно заметить, что, несмотря на значительное увеличение количества материалов по стражным мерам в 2024 году, сохраняется высокий уровень отказа в их удовлетворении (12%) — что, безусловно, является позитивной тенденцией, учитывая, что в 2022 году этот показатель составлял 9,77%. Доля новой для уголовного процесса меры пресечения в виде запрета определенных действий постепенно растет (с 2% до 4,15% в общей массе) и такими темпами через пару лет грозит перегнать домашний арест (доля которого в 2023 году составила 8,12%). Это явление даже получило красивое название — «сбалансированная гуманизация».

На публичном уровне правоприменители в лице Верховного суда и Министерства юстиции направляют законодателю проект федерального закона, сфокусированный на совершенствовании правового регулирования и практики применения меры пресечения в виде залога по уголовным делам об экономических преступлениях. Согласно проекту, данную меру пресечения предлагается избирать в случае внесения залога в сумме, уплата которой является основанием для освобождения субъектов экономических преступлений от уголовной ответственности в связи с возмещением ущерба.

Масла в огонь подливают недавние изменения в Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 11 марта текущего года: они вводят понятие ненасильственного преступления средней тяжести, по которому запрещено избрание меры пресечения в виде заключения под стражу. В 2024 году статью 171 УК РФ (незаконное предпринимательство) существенно переработали, в результате чего были созданы адекватные условия для прекращения уголовного преследования без наказания. А в конце 2024 года наконец-то внесли долгожданные изменения в ст. 238 УК РФ (выполнение работ и оказание услуг ненадлежащего качества), запретив применять ее к ятрогенным преступлениям.

Увеличение пороговых сумм для определения размера ущерба по ряду предпринимательских составов (крупного и особо крупного) безусловно лучше соответствует экономическим реалиям. Поскольку законодатель уже пошел по этому пути, появилась надежда, что в ближайшее время будет пересмотрен и размер ущерба по обычным хищениям (не связанным с предпринимательской деятельностью). Мы видим все больше сигналов к тому, что уголовный процесс меняет приоритет в своих задачах: стремление возместить ущерб начинает превалировать над тем, чтобы просто посадить человека. Правильный ли это путь? Не превратит ли это уголовный процесс в инструмент вымогательства и понуждения? Повлечет ли это за собой усиление вмешательства уголовного процесса в хозяйственную деятельность коммерсантов при их разборках между собой?

На мой взгляд, ответ очевиден: этот путь верен. Гуманизация уголовного процесса, которая плавно проводится законодателем и правоприменителем уже на протяжении последних четырех лет, наоборот, свидетельствует о том, что уголовный процесс по экономическим преступлениям пытаются «обарбитражить», придав ему больше элементов свободной состязательности и снижая планку допускаемых ограничений в отношении фигурантов уголовных дел.

Говоря простым языком, возбуждение уголовного дела в отношении коммерсанта даже по тяжкой статье все чаще не влечет для него автоматического заключения под стражу или реального лишения свободы. Уголовный процесс создал условия, которые позволяют предпринимателю продолжать свою законную деятельность и доказывать свою невиновность.

Безусловно, «фискальный фишинг» со стороны правоохранителей, опережающий решения налоговых органов о привлечении к налоговой ответственности, остался. Да и штат сотрудников в этом направлении только растет, как и количество возбужденных дел, вопреки снижению категории тяжести. Сегодня предприниматели защищены как прямым запретом на избрание меры пресечения в виде заключения под стражу, установленным УПК РФ, так и сформированными механизмами легального прекращения уголовного преследования через уплату налогов по итогам следствия.

Однако главный вопрос в другом: станут ли теперь меньше сажать по ч. 4 ст. 159 УК РФ? Ответ также очевиден: нет, поскольку, несмотря на позитивные тенденции, в регулировании и практике применения самой популярной и проблемной в предпринимательской и правоохранительной среде статьи ничего не изменилось.

Для того чтобы разомкнуть этот «стражный замок», необходима политическая воля, которая позволит превратить меру пресечения в виде залога из экзотики в ежедневную рутину. А для того чтобы выпустить наших коммерсантов из «правоохранительных объятий», нужно распространить правила прекращения уголовного преследования в связи с возмещением ущерба, предусмотренные ст. 28.1 УПК РФ, на тяжкие экономические составы. Слишком часто на практике встречаются случаи, когда находящемуся под стражей коммерсанту вменяют хищение бюджетных средств на пару десятков миллионов, которые он давно готов выплатить и продолжить вести бизнес дальше. Вот только государство не создало условий ни для принятия этого возмещения, ни необходимых положительных мотивационных последствий. С таким подходом шансы коммерсантов выйти на свободу невелики.