постсоветское пространство
В минувшую субботу возле здания Верховного суда Таджикистана прогремели два взрыва. Власти сразу же квалифицировали происшествие как террористический акт, "совершенный с целью устрашения". Корреспондент Ъ ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ, побывавший в Душанбе накануне теракта, полагает, что его главными жертвами могут стать и без того запуганные оппозиционные партии страны.
Взрывы в Душанбе прогремели во второй половине дня в субботу. Два взрывных устройства, мощность которых, по предварительным оценкам, составила около 200 г в тротиловом эквиваленте, были установлены возле здания Верховного суда Таджикистана и сработали одно за другим с интервалом в несколько минут. Обследовавшие место преступления следственные бригады министерства безопасности и МВД страны установили, что в результате взрывов никто не пострадал. Как выяснилось, жертв удалось избежать благодаря тому, что бомбы не были начинены поражающими предметами, поэтому взрывная волна лишь выбила окна в здании суда и нескольких домах по соседству. От более подробных комментариев правоохранительные органы отказались, отметив, правда, что тип взрывных устройств пока не установлен.
— Нами возбуждено уголовное дело по факту терроризма,— заявил прессе прокурор Душанбе Курбонали Мухаббатов.— Мы считаем, что данный взрыв был совершен в целях устрашения.
Судя по всему, прокурор Мухаббатов не случайно заговорил об устрашении. На следующей неделе, 27 июня, Таджикистан отметит десятую годовщину окончания гражданской войны, которая стала одним из самых кровавых конфликтов на всем постсоветском пространстве. Все эти десять лет самое популярное выражение в Таджикистане — "Лишь бы не было войны". На вопрос, как дела, здесь так и отвечают: "Да ничего. Главное, что нет войны". Люди панически боятся повторения событий середины 90-х годов и за то, что сейчас в стране мир, прощают своему бессменному президенту Эмомали Рахмону все: нищету, коррупцию, безработицу.
— Большой плюс президента в том, что он остановил войну,— убеждает меня Акрам Калонов, работник одного из душанбинских телеканалов.— Остальное не в счет, пойми! Поэтому я всегда за Рахмона голосую. Равных ему политиков просто нет.
Акрам говорит правду. В Таджикистане и впрямь не осталось никого, кто бы мог сравниться с действующим президентом по популярности и могуществу. Когда в 1997 году между правительственными войсками и силами Объединенной таджикской оппозиции (ОТО) был заключен мир, некоторых противников господина Рахмона поначалу допустили к руководству страной. Но затем их одного за другим оттеснили от властных рычагов, а многие, как, например, тайно выкраденный два года назад из России лидер Демократической партии Таджикистана Махмадрузи Искандаров, и вовсе оказались за решеткой. От выборов к выборам оппозиционные партии последовательно оказываются за бортом парламента, большинство в котором каждый раз получает пропрезидентская Народно-демократическая партия. Политические противники Эмомали Рахмона сетуют на то, что отданные за них голоса крадет Центризбирком.
— В нашей стране авторитарная система власти ускоренными темпами трансформируется в тоталитарную,— убеждает меня лидер Социал-демократической партии Таджикистана (СДПТ) Рахматилло Зойиров.— Вот вам простой пример. На парламентских выборах 2005 года я ходил голосовать на свой избирательный участок. Как положено, проголосовал за нашу партию. Потом заглядываю в протокол, а там черным по белому: СДПТ — ноль голосов.