Насколько тяжелый предстоит ему случай на этот раз, самоуверенный юнец даже не догадывается, будучи обманут кротким видом божьего одуванчика, в изображении которого Энтони Хопкинс не знает равных. Основная закавыка в том, что орудие убийства, которое подсудимый, ничуть не стесняясь, держал в руке в момент прихода полиции, нигде не обнаруживается даже после многочисленных обысков дома – оно испарилось самым таинственным образом, что впоследствии объяснится с той же обезоруживающей наглостью, с какой держится герой Хопкинса, на голубом глазу отрицающий очевидные факты. Зная со слов Глеба Жеглова, что пистолет пересилит десятки других улик, заранее уверенный в своей безнаказанности, обвиняемый отказывается от адвоката и начинает всячески превращать процесс в фарс: вместо того чтобы задавать вопросы свидетелям или опровергать их показания, демонстративно рисует каракули в блокноте и громко, на весь зал, отрывает страницу за страницей. Еще никогда не видевший такого обвинитель, придя на первое свидание с преступником, от растерянности кипятится: «Я не собираюсь играть с вами игры», – на что мудрый подсудимый философски замечает: «Боюсь, что все равно придется». Персонаж Райана Гослинга в принципе тоже хитер, хотя еще зелен, чтобы состязаться с матерым волком, но из чистого азарта решает во что бы то ни стало засадить подонка.
В начале авторы «Перелома» еще помнят о киноискусстве и пытаются предлагать необычные ракурсы, когда камера панорамирует над местом преступления как-то боком, с задумчивым наклоном. Но вскоре, к счастью, создатели картины бросают все эти ухищрения и тупо сосредотачиваются на лицах Райана Гослинга и особенно Энтони Хопкинса, пародирующего лектеровские парадоксы и провокации: «И это все, на что вы способны? Лучше не придумали? Хеппи-энда захотели?» в сочетании с выверенными афоризмами: «Даже сломанные часы два раза в день не врут». Есть, впрочем, в его арсенале и оригинальные идеи: если для доктора Лектера люди были наподобие ягнят, то для героя «Перелома» они не более чем куриные яйца.