Свободный орешек

Брюс Уиллис снова стал Джоном Макклейном
рассказывает Лидия Маслова

«Крепкий орешек–4» – продолжение антитеррористической эпопеи, начатой в 1988 году, в оригинале называется «Live Free or Die Hard», то есть к труднопереводимой жизненной заповеди главного героя «Die Hard» (что-то вроде «умри жестко») приделано более понятное пожелание жить свободным. На практике, правда, оно малоосуществимо. Даже Брюсу Уиллису, отказавшемуся от нескольких первоначальных вариантов сценария четвертой серии и считающему сносным только первый «Крепкий орешек», вот уже третий раз приходится соглашаться на роль, к которой у него душа не особенно лежит. «Боевики с Брюсом Уиллисом меня давно уже не интересуют»,– признался артист, старающийся выбирать сценарии, в которых чувствуется хоть какая-то работа мозга. Крутой, но не семи пядей во лбу нью-йоркский коп Макклейн, в которого актеру приходится перевоплощаться, ему откровенно надоел, и в последних двух сериях (вышедших в 1990-м и 1995-м) это заметно на экране. Так что в четвертом фильме сценаристам, не способным как-то гальванизировать, оживить героя, ничего не остается, как постараться обернуть его апатичное мировоззрение на пользу дела и выдать вялость и равнодушие Макклейна за олимпийское спокойствие умудренного жизненными бурями бойца.


За прошедшие после последнего «Орешка» годы герой Брюса Уиллиса окончательно развелся с женой, с которой у него с самого начала были натянутые отношения, с тоски зачастил на собрания анонимных алкоголиков и перешел из полиции в органы госбезопасности. В остальном в «Крепком орешке» все по-прежнему: меняется только место действия, да террористы потихоньку осваивают все новые передовые технологии. В первом фильме Макклейн в одиночку боролся с бандой террористов, захватившей заложников в недостроенном лос-анджелесском небоскребе, причем личная заинтересованность героя заключалась в том, что среди заложников была его жена. Во втором фильме примерно аналогичное действие разворачивалось в аэропорту, а в третьем Макклейн гонялся за бомбистом по всему Нью-Йорку. С тех пор прогресс ушел далеко, и теперь герою приходится выслеживать компьютерных террористов, несмотря на то что сам он в компьютерах ничего не понимает. Злоумышленники сначала балуются с системой, регулирующей работу светофоров, а поднаторев, залезают в банковские и биржевые сети, чем ставят американскую экономику на грань коллапса. Разрабатывая свой план, кибертеррористы пользуются инструкциями из книги, написанной компьютерщиком, некогда работавшим на правительство, а потому хорошо осведомленным о деталях компьютеризации всех сфер американской общественной жизни. Последний, решающий удар, после которого стране грозит тотальный крах, назначен с присущим террористам цинизмом на очередной День независимости.
Делать нечего: усталый Макклейн вербует одного из пойманных хакеров (Джастин Лонг, известный в основном по рекламным роликам компании Apple) и с его помощью, старчески покряхтывая, начинает спасать родину. Юмор заключается в том, что закоренелый технофоб Макклейн рассчитывает не на модернизированное оборудование, а на свои старые добрые кулаки, в то время как его не бывавший в переделках напарник-интеллектуал ахает да охает на каждый взрыв: «Нет, ты видел?!». «Да видел я, видел...» – невозмутимо отбивает Макклейн его обеспокоенное кудахтанье своим излюбленным тоном стреляного воробья, которого уже ничем не проймешь.
Чтобы вдохнуть новую жизнь в одну из самых популярных в конце 1980-х — начале 1990-х кинофраншиз и осовременить ее, продюсеры позвали пока еще многообещающего 34-летнего режиссера Лена Уайзмана, известного готичными фильмами про вампиров «Подземный мир» (Underworld). Поскольку предыдущие «Орешки» выполнены в совсем другой стилистике и особого мракобесия не содержат, то чтобы оправдать продюсерский выбор, Лен Уайзман немедленно начал рассказывать легенду, как будто еще в 15 лет под впечатлением от первого «Крепкого орешка» он снял на домашнюю камеру самопальный римейк боевика. Возможно, то первое произведение Лена Уайзмана, сделанное не по коммерческим соображениям, а из чистого вдохновения, представляло гораздо большую ценность для киноискусства, чем «Крепкий орешек–4».

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...