Когда на светском рауте Ивара Крегера спросили, почему он до сих пор не распрощался с холостяцкой свободой, спичечный король лукаво ответил: "Я предпочитаю спички!" Ивар Крегер выстроил целую спичечную империю: он контролировал 75% мирового рынка спичек и хвастался, что каждый третий человек из 2 млрд живущих на планете пользуется шведскими спичками.
Ивар Крегер родился 2 марта 1880 года в маленьком шведском городке Калмар. Свой первый капитал он заработал не особенно честно — перед контрольными он пробирался в кабинет к директору, крал вопросы для контрольной и продавал их своим одноклассникам. Во время учебы в Королевском технологическом институте Крегер не забыл свои детские "штучки". На экзамене по минералогии Крегеру нужно было назвать образцы полезных ископаемых. Те минералы, которые Крегер не знал, он попросту прятал в карман.
Отец Крегера владел двумя спичечными фабриками, и юноша на летних каникулах часто помогал отцу по работе. Но после окончания института он ни в какую не захотел оставаться работать на фабрике. Он считал, что достоин лучшего, поэтому с дипломом инженера-строителя отправился в Америку за славой и деньгами. Однако там Крегер не преуспел. Вернувшись, он проработал несколько месяцев на семейной спичечной фабрике, но опять бросил ее ради Америки. Заработав немного денег на ресторанном бизнесе, осенью 1907 года Крегер вернулся на родину. Правда, заняться семейным бизнесом он не спешил — Ивар основал фирму, занимавшуюся строительством зданий из железобетона, что по тем временам было революционной технологией. Чистая прибыль компании в 1908 году равнялась всего 14 тыс. крон, но к 1913 году она поднялась до 185 тыс. крон. В 1916 году актив фирмы увеличился до 3 млн крон. С 1916 года по мере расширения поля деятельности компания превращается в холдинговую: она скупает акции других компаний, в которых был заинтересован Крегер. Среди первых приобретений Крегера было здание кинотеатра Roda Kvarn. В целом интерес Крегера к кино привел в дальнейшем к созданию крупнейшей шведской кинокомпании Svensk Filmindustri.
Между тем в 1912 Крегер наконец-то обратил свое внимание на спичечные фабрики, которыми руководил его отец и брат Торстен. У Крегера было множество идей, как возродить спичечную промышленность. Сначала он за год соединил семь спичечных фабрик Калмара в акционерную компанию Forenade Tandsticksaktiebolaget с капиталом 4 млн крон. Предприятие было весьма успешным. Чистая прибыль за первый год работы составила всего 90 469 крон, дивиденды — 4%. Через год прибыль выросла в два раза, дивиденды — в три раза. Однако конкурент Крегера — Йончепингская группа львиную долю прибыли оттягивала на себя. Тогда в 1917 году Крегер заключил контракт с фирмой Hamilton & Hansell о поставке всего вырабатываемого фосфора в компанию Крегера. И когда Йончепинг обратился в фирму с аналогичной просьбой, ей отказали. Через три месяца запасы сырья на заводах в Йончепинге истощились, и Крегер предложил компании сотрудничество. В 1918 году Крегер зарегистрировал в Стокгольме Swedish Match Company. Основные свои доходы компания получала за счет экспорта: 90% продукции продавалось на заокеанских рынках.
Осенью 1920 года резко упали цены на продукцию. Индекс оптовых цен летом 1920 года достиг 366 пунктов, к октябрю он закрепился на уровне 362 пункта, а затем в течение года снизился до 169 пунктов. Этот показатель лишь немного превышал индекс цен до войны (в 1913-1914 годах он равнялся приблизительно 100 пунктам). Это падение имело катастрофические последствия для шведского бизнеса: сокращение выпуска продукции, приостановка выплат, банкротства. Меры правительства по выведению страны из кризиса привели к сильному завышению шведской кроны, что, в свою очередь, стимулировало импорт и значительно уменьшило экспорт. Крегер резко критиковал действия государства. Он предсказывал, что подобная политика приведет к катастрофическому увеличению числа безработных. И в конце 1923 года все убедились, что Крегер был прав.
Всеобщая депрессия не могла не отразиться и на шведских спичках — не хватало материалов, продукция продавалась плохо. В 1921 году производство было урезано до трех дней в неделю. Тем не менее Swedish Match Company удалось не только удержаться на плаву, но и показать вполне удовлетворительные результаты по прибыли. В 1918 году чистая прибыль компании составила 5 млн 800 тыс. крон, в 1919 году — 8 млн 700 тыс. крон, а в 1923 году — 16 млн 300 тыс. крон. Однако можно предположить, что это была лишь бумажная прибыль, взятая из воздуха. Потому что Крегер очень хорошо понимал, что такое имидж, и всячески старался подбодрить своих кредиторов и инвесторов. Swedish Match Company контролировала от 10 до 15% мирового производства спичек. Но Крегеру этого было мало. В 1923 году он создал корпорацию IMCO (International Match Corporation). Теперь Крегер контролировал уже 30% мирового рынка. Но и это был не предел. Крегер начинает сотрудничать с Lee Higginson and Company.
В декабре 1924 года IMCO выпустила 900 тыс. привилегированных акций по цене $35, имеющих право на 7% накопленного дивиденда по сравнению с обычными акциями. Следующим шагом было размещение 450 тыс. привилегированных акций на рынке. Доход от этой операции, приблизительно $18 млн, должен был профинансировать монопольное соглашение с Польшей и проинвестировать польские спичечные фабрики. Всего через два года после образования IMCO капитал корпорации составил 1 млн обычных и 900 тыс. привилегированных акций. Все обычные акции были сосредоточены в руках Swedish Match Company. Выпуск в апреле 1924 года 900 тыс. акций привел к удвоению капитала компании, с 90 до 180 млн крон. Половину выпущенных акций приобрела компания Ли Хигинсона, чтобы разместить их на английском рынке. Английский рынок поглотил акции с большим аппетитом. Следующий выпуск акций компаний состоялся в начале 1927 года: 900 тыс. привилегированных акций увеличили капитал компании со 180 до 270 млн крон. В 1927 году была создана Британская спичечная корпорация. Акционерный капитал компании составил {pound}6 млн, доля шведской компании — 30%. Поскольку остальные части был распределены между еще 3 тыс. держателей, то и в этом предприятии за Крегером было решающее слово.
В погоне за мировым господством Крегер придумал предлагать ослабленным после войны государствам кредиты под предельно низкие проценты в обмен на спичечную монополию. Срок монополии оговаривался. К тому же Крегер должен был вносить ежегодно плату за монопольное право. Порой эти кредиты являлись просто спасением для страны. Например, Греция использовала свой кредит в $5 млн, чтобы возвратить на родину 1,5 млн беженцев из Турции, Македонии и Болгарии. Первый свой кредит он предоставил Польше в 1925 году. Он одолжил $6 млн под 7% и взамен получил монополию на спичечном рынке на 20 лет. Всего Крегер предоставил кредиты 18 государствам на общую сумму $387 млн. Крегер предлагал кредит и России. Но, по одной из версий, на деловой встрече в Париже российский дипломат предложил Крегеру зажигалку. Спичечный король обиделся и передумал предлагать России кредит.
Для достижения монополии Крегер использовал и другие уловки. Агенты Крегера предлагали независимым спичечным компаниям объединяться в антикрегеровскую группу. Потом созданный концерн за копейки продавался подставным фирмам, контролируемым Крегером. "Мой успех можно объяснить тремя вещами,— говорил Крегер.— Первое — молчание. Второе — молчание. И третье тоже молчание".
Крах на фондовой бирже наступил на следующий день после того, как Крегер выдал Германии кредит на $125 млн под 6%. На момент начала обвала фондового рынка в Нью-Йорке компания Крегера держала 44 млн крон в акциях и не менее 256 млн крон в облигациях. Разместить эти 300 млн крон на американских и европейских рынках в таких катастрофических условиях было непросто. Компаньон Крегера сообщал ему неутешительные новости: "Акции нескольких лидирующих компаний упали в цене на 25-50%, наши акции держатся на приемлемом уровне с понижением цен всего на 12% в течение прошлой недели". Крегера обвиняли в совершении различных махинаций, которые якобы позволяли ему удерживать цены на акции. Во время черной недели, последовавшей после краха, в банке Дрейфуса в Париже двух дельцов обвинили в "бланкинге". Они сначала продавали облигации Крегера, а потом выкупали их, только уже по существенно сниженной цене. Крегер утверждал, что это происходило без его ведома.
После кризиса в 1930 году Крегер приобрел L.M. Ericsson Co. В 1931 году Крегер уже задумал слияние с International Telephone&Telegraph Co (I.T&T). По договору, 600 тыс. акций L.M. Ericsson Co. должны были перейти к наименее развитому блоку I.T&T. Американская корпорация платила в придачу еще $11 млн. Но I.T&T, прежде чем заключать договор, захотела проверить финансовые дела своего конкурента. Крегер легко согласился на проверку. Ее результаты показали, что дела в L.M. Ericsson Co. обстоят совсем не так, как об этом рассказывает Крегер. Оказалось, Крегер перевел более чем $7 млн капитала для предоставления кредитов государствам. Крегер утверждал, что эти деньги он использовал для покупки двух французских телекоммуникационных компаний, которые сейчас находятся в собственности у Kreuger&Toll и через некоторое время перейдут к LME. Залогом он предоставил облигации Swedish Match Company. Эти облигации стоили 125% от займа. I.T&T согласились, что 125% номинальной стоимости — это веско, но по рыночной цене это даже меньше, чем 50%.
20 февраля было принято решение аннулировать контракт о слиянии с I.T&T, причем Крегер должен был вернуть $11 млн. "Очень хорошо, господа",— только и сказал Крегер. Он был должен $11 млн I.T&T, $4 млн — четырем американским банкам, и должен был погасить этот долг в течение семи дней. И их совсем не волновало, может он заплатить или нет. Банкирам Швеции он был должен $116 млн 336 тыс. Одалживая, Крегер уверял, что его финансы насчитывают $1 млрд 135 млн. Но Крегер знал точно, что вряд ли сможет наскрести больше $200 млн. Несмотря на подмоченную репутацию, Крегеру все же удалось найти средства, чтобы выплатить долг. Казалось, все наладилось, и он и дальше будет расширять свою деятельность.
Однако 12 марта 1932 года Крегер был найден мертвым в своих апартаментах в Париже. Он выстрелил себе в сердце из браунинга. Расследование финансовых дел Крегера дало ошеломительные результаты. Задолженности Крегера оценили в 1 млрд 38 млн 791 тыс. крон. Личные долги Крегера составили больше 517 млн крон. Из 352 млн 291 тыс. крон, которые граждане инвестировали в ценные бумаги Крегера, 200 млн крон осели на его личных счетах. Только в Kreuger&Toll судьба 237 млн 582 тыс. крон осталась неизвестной. У Крегера не было ничего в собственности. Лишь небольшая недвижимость всего лишь на $100 тыс. В предсмертной записке Крегер написал: "Я слишком устал, чтобы продолжать".