В обстановке, приближенной к бытовой

Штутгартская опера давным-давно уже зарекомендовала себя в качестве бастиона передовой оперной режиссуры. Стоит, пожалуй, уточнить — передовой немецкой режиссуры, со всеми вытекающими из этого последствиями, из-за которых, собственно, оперная индустрия Германии и является для одних эталоном обращения с оперой, а для других — красной тряпкой. Одной из особенно символичных акций (почти что творческим манифестом) штутгартского оперного дома за последние несколько лет стала постановка вагнеровского "Кольца нибелунга", где художественным единством пожертвовали ради большей демонстративности и остроты. Каждую из опер тетралогии ставил отдельный режиссер, причем, как правило, режиссер с заведомой славой бунтаря, вроде Петера Конвичного или местной (штутгартской) двоицы — Йосси Вилера и Серджио Морабито.

Ставить вторую часть цикла, оперу "Валькирия", пригласили Кристофа Неля, который действительно сделал из спектакля что-то совершенно эталонное в смысле соблюдения всех до единого стандартов актуального оперного театра. Эталонность едва не оборачивается здесь невольной пародийностью, хотя сознательно никакой пародии и тем более никакого юмора режиссер в виду не имел. И действительно, общий тон постановки старается быть мрачновато-депрессивным. "Хижина" Хундинга (Аттила Джун) изображена аскетичной сценической коробкой, посреди которой стоит задрипанный стол с двумя стульями. Затравленный Зигмунд (Роберт Гэмбилл) буквально вваливается на сцену в шортах и толстовке с капюшоном; угнетенная мужем Зиглинда (Ангела Деноке) стряпает еду на электроплитке в углу, униженно надев передник горничной. И так далее; основные мотивы в основном из разряда очевидных: уж конечно, Зигмунд и Зиглинда — два изгоя, сильные личности, отвергнутые обществом и мечтающие вырваться... и проч. и проч. Проблему наличия в опере богов постановщик решил с несколько даже нахальной элементарностью: его Вотан (Ян-Гендрик Ротеринг) — пожилой дядька с лицом директора магазина, появляющийся то в трениках с лампасами, то в провинциального вида костюме. Сначала, лежа на надувном матрасе в интерьере вроде ДК средней руки, он играется статуэтками героев (Валгалла все-таки); позже битву Зигмунда с Хундингом будут разыгрывать по его указке огромные куклы на заднем плане — в то время как оба героя стоят себе почти на авансцене. Третий акт показывает несколько облезлую "сцену на сцене", где сначала гривуазно приплясывают перезрелые чирлидерши-валькирии, а потом разыгрывается объяснение Брунгильды с Вотаном и финальная сцена заклинания огня. Отец выслушивает непокорную валькирию, сидя за "режиссерским" столиком с лампой; усталая, угловатая, измученная жизнью Брунгильда засыпает, сидя за тем самым задрипанным столом, а кольцо огня Вотан изображает с помощью нескольких свечек. При всей этой тоскливости музыкально спектакль в самом деле чрезвычайно силен: и благодаря динамичному, воодушевленному и внимательному руководству дирижера Лотара Загросека, и благодаря составу певцов. Более всего украшают его богатый и густой тенор Роберта Гэмбилла и лучистое сопрано Ангелы Деноке.

Wagner: "Die Walkure" (2 DVD)

Staatsoper Stuttgart, L. Zagrosek (EuroArts)