«В нашей стране наибольшее количество жизней уносят гиперлипидемия, гипертония и курение»

Сердечно-сосудистые заболевания занимают первое место в структуре смертности россиян. При этом к их появлению зачастую приводят неправильный образ жизни и вредные привычки, которые при желании можно модифицировать. Президент Национального общества по изучению атеросклероза Марат Ежов рассказывает о факторах риска, способствующих возникновению сердечно-сосудистых заболеваний в РФ, модификации рисков и правилах здоровой жизни.

— Давайте начнем наш разговор с того, что обрисуем общую картину сердечно-сосудистых заболеваний в России, а потом обсудим факторы, способствующие их развитию.

— К сожалению, в России смертность от болезней системы кровообращения занимает лидирующую позицию. Согласно статистике 2022 года, мы потеряли 841,6 тыс. человек из-за этой патологии. Смертность в расчете на 100 тыс. населения составила 566 случаев. Наибольший вклад вносят хроническая ишемическая болезнь сердца — более 300 случаев на 100 тыс. населения, а также поражения сосудов головного мозга, чаще всего проявляющиеся в виде ишемического инсульта и транзиторных ишемических атак. Эти состояния связаны с ишемическим поражением головного мозга, а также с инфарктом миокарда или хроническим коронарным синдромом вследствие атеросклеротических изменений сосудов, которые снабжают кровью жизненно важные органы.

— Какие факторы влияют на развитие атеросклероза?

— Атеросклероз не возникает на пустом месте: он связан с неблагоприятным профилем риска у каждого отдельно взятого человека. Этот профиль формируется под воздействием различных факторов, среди которых в России ведущую роль играют нарушения липидного обмена. В частности, повышение общего холестерина — это то, что многие знают и слышали. Однако холестерин неоднороден: наибольший вред организму человека причиняют липопротеиды низкой плотности (ЛНП), которые составляют значительную часть общего холестерина — их еще часто называют «плохим холестерином».

Популяционная норма для этого показателя составляет до 3 ммоль/л, но при значениях выше 5 ммоль/л следует задуматься о наличии семейной гиперхолестеринемии — чрезмерно высокого уровня холестерина в крови. Важно выявить и исключить таких пациентов, поскольку они часто имеют патогенные варианты генов, ответственных за синтез или утилизацию «плохого холестерина».

Существуют три ключевых гена, и поломка в одном из них может привести к наследственным формам заболевания. Если у человека есть мутация от обоих родителей, это будет гомозиготная семейная гиперхолестеринемия, при которой уровень холестерина ЛНП может превышать 10 ммоль/л. Болезнь обычно развивается в детском и юношеском возрасте, и без лечения такие пациенты могут столкнуться с серьезными проблемами до достижения 20 лет.

Кроме того, повышенные значения триглицеридов также представляют опасность.

По данным исследований, высокие уровни общего холестерина наблюдаются у 60% взрослых россиян, в то время как уровень холестерина ЛНП превышает норму почти у 75%. Триглицериды повышены у каждого третьего взрослого, а уровень липопротеида(а) — у каждого пятого. Если сложить эти данные, можно сказать, что около 75% россиян до 75 лет имеют те или иные нарушения липидного обмена, иногда даже в сочетании.

И, безусловно, существуют поведенческие факторы риска. Это все, что связано с образом жизни: неправильное питание, низкий уровень физической активности и табакокурение.

— Насколько часто встречаются случаи семейной гиперхолестеринемии? Это редкое заболевание?

— По последним мировым данным, усредненная частота гомозиготной семейной гиперхолестеринемии составляет 1 на 300 тыс., что делает это заболевание орфанным — или, иными словами, редким. Но в России, согласно крупным исследованиям, гетерозиготная форма встречается примерно в 1 из 200 случаев. Это означает, что в общественном транспорте, где одновременно могут находиться 1–2 тыс. человек, как минимум 5–10 из них могут иметь чрезмерно повышенный уровень холестерина, не подозревая об этом. И у таких лиц возможна внезапная сердечная смерть в возрасте около 40 лет на фоне как бы полного здоровья.

— Можно ли выделить группы по полу и возрасту среди взрослого населения, у которых риск наиболее высок? И как это выявить?

— Среднестатистический человек в нашей стране имеет общий холестерин от 5,5 до 6 ммоль/л, что считается серой зоной. Мы не можем просто взять всех подряд и начать лечение. Необходимо объяснять населению про важность диспансеризации. В ходе нее на первом этапе определяют общий холестерин, и, если он повышен, врач направляет пациента на второй этап, где проводится полный липидный профиль (включает «плохой» и «хороший» холестерин, триглицериды). На этом этапе также исследуют сонные артерии на наличие атеросклеротических бляшек.

— Это требует масштабной информационной кампании для привлечения людей к участию в диспансеризации, в том числе молодежи…

— Да, и такой кампании нам не хватает. Я глубоко убежден, что эффективная профилактика — это пропаганда здорового образа жизни на популяционном уровне. Люди должны знать свои показатели: артериальное давление, уровень холестерина и сахара в крови. Многие не ощущают высокое давление и приходят на консультацию уже с инсультом в возрасте 35–40 лет. Это приводит к инвалидизации — как физической, так и психологической. А ведь это модифицируемые факторы риска!

Чтобы объяснить людям важность этих показателей, необходимо запустить социальную рекламу о том, что высокие значения давления, холестерина и глюкозы крови, а также курение могут угрожать жизни.

Нужна активная работа средств массовой информации при поддержке государства. Я считаю, что информация должна транслироваться через федеральные телевизионные каналы. Что касается молодежи, то она меньше смотрит телевизор, поэтому стоит рассмотреть использование интернет-ресурсов для информирования более широкой аудитории.

— Вернемся к вопросу о факторах риска. Когда мы говорим об ожирении, можем ли мы по-прежнему опираться на индекс массы тела?

— Да, именно так — с его помощью можно определять ожирение любой степени. Но я не хотел бы сегодня фокусироваться на этой теме, потому что существуют парадоксы ожирения, которые требуют дальнейшего изучения и обсуждения. Меня больше беспокоит то, что в нашей стране наибольшее количество жизней уносят гиперлипидемия, гипертония и табакокурение.

— Если говорить о таком факторе риска, как табакокурение, то насколько эта проблема сейчас распространена в РФ?

— Масштаб проблемы колоссальный. Около трети взрослого населения России продолжает курить — это примерно 30 млн человек. При этом каждая выкуренная сигарета ухудшает функцию сосудов и провоцирует развитие и прогрессирование атеросклероза. К сожалению, мы видим, что даже после сердечно-сосудистых катастроф, таких как инфаркт миокарда или инсульт, многие продолжают курить.

— Вы считаете, что дальнейшие запреты по употреблению табака не будут эффективны?

— Надо сказать, что сегодня в России реализуется очень качественная, прогрессивная антитабачная политика. Что касается тотальных запретов, история нам уже показала, чем это обычно заканчивается. Можно вспомнить «сухой закон», который ввели в СССР в 1985 году — этот наглядный пример даже приводил глава страны Владимир Путин. Вдумчивые, взвешенные ограничения — это правильно, однако в то же время человеку надо оставлять право выбора, но при этом широко и доступно информировать, что с ним будет, если он реализует этот выбор.

— А как вы оцениваете эффективность никотинзаместительной терапии?

— У нас в стране это преимущественно пластыри и жевательные резинки. Эффективность такой терапии невелика, особенно у курильщиков с тяжелой зависимостью. Для таких курильщиков, которые, скорее всего, не бросят никогда, имеет смысл рассматривать сертифицированные электронные системы нагревания табака, которые позволяют модифицировать этот риск.

Электронные системы нагревания табака предполагают потребление никотина, ради которого заядлые курильщики курят, но при этом содержание вредных смол и продуктов горения классических сигарет кардинально снижено.

Мы призываем к полному отказу от курения, однако для взрослых людей с тяжелой табачной зависимостью и низкой мотивацией на отказ, кто уже многократно и безуспешно пытался бросить курить, стоит рассмотреть переход на менее вредную, научно обоснованную альтернативу.

— Располагаем ли мы достаточными доказательствами сниженного уровня вреда таких бездымных электронных устройств?

— Да, мы можем в этом вопросе ориентироваться на практику США, которая является страной с достаточно продвинутым, но при этом доказательным подходом к здравоохранению.

Американские кардиологи в своей версии клинических рекомендаций по ведению ишемической болезни сердца — а именно она, напомню, уносит больше всего жизней в нашей стране — указывают несколько методов по отказу от курения. Самый высокий класс доказательности присвоен полному отказу, но уже следующий класс имеют как раз альтернативные системы доставки никотина.

Поэтому я думаю, что российские рекомендации по лечению различных сердечно-сосудистых заболеваний, которые создают профессиональные медицинские ассоциации, должны на своих страницах по крайней мере упоминать эти устройства как возможную альтернативу полному отказу, если он невозможен по каким-то причинам.

Если риск невозможно убрать полностью, его необходимо по крайней мере модифицировать. Важно понимать, что отказ от курения или хотя бы переход на электронное устройство — это снижение вреда. Безусловно, электронные устройства обеспечивают лишь частичное снижение вреда, тогда как полный отказ позволяет устранить вредоносные эффекты табакокурения на организм человека. Однако крайне важно помогать не только тем, кто легко может отказаться от этой привычки, но и тем, кто в силу тяжелой зависимости не может отказаться полностью. Мы должны сделать все возможное с нашей стороны, но пациенты должны нас слушать. Ну и важно отметить, что такая никотинсодержащая продукция не должна быть ни при каких обстоятельствах доступна несовершеннолетним в полном соответствии с нашим законодательством.

— Это становится все сложнее и сложнее. У вас нет такого ощущения при работе с разными пациентами?

— Ну, меня мои пациенты обычно слушают, но, конечно же, в целом такая проблема есть. Вообще, у нас не принято относиться к жизни как к дару свыше: подавляющее большинство людей не проявляет серьезной ответственности за свою жизнь и здоровье.

Но ситуация постепенно меняется, и более молодое поколение уже иначе, более внимательно, к этому относится.

— Как вы видите будущее борьбы с сердечно-сосудистыми заболеваниями в России?

— Я надеюсь на положительные изменения. Если мы сможем объединить усилия государства, медицинского сообщества и всего общества в целом, у нас есть все шансы снизить заболеваемость и смертность от сердечно-сосудистых заболеваний. Это требует времени и ресурсов, передовых, инновационных подходов, в том числе риск-ориентированного регулирования с учетом возможностей по модификации рисков. Однако результаты будут стоить затраченных усилий.

— Как вы считаете, какие меры могли бы быть наиболее эффективными для снижения смертности от сердечно-сосудистых заболеваний?

— Необходимо комплексное решение. Во-первых, это создание федеральной программы с четкими целями и задачами. Во-вторых, важно улучшить доступность медицинских услуг, особенно в отдаленных районах. В-третьих, нужно активно работать над повышением уровня осведомленности населения о профилактике, факторах риска и методах их модификации. И, наконец, необходимо интегрировать программы по борьбе с сердечно-сосудистыми заболеваниями в систему здравоохранения на всех уровнях.

— То есть вы считаете, что необходимо не только создать программу, но и активно информировать население о важности профилактики?

— Совершенно верно. Образование и информирование населения играют ключевую роль. Люди должны понимать, что профилактика заболеваний и модификация рисков — это не только возможность избежать серьезных последствий, но и улучшить качество жизни. Программы по повышению осведомленности о возможностях модификации факторов риска, таких как высокое артериальное давление, неправильное питание, табакокурение и недостаток физической активности, могут значительно снизить заболеваемость.

— А как вы относитесь к внедрению новых технологий в профилактику и лечение заболеваний? Например, насколько полезно использование мобильных приложений для мониторинга здоровья?

— Я считаю, что это очень перспективное направление. Мобильные приложения могут помочь людям отслеживать свое здоровье, напоминать о необходимости принимать лекарства, а также предоставлять информацию о здоровом образе жизни. Это может стать важным инструментом в руках граждан для контроля своего состояния и при необходимости взаимодействия с врачами.

— Согласны ли вы с тем, что необходимо развивать телемедицину для улучшения доступа к медицинской помощи?

— Безусловно. Телемедицина позволяет людям получать консультации специалистов без необходимости посещения медицинских учреждений. Это особенно важно для тех, кто живет в удаленных или сельских районах. Кроме того, это может сократить время ожидания приема у врача и сделать медицинскую помощь более доступной.

— Есть ли какие-то простые правила, которые все, кто хочет заботиться о своем здоровье, могут использовать как ориентир в бытовой жизни уже сейчас?

— Да, американские кардиологи в 2022 году сформулировали «Восемь правил здоровой жизни». Первые четыре — поведенческие, а именно рациональная диета, двигательная активность — 150 минут в неделю умеренной или 75 минут высокой интенсивности. Это здоровье сна — семь-восемь часов со своевременным отходом к нему. Это полный отказ или хотя бы ограничение табакокурения. И, наконец, следующие четыре правила, связанные с основными показателями здоровья,— это контроль массы тела, а также давления, липидов и глюкозы в крови.

— Казалось бы, просто.

— Гениально просто. Самое главное, они уже провели исследования, результаты которого свидетельствуют об эффективности соблюдения этих правил. Поэтому ими можно смело пользоваться. А в России — нужно. У нашей страны огромный потенциал. Мы не должны умирать сотнями тысяч преждевременно, и для этого у нас в руках есть все необходимые инструменты и инновации, в том числе по модификации рисков — главное ими правильно распорядиться.

Интервью взяла Елена Петрова