Вопреки определенным ожиданиям части политических сил и ряда экспертов начало мая не принесло России ярких событий ни в экономической, ни в чисто политической областях. В эти дни политическая и экономическая жизнь подчинялись, скорее, обычной человеческой логике, в значительной степени сформировавшей российскую традицию: не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра. И тем не менее на прошедшей неделе произошло событие, стратегический характер которого привлек внимание экспертов Ъ.
В среду Государственная дума приняла в первом чтении закон "О федеральном бюджете Российской Федерации в 1994 году" (см. также другие материалы на этой странице). Большинство экономистов сходятся в том, что с точки зрения экономической политики это событие стало самым ярким за последние две недели. Любопытно, что независимые эксперты и эксперты, второй специальностью которых стала политика, разошлись в оценке реальной важности этого события для национальной экономики. Первые считали обсуждение (как и сам факт принятия) бюджета на этот год чисто ритуальным действием, в некоторой степени родственным тому, какое в коммунистическую эпоху ежегодно разыгрывалось в Большом кремлевском дворце. Политики, напротив, несмотря на риск быть обвиненными в наивности, настаивали на серьезности всего, что связано с бюджетным процессом в нынешней России. В беседе с корреспондентом Ъ лидер парламентской фракции "Выбор России" Егор Гайдар привел три аргумента в пользу этой точки зрения. Прежде всего, он считает, что только парламент может реально установить границы кредитной экспансии Центрального банка: при существующем правовом режиме ни президент, ни правительство не в состоянии обязать ЦБР выдерживать определенные лимиты объема централизованного кредитования. Ежегодное соглашение об экономической политике, заключаемое правительством и Центральным банком и устанавливающее эти лимиты, только после принятия федерального бюджета становится законом, который ЦБР обязан неукоснительно выполнять. Во-вторых, отмечает бывший и. о. главы российского правительства, без определения Госдумой структуры государственных расходов ни один министр финансов не пойдет на полноценное финансирование той или иной расходной статьи, представленной ему кабинетом министров. И, в-третьих, утверждение подобной структуры парламентом законодательно превращает расходную часть бюджета в определенный набор государственных обязательств, нарушить которые правительство не имеет права. В последнем случае Егор Гайдар выступает уже как чистый политик: ведь именно благодаря тому, что на протяжении 1992-1993 годов российское правительство систематически нарушало предписания расходной части федерального бюджета, удалось удержать экономику от гиперинфляционного шока.
Все же в парламентских и правительственных кругах превалирует мнение, что дебаты по проекту бюджета носят сейчас прежде всего политический характер. Апологеты правительства считают принятие в первом чтении закона о федеральном бюджете наиболее серьезной политической победой Виктора Черномырдина в этом году. Тем более важной, что она позволит ему упрочить репутацию популярной у различных политических сил фигуры, способной путем маневрирования добиваться реализации своих целей. При этом постоянно подчеркивается, что эти цели сейчас ни в чем не могут расходиться с целями Бориса Ельцина. Оговорка ценная, поскольку в последнее время из-за кремлевских стен начинает просачиваться информация о том, что сохранение нынешним главой правительства своего статуса в предстоящие два года не обязательно должно входить в стратегические планы президента.
Позицию оппонентов премьера при обсуждении законопроекта ("Выбор России" и ЯБЛоко) в Белом доме пытаются представить как частные амбиции политиков, стремящихся свести счеты со своими более удачливыми соперниками. С точки зрения правительства, все спорные вопросы можно было урегулировать путем "двусторонних" переговоров. Наиболее характерен в этом случае пример аграрного лобби: по сравнению с самым первым проектом федерального бюджета объем расходов на поддержку АПК увеличился почти в 6 раз. Несмотря на то что пока нет видимых последствий встречи премьера с лидером ЛДПР Владимиром Жириновским, факт даже краткой беседы с ним рекламируется как готовность главы правительства к конструктивному диалогу с любыми политическими силами "ради интересов общего дела". По результатам голосования в Госдуме сотрудники аппарата правительства стали использовать новую классификацию оппозиции: "конструктивной" стали не только аграрии и ЛДПР, но также коммунисты и члены возглавляемого Борисом Федоровым и Ириной Хакамадой правоцентристского либерально-демократического "Союза 12 декабря". Как ни режет это ухо, но группировки Егора Гайдара и Григория Явлинского попали в разряд "непримиримых".
Сами "непримиримые", обосновывая свои позиции, делают акцент на макроэкономической целесообразности. По мнению Григория Явлинского, бюджет должен отражать реальную ситуацию в экономике. Поэтому размер дефицита должен быть пересмотрен (в сторону увеличения), хотя, по расчетам специалистов бюджетно-финансового комитета Думы, возглавляемого членом ЯБЛока Михаилом Задорновым, должна быть увеличена и сумма налоговых поступлений в бюджет. "Давайте примем бюджет, который будет исполняться," — таков был лейтмотив парламентских выступлений лидера ЯБЛока Григория Явлинского.