Президент России Владимир Путин вчера прилетел в немецкий город Хайлигендамм и встретился с канцлером Германии Ангелой Меркель. По сообщению специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА из центра событий, благодаря усилиям антиглобалистов встреча прошла в обстановке, максимально приближенной к боевой. Кроме того, корреспондент Ъ по пути в Хайлигендамм выяснил, что итоговое заявление "восьмерки" может быть вообще не подписано из-за разногласий, которые на вчерашний вечер выглядели непреодолимыми.
Из аэропорта Гамбурга мы добирались в пресс-центр саммита "восьмерки" на двух автобусах, а также в сопровождении нескольких полицейских автомобилей и сообщений, появившихся к этому времени в мировом информационном пространстве от корреспондентов, работающих в окрестностях Хайлигендамма.
Сообщения транслировались людьми, попавшими в самое пекло, но сумевшими сохранить хладнокровие в условиях прорыва тысячами антиглобалистов полицейских кордонов вокруг Хайлигендамма.
Информировалось, что антиглобалисты устраивают погромы не только в окрестностях Хайлигендамма, но уже и в нем самом. Интернет был полон информации об уже знаменитом старинном поезде, который должен был перевозить журналистов из пресс-центра в Хайлигендамм. Сообщалось, что антиглобалисты закидали его камнями, а также пробили паровой котел, который организаторы саммита теперь лихорадочно чинят на скорую руку. Никакой видимой связи с Хайлигендаммом больше не существовало. Саммит уже не на грани срыва, а за гранью. В одном из сообщений российского информационного агентства я, открыв интернет в мобильном телефоне, пока мы ехали из аэропорта, прочитал, что от происходящего пострадают прежде всего российские журналисты, которые, наверное, думают, что еще смогут попасть на встречу Ангелы Меркель и Владимира Путина в Хайлигендамме. А на самом деле шансов ноль.
Действительность, как обычно, превзошла все ожидания. На этот раз в лучшую сторону. То есть паровоз был в полном порядке, а на встречу президента России и канцлера Германии я попал.
В остальном все могло быть и правда получше. До пресс-центра из аэропорта мы добирались больше двух часов, кружа по окрестностям (как и десятки вертолетов), чтобы автобусы наверняка избежали встречи с бунтующим антиглобализмом. В какой-то момент наш кортеж разбили на две части — очевидно, чтобы рассеять внимание и силы противника. В результате маневр, благодаря в основном огромному количеству дорог в сельской местности Германии, удался настолько, что мы доехали до пресс-центра, который находится в шести километрах от уже легендарного Хайлигендамма, не встретив вообще ни одного антиглобалиста.
Между тем они все-таки были.Они не закидали камнями поезд и не разбили котел. И они не стали ложиться на рельсы. Они их просто разобрали. (Поэтому мы плыли в Хайлигендамм на катере.) Для того чтобы сделать это, антиглобалистам и в самом деле пришлось преодолеть полицейское оцепление. В основном они просто обошли его стороной. Я видел эти толпы людей, бредущих полями с луговыми цветами. Процессии растягивались на сотни метров. Впрочем, в нескольких местах и в самом деле были столкновения. Так, съемочная группа телеканала "Россия", работавшая в окрестностях Хайлигендамма накануне, снимала сюжет о молодых мотоциклистах в черном, которые решили вступить в схватку с полицейскими. И они сделали это, получили дубинками по спинам, а потом, когда мужественный телеоператор попросился прокатиться с одним из них на мотоцикле в направлении еще одной группы полицейских (мотоциклисты определили очередную мишень, давая, впрочем, себе отчет в том, что на самом деле мишенью в любом случае станут они сами), мотоциклисты сначала согласились подвезти телеоператора, а потом, когда узнали, что у него нет мотоциклетного шлема, с возмущением отказали:
— Это же нарушение закона!
На катере вместе с нами в Хайлигендамм плыла группа российских экспертов, участвующих в подготовке итоговых документов "восьмерки". Они опаздывали на переговоры. Вот у этих людей была действительно серьезная проблема. Как выяснилось, до сих пор не согласовано итоговое совместное заявление по мировой экономике, проект которого был роздан странам--участницам "восьмерки" еще в январе этого года. Точнее, не согласован один раздел этого заявления: "Изменение климата и энергоэффективность". При обсуждении проблемы всемирного потепления американцы и немцы не могут договориться по поводу целевых показателей, в которых должно быть определено квотирование выбросов углекислого газа, способного повлиять на парниковый эффект на планете.
Американцы до сих пор настаивают на том, чтобы не прописывать в документе никаких цифр. Немцы категорически не согласны с этим.
Позиция российских экспертов с самого начала была компромиссной по отношению и к американцам, и к немцам.
Один из этих экспертов, Андрей Кондаков, сидевший в трюме катера, был настроен достаточно скептически и говорил, что целевые показатели в проекте итогового документа вообще никак научно не обоснованы, "а то, что обосновано, обойдется слишком дорого". Впрочем, он вспомнил, что в начале года первые переговоры по поводу совместного заявления начинались с того, что немцы предложили для начала невинную формулировку о "необходимости срочных мер для борьбы с потеплением", а американцы сразу заявили, что категорически с ней не согласны.
При этом на переговорах страны ЕС согласились с позицией Германии и с ее вариантом количественных параметров сокращения выбросов CO2, а Канада поддержала США: никаких цифр, регламентирующих сокращение выбросов, вообще быть не должно. В результате, по словам экспертов, с которыми я разговаривал вчера вечером, переговоры уперлись в семь-восемь скобок с целевыми параметрами — и замерли.
Пассажиры катера даже высказали мнение, что итоговый документ может быть вообще не подписан, и обсуждали возникшие час назад в среде шерпов слухи о том, что после встречи Ангелы Меркель и Джорджа Буша, которая состоялась только что в Хайлигендамме, федеральный канцлер согласилась убрать из документа все целевые показатели. Андрей Кондаков в это, впрочем, не верил. Заместитель министра иностранных дел Сергей Кисляк, сидевший рядом с ним, был настроен более оптимистично и считал, что "компромисс все-таки будет, но его порог будет гораздо выше, чем надеялась Германия".
Между тем катер причалил к Хайлигендамму. Картина, открывавшаяся с моря, из катера, была достойной: несколько ухоженных зданий, стриженый кустарник и главное, отсутствие антиглобалистов.
Нами были, впрочем, обнаружены и пять неухоженных коттеджей с облупившейся штукатуркой. В них, по предположениям японских экспертов, плывших вместе с нами, вполне могли поселить глав государств "аут-рич" (беднейших стран мира.— Ъ), которых организаторы тоже пригласили на саммит.
Президент России, прилетев в Хайлигендамм на вертолете, зашел к себе в коттедж и уже через несколько минут на фоне причала с широкой и даже демонстративной улыбкой фотографировался с Ангелой Меркель, которая вышла встретить его из библиотеки. Она что-то сказала Владимиру Путину, он громко засмеялся и произнес: "Абгехерт!" Теперь засмеялась она. "Абгехерт" в переводе с немецкого означает "усек". Что он успел усечь за такое короткое время, так и осталось загадкой.
Переговоры продолжались всего минут 15-20. Владимир Путин, выйдя из библиотеки, сказал, что в Хайлигендамме ему все понравилось, "место красивое, хорошее... это же избирательный округ Ангелы Меркель... да и вообще, да, ее родина..."
Я спросил президента, будет ли он завтра обсуждать на первом заседании с коллегами проблему потепления климата, на чем настаивала Ангела Меркель и о чем просила, как мне позже стало известно, Владимира Путина в эти 15-20 минут.
— И о климате,— ответил господин Путин и, помедлив, добавил: — И о международных проблемах, о Балканах, о Косово.
На этом он закончил перечисление, собственно говоря, одной и той же проблемы, а я убедился в том, что сам господин Путин приехал сюда поговорить с коллегами прежде всего именно о Косово.
Им всем есть что по этому поводу сказать друг другу — и нечего, кажется, друг от друга услышать.
