Определенная стабилизация наметилась и в реальном секторе экономике. По существу, с августа прошлого года глубина спада остается стабильной с некоторой даже тенденцией к уменьшению: в январе--марте физические объемы производства выросли на 2% по отношению к IV кварталу прошлого года. Однако ни краткосрочного, ни даже среднесрочного потенциала роста здесь не просматривается. Более того, пристальный взгляд на структуру спада дает основания для пессимистической оценки перспектив преодоления спада.
Структура спада неоднородна: острее всего он ощущается в перерабатывающих отраслях (в среднем -20% к соответствующему периоду прошлого года, в том числе в легкой и пищевой промышленности -26%), в то время как в топливно-сырьевых отраслях глубина спада меньше (в среднем -14%).
Причина этого, по нашему мнению, — в характере взаимодействия двух агрегированных секторов: комплекса производств текущего спроса (как производственного, так и потребительского) и производств спроса инвестиционного (включая и производство товаров длительного пользования для населения). Поясним, о чем идет речь.
Административный контроль за ценами в советской экономике автоматически поддерживал высокий уровень вынужденных сбережений населения и вполне солидный, хотя и постепенно размываемый во второй половине 1980-х гг. уровень накоплений предприятий. Поддерживался стабильный уровень спроса на инвестиции и товары длительного пользования, и названные сектора не различались по модели ценообразования.
Освобождение цен в корне изменило ситуацию. В секторе товаров текущего спроса последний практически не связан с накоплениями и определяется текущими доходами и инфляционными ожиданиями. В инвестиционном секторе, напротив, спрос определяется накопленными активами, которые в условиях либерализационного шока подверглись катастрофическому обесценению и, в отличие от текущих доходов, индексировались в несопоставимых с изменившимся общим уровнем цен масштабах. Отсюда становится явной причина неоднородности спада, характеризующаяся более сильным провалом отраслей инвестиционного спроса.
Драматизм ситуации в том, что она носит явно самоподдерживающийся, ловушечный характер. Проследим, как развивается процесс. Пусть в некоторый момент времени в экономике прошел очередной виток индексации текущих доходов. Результирующий рост спроса концентрируется в большей степени на товарах текущего потребления, так как для инвестиционных затрат даже индексированных доходов, как правило, недостаточно — нужны накопления, которых, положим, на данном шаге пока не хватает. Увеличившийся спрос на текущие товары стимулирует рост цен на них, в то время как цены на нераскупаемые инвестиционные товары не падает — их "подпирают" издержки. В итоге инфляция продолжается, еще сильнее обесценивая накапливаемые для долгосрочных покупок активы и приближая новый момент индексации. Круг замкнулся: инфляция спроса в секторе производства "текущих" товаров постоянно подпитывает инфляцию издержек в инвестиционном, цены в котором неэластичны к спросовым сигналам.
Описанный вид инфляции — ее можно окрестить структурной — не только снижает равновесный уровень спроса на дорогостоящие товары, но еще и тормозит движение к нему, повышая скорость обесценения накапливаемых активов.
Уровень падения производственных инвестиций у всех на устах и не нуждается в развернутых комментариях, поэтому в качестве иллюстрации приведенных выше теоретических рассуждений ограничимся данными о степени стагнирования рынка товаров длительного пользования населения. Согласно информации Роскомстата, по итогам минувшего квартала объемы продаж некоторых товаров этой группы, в частности холодильников и морозильников, упали до уровня середины 60-х годов, а нынешний уровень цен на телевизоры и бытовые холодильники сделал их практически недоступными для 2/3 населения. В итоге резко увеличился возраст потребительского парка предметов длительного пользования, 30-40% которого сейчас составляют монстры, приобретенные более 10 лет назад.
Рассмотренная структурная ловушка в принципе не поддается разблокировке традиционными бюджетными и монетарными средствами: любое действие, направленное на восстановление уровня накоплений — та же всеобъемлющая индексация вкладов, например, — моментально вызовет такой скачок текущего спроса, а за ним и инфляции, что активы инвестиционного назначения опять обесценятся.
К потенциальным средствам выхода из нее могут быть отнесены следующие рецепты. Первый — за счет подавления инфляции спроса в секторе текущих товаров посредством массированного увеличения объемов их предложения (парафраз некогда широко выдвигавшихся рецептов товарной интервенции), прежде всего за счет импорта. Однако учитывая нынешнюю степень зрелости проблемы внешнего долга и необходимости поддержания активного сальдо внешней торговли сколь-нибудь резко увеличить импорт нереально.
Другой путь состоит во временном прерывании либерализационного процесса — перехода к контролю спроса путем тех или иных форм ограничения роста текущих доходов. Этот путь более реален, к его обсуждению мы вернемся после анализа ситуации и проблем, испытываемых денежным сектором экономики.
Состояние денежного сектора
Среди отличительных для нынешней макроэкономической фазы характеристик денежного сектора можно отметить прежде всего значительно более высокие, чем в двух предыдущих фазах постсоциалистического развития, и в целом довольно стабильные, несмотря на кратковременные сезонные колебания, темпы открытой ценовой инфляции.
Темпы ползучей девальвации рубля, в отличие от предыдущих периодов, в целом достаточно точно согласуются с темпом изменения внутренних цен. Это также придает динамике цен определенную устойчивость. В противном случае опережающее внутренние цены повышение курса придает им — через цены привязанных к курсу импортных товаров — дополнительный импульс роста. Так было в частности осенью прошлого года, запомнившейся, помимо прочего, ажиотажем на валютном рынке.
Кроме того, произошла стабилизация и даже ощутимый рост по сравнению с летними месяцами катившегося вниз с начала года реального уровня денежных остатков на счетах предприятий. В макроэкономическом плане это означает преодоление кризисного состояния их платежеспособности, так что взаимные неплатежи, хотя и имеют место, но все же уже не представляют собой критическую проблему.
Здесь же нельзя не упомянуть о завершении в основном дерегулирования цен, прежде всего нефтяных, благодаря чему уже не происходит накопления мощных потенциалов инфляции издержек, подобного тем, что сотрясали финансовую систему в мае и сентябре прошлого года при пересмотре уровня цен на энергоносители. Хотя обусловленные скорее чисто политическими причинами откаты к попыткам регулирования этих цен еще случаются. Свежий пример — освященная президентским указом отмена повышения цен на бензин в Москве и Санкт-Петербурге.
Все это и придает нынешней экономической ситуации черты своеобразного равновесия. К тому же со стороны правительства и денежной администрации не наблюдается каких-либо заметных шагов, которые были бы направлены на изменение сложившейся ситуации (кроме вялой и неосуществленной попытки в начале года ввести прямые ограничения для ряда ключевых цен — вспомните одно из первых распоряжений Черноомырдина).
Экономические агенты также в основном адаптировались к высокой инфляции — как к неприятному процессу, который все же не заключает в себе прямых разрушительных последствий, если не считать отсутствие частных производственных инвестиций. Однако затянувшееся спокойствие не может продолжаться бесконечно.
Попытка прогноза инфляции на II квартал
Предложение денег. В качестве лежащего на поверхности ориентира для обсуждения возможного масштаба расширения денежной массы в ближайшие месяцы есть смысл отталкиваться от официально закрепленного соглашением правительства и Центробанка лимита прироста кредитов последнего в размере 30% во втором квартале нынешнего года.
Рис. 3 наглядно демонстрирует завидный оптимизм, питающий это решение: целевой темп прироста (на диаграмме он отмечен столбиком "C"; в среднемесячном выражении он соответствует примерно 9%) "проложен" на нисходящей прямой фактических квартальных темпов II-IV квартал 1992 г. В то же время при взгляде на диаграмму сразу приходит мысль о сезонном характере пика централизованного кредитования во II квартале прошлого года и, следовательно, неизбежности его повтора в этом году. Это делает обсуждение правительственно-банковских договоренностей делом бесперспективным и несерьезным. Поэтому отвлекаясь от геометрических изысков, попробуем проанализировать реально возможный уровень динамики резервного кредита в апреле--июне.
Фактический поквартальный рост последнего с начала 1992 г., а также кажущийся нам минимально возможный прогноз на ближайший квартал в разрезе трех основных источников расширения резервного кредита представлены в таблице 1.
Таблица 1
Резервный кредит и его источники в 1992-1993 гг.*
Каналы кредитной эмиссии ЦБ 1992 г. 1993 г.
I квартал II квартал III квартал IV квартал I квартал** II квартал***
Кредит правительству 142 486 1240 1972 3692 5892
— темп роста за квартал, % 100 342 255 159 187 160
Кредит коммерческим банкам 286 568 1290 2624 3515 5235
— темп роста за квартал, % 213 199 227 203 134 149
Кредит государствам бывш. СССР 40 314 627 916 1447 2350
— темп роста за квартал, % — 785 200 146 158 162
Итого резервный кредит 468 1368 3157 5512 8654 13477
— темп роста за квартал, % 170 292 231 175 157 156
Структура прироста, %
Кредит правительству 0 38 43 31 55 46
Кредит коммерческим банкам 79 32 40 57 28 35
Кредит государствам бывш. СССР 21 30 17 12 17 19
* на конец соответствующего периода, млрд рублей.
** предварительные данные
*** исходя из умеренного варианта прогноза