Во вторник в Таллине состоялась церемония перезахоронения останков советских воинов и открытия монумента Воину-освободителю, в апреле перенесенного с площади Тынисмяги на военное кладбище. Скорее всего на этом российско-эстонский конфликт, в ходе которого торговые сети уже сняли с полок эстонские продукты, железнодорожники ограничили перевозки на эстонском направлении, а сын губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко свернул девелоперский проект в Эстонии, не закончится. О перспективах развития экономических связей между Эстонией и Россией корреспонденту Ъ МАРИИ МОКЕЙЧЕВОЙ рассказал министр экономики и коммуникаций Эстонии ЮХАН ПАРТС.
— У нас могут быть политические разногласия, но связывать их с экономической деятельностью неправильно. Мы считаем это поведением XIX века. Хотелось бы отметить, что эстонское правительство никогда не делает политических уступок ради каких-то экономических выгод. Никогда. Но мы очень хотим, чтобы развивались и нормальные политические отношения, и нормальные экономические отношения, культурные отношения, отношения между людьми. Конечно, мы знаем, что эти отношения мы можем построить только на доверии. Но доверие просто так не купишь. Мы хотим, чтобы в России уважали эстонскую государственность. Пока есть вопросы, может быть, это займет 10-15 лет, но мы не можем изменить ход истории. Я думаю, что нам надо развивать экономические отношения независимо от этого. Я жду того времени, когда эстонские политики любого уровня смогут нормально встретиться со своими российскими коллегами. У нас нормальные отношения с разными государствами, даже китайский президент встречается с нашим президентом в любое время, я не говорю о президенте США. Почему же не могут нормально встретиться соседи — министры, премьер-министры? Не надо бояться эстонцев. Мы народ одного миллиона, мы не будем воевать, и мы народ, который любит мир, который живет на этом кусочке земли 10 тысяч лет. Петербург был основан 300 лет назад. Видите разницу?
— Как проходит интеграция эстонской экономики в европейскую?
— Этот процесс начался вовсе не с 1 мая 2004 года, когда Эстония вошла в Европейский союз, а с начала 1990-х. Сегодня можно сказать, что экономика Эстонии — это часть экономики Евросоюза, а значит, наш рынок — это внутренний рынок Евросоюза, и мы видим, что этот рынок хорошо работает. Если мы можем конкурировать с предприятиями Германии, Финляндии, Великобритании, значит, наша экономика развивается в правильном направлении.
— Какая роль при этом отводится взаимодействию с Россией и другими странами, не входящими в Евросоюз?
— Если смотреть на рынки третьих стран — существует такой термин для обозначения государств, не входящих в Евросоюз, — то есть рынки, куда эстонскому капиталу очень удобно инвестировать, так как мы хорошо знаем эти страны. Среди них Украина, Грузия, Казахстан. Что касается России, то после нашего вступления в Евросоюз и отмены различных дополнительных пошлин экспорт в Россию вырос значительно (в 2004 году — на 70 процентов, в 2005-м — на 50 процентов, в 2006-м — на 50 процентов), возрос интерес многих эстонских инвесторов к России. Импорт тоже вырос: в 2004-2005 годах рост составил 20-30 процентов, в 2006 году — 80 процентов благодаря топливу. Количество российских туристов растет, но пока их в общем объеме только 5 процентов.
— Какова роль российского транзита в экономике Эстонии?
— Наша страна географически находится в позиции, которую удобно использовать и российским, и западным бизнесменам, и, конечно, наши предприниматели заинтересованы в том, чтобы воспользоваться этим преимуществом. Сегодня доля транзита в эстонском ВВП составляет 5-7 процентов. В течение последних месяцев экономические отношения попали в спектр политических эмоций. Мы надеемся, что такие колебания скоро закончатся и объемы транзита восстановятся. Транзит определяет развитие экономики в некоторых отраслях, особенно в портовой деятельности. Например, три года назад еще не было порта Силламяэ, а там 50 процентов принадлежит российскому капиталу. Это очень логично. Ведь если возят российские товары, то стратегическими операторами должны становиться именно российские компании. Два крупных оператора работают в Таллинском порту, есть они и в других портах. Если российские компании хотят везти уголь через Эстонию, то нормально, чтобы оператором в Таллинском порту был "Кузбассразрезуголь".
— Какова позиция государства по отношению к иностранным инвестициям в порты?
— Мы не делаем никакого различия между инвесторами. Главное, чтобы инвестор или оператор действовал на основе контракта в течение 20-30 лет и брал на себя стратегические риски. Сегодня Таллинский порт много работает с китайскими портами, ведь речь идет не только о транспортировке российской нефти, но и о развитии контейнерных перевозок. Кроме того, мы думаем о том, чтобы в порту Таллина можно было принимать океанские суда. Возможно, операторами здесь выступят китайские компании. Но это никак не отразится на нашем отношении к инвесторам, будут ли это китайские, голландские или эстонские фирмы.
— Сейчас в Петербурге, как и во всем мире, наибольшую динамику показывают контейнерные перевозки. Уделяется ли внимание этому направлению в Эстонии?
— В Эстонии нет больших объемов импорта. Конечно, развиваются перевозки контейнерных грузов, но в основном это транзитные грузы. Для нас главная задача — налаживание взаимодействия между теми портами Балтийского моря, которые по природным условиям могут обслуживать океанские суда, так как это дает новое качество транзита. Поэтому балтийским портам надо не конкурировать, а кооперироваться и консолидироваться, чтобы получать дополнительные объемы и добавленную стоимость.
— Насколько сильную конкуренцию Эстонии составляют российские порты?
— Таллинский порт является третьим на Балтике. Раньше он был вторым, но в связи с активным развитием порта в Приморске мы потеряли второе место и сейчас остаемся на одном уровне с Санкт-Петербургским портом. Также, конечно, существует конкуренция с портами в Латвии, Литве и Финляндии.
— Для порта Санкт-Петербурга главным вопросом является недостаток инфраструктуры для доставки грузов из порта. А как обстоит дело в Эстонии?
— Инфраструктуры, конечно, недостаточно, и надо ее постоянно развивать. Всего на транспортные проекты в течение этого времени будет потрачено около 10 млрд эстонских крон. Это как деньги государства, так и частные средства. Самым значительным инфраструктурным проектом является мост через Нарву. Он предназначен для автомобилей, но в ближайшее время нам придется думать и о железнодорожном мосте. Второй проект — это обеспечение хорошей связи через Тарту и Псков. Уже идут работы по строительству нового погранпункта Койдула в южной части Эстонии. Это чисто эстонский проект. А вот мост через реку Нарву, конечно, должен быть совместным проектом, тем более что рабочая группа Еврокомиссии недавно включила его в список приоритетных. Мы находимся в боевой готовности, но пока не видим политического желания со стороны наших российских партнеров.