Сминается кино
«Пик Ник или Сказки старого ворона» в Электротеатре «Станиславский»
В Электротеатре «Станиславский» завершились премьерные показы трилогии «Пик Ник или Сказки старого ворона». И хотя до завершения московского театрального сезона еще далеко, новый спектакль Бориса Юхананова трудно не признать одной из его бесспорных вершин, считает Дмитрий Ренанский.
Частью спектакля становится беседа режиссеров Анатолия Васильева, Александра Велединского и самого Бориса Юхананова
Фото: Олимпия Орлова
Частью спектакля становится беседа режиссеров Анатолия Васильева, Александра Велединского и самого Бориса Юхананова
Фото: Олимпия Орлова
Сюжетная канва «Сказок старого ворона», одновременно витиеватая и прозрачная, соткана из нескольких линий. Первая — характерная для театра Бориса Юхананова мифологическая рамка: рассказ о путешествии на Землю четырех ангелов, ставших актрисами и разыгрывающих пьесу Теннеси Уильямса «Прекрасное воскресенье для пикника». Вторая — собственно текст поздней одноактовки главного американского драматурга прошлого века, который от вечера к вечеру подвергается все более и более изощренной деконструкции. Третья и, пожалуй что, самая важная — автофикшн о том, как примы Электротеатра Ирина Савицкова, Мария Чиркова, Мария Беляева и Екатерина Любимова взялись самостоятельно репетировать драму Уильямса, но вскоре зашли в тупик и поняли, что не смогут выпустить премьеру без помощи режиссера. Нарратив в «Пик Нике» мерцает, появляясь и исчезая, но по большей части ютится где-то на задворках спектакля. Искусство не надпись, а узор, повторяет Юхананов вслед за Виктором Шкловским — и монтирует девятичасовую нелинейную конструкцию из философских и искусствоведческих текстов, фрагментов интервью, кадров из фильмов, фрагментов кинохроники, из минимал-техно Романа Жаурова, хоровой лирики Николая Попова и рэпа Александра Белоусова.
Поразительной степенью свободы в совмещении всего со всем «Сказки старого ворона» напоминают позднего Бетховена или позднего Годара, когда реальности наслаиваются и просвечивают друг через друга, а смысл возникает в зазоре между полярными полюсами формы. Схожим образом устроена и сценография Юрия Харикова: в ключевых эпизодах художник совмещает «живой план» и заранее снятое в той же декорации видео, так что за происходящим на подмостках Электротеатра мы наблюдаем сквозь экран, опускающийся перед первым зрительским рядом. Во второй части «Пик Ника» за столиками в кафе встречаются героини «Прекрасного воскресенья для пикника», персонажи «Октавии», «Мира Рима» и других постановок Электротеатра — а по соседству с ними сам Борис Юхананов в компании с режиссерами Анатолием Васильевым и Александром Велединским спорят о пьесе Уильямса, о климате времени, о «тонком теле» актера и о том, как нужно выставлять свет в кино. Именно это — главная «история» «Сказок старого ворона»: их драматургию двигают не отношения персонажей, а поиски правильного света, освещения в кадре.
Юхананов ставит спектакль о языке, перебирая приемы, жанры, техники, технологии и художественные стратегии, подвергая их сомнению, проверяя на прочность, прямо по ходу дела меняя правила игры. Режиссера интересует механика театра, и потому подлинными протагонистами «Сказок старого ворона» оказываются рабочие сцены, чьи усилия обычно скрыты от посторонних глаз. Первая часть трилогии начинается словно бы из затакта: на протяжении сорока с лишним минут публика внимает неторопливому ритуалу монтажа декораций, который разворачивается под звуки моцартовского «Реквиема», причем легендарную запись Теодора Курентзиса мы слышим целиком, от первой до последней ноты. Юхананов предлагает пережить театр не как результат, а как процесс, уравнивая зрителей в правах с участниками. Он строит величественное здание спектакля из массивных блоков времени — и вот уже Моцарт уступает сцену пропорционально долгой и бескомпромиссно громкой техно-вечеринке c идеально отстроенным саундом.
Юхананов, чье имя долгое время оставалось синонимом и символом отечественного андерграунда, выпустил спектакль большого стиля, выглядящий реквиемом по модернистскому проекту ХХ века, по традиции авторского искусства режиссеров-демиургов — неслучайно в «Пик Нике» маячат тени Бергмана, Тарковского и Линча. Вечно ускользающий черный лис, как называли Юхананова соратники по параллельному кино 1980-х, сбросил шкуру и переродился в черного ворона — хриплый закадровый голос прошивает трилогию предельно личными комментариями автора, оглядывающегося на свой творческий путь. Символично, что премьера «Пик Ника» вышла аккурат к юбилею обновленного Электротеатра, распахнувшего в 2015 году двери для спектаклей Хайнера Гёббельса, Ромео Кастеллуччи, Теодороса Терзопулоса и ставшего за минувшее десятилетие домом новой русской оперы. Сложность исполнения и восприятия как выражение принципиальной непознаваемости мира всегда была фирменной чертой лучших проектов Юхананова-продюсера и Юхананова-режиссера, и новая работа худрука Электротеатра доказывает, что он по-прежнему остается одним из самых радикально мыслящих сегодня российских художников.