Сегодня Каннский фестиваль вступил в свою вторую, решающую половину. В конкурсе — очередная премьера: фильм "Жить!" китайца Чжана Имоу, одного из главных претендентов на "Золотую пальмовую ветвь". Уже показали свои новые работы Джузеппе Торнаторе ("Простая формальность"), Атом Эгоян ("Экзотика"), Кшиштоф Кесьлевский ("Три цвета: красный"). Состоялась и премьера фильма Андрея Кончаловского "Курочка Ряба", которую оживленно комментирует пресса.
По словам художественного директора фестиваля Жиля Жакоба, отборочная комиссия отсмотрела более 600 фильмов и выбрала из них 23. Уровень отсмотренных работ был несколько ниже, чем в прошлом году, но сформированная в итоге конкурсная программа представляется организаторам даже более сильной. Наблюдатели пока не спешат со своими выводами: ведь обычно главные козыри фестиваль открывает ближе к финишу. Фильмы, уже показанные к сегодняшнему дню, подтверждают суперпрофессионализм их создателей, но не преподносят сюрпризов, отчего становится немного скучно.
Таковы "Миссис Паркер и порочный круг" Алана Рудольфа (Alan Rudolph, США) и The Browning Майка Фиггиса (Mike Figgis, Великобритания), такова и "Экзотика" Атома Эгояна (Atom Egoyan). Зрители, знакомые с творчеством этого канадского режиссера (фаворита многих фестивалей, включая московский), не нашли его картину экзотичной. Новой выглядела только декорация: действие то и дело возвращалось в стриптиз-бар. Все же сквозные мотивы фильма архетипичны для "интеллектуального" кино: отчуждение, вуайеризм, утрата идентичности.
Абсолютно те же слова могли бы характеризовать атмосферу "Красного" Кесьлевского. С той разницей, что этот человек и сто раз обыгранное умеет представить пронзительно. Плюс прекрасные работы Жана-Луи Трентиньяна (Jean-Louis Trintignant) и Ирен Жакоб (Irene Jacob), плюс, как всегда, прекрасная музыка Прейснера. Этот фильм также не открывает ничего нового, а замыкает трилогию и суммирует закономерности мира Кесьлевского. Больше тысячи человек гибнет во время бури на корабле, а спасаются только считанные единицы. Кесьлевский, пообещав бросить кино, напоследок даровал жизнь тем, кто еще способен любить — в красном, белом или синем цвете.
Джузеппе Торнаторе решил уйти от ностальгических сюжетов (памятных по "Кинотеатру 'Парадизо'") и сделал "кафкианский" триллер "Простая формальность". Жерар Депардье, бегущий "на последнем дыхании" сквозь дождливую ночь, попадает в лапы Романа Полянского — полицейского комиссара, фаната литературы и почти Бога, вершащего посмертный суд. Слон и моська, груда мяса и клоп, огромный голый живот Депардье (Торнаторе кормил его пиццей, а кто-то из критиков сострил: "кажется, Жерар скоро родит") и тщедушное личико Полянского с недобрым прищуром. Физический контраст двух недавних председателей каннского жюри вызвал восторг зала на пресс-конференции. И сам фильм мог быть неплох, но режиссер все испортил, заставив героев разыгрывать псевдоинтеллектуальную игру в кошки-мышки и произносить сакраментальные банальности типа: "Писатель пишет не потому, что у него есть идеи, а потому, что ничего другого не умеет". А что сказать о кинорежиссерах?
Элемент провокации внесла "Курочка Ряба". После просмотра в среде фестивальной публики произошли странные изменения. У некоторых наблюдалось раздвоение личности, а наиболее чувствительные впали в депрессию. Как известно, наиболее чувствительные — русские. Один объяснял свое состояние очередным провалом в отечественное дерьмо (сцена в деревенском клозете), другие — художественными особенностями фильма.
"Курочка Ряба" — первый фильм со времен "Сибириады", снятый Кончаловским по-русски. Как объяснил сам режиссер, это картина о том, почему его соотечественники не полюбили Горбачева, отвергли перестройку и предпочли гарантированную бедность рискованному богатству. На пресс-конференции (где Андрей Сергеевич изъяснялся сугубо по-французски) прозвучало много занятных мыслей о России и русском характере. Выяснилось, что наша женщина не любит, а жалеет, и потому в этой стране выгодно быть в проигрыше. Возьмите Асю — она и спустя тридцать лет после своего появления на экране благоволит к никчемному Степану (от которого родила, да не вышла замуж, потому что гордая была). И по-прежнему (вместе со всей деревней) игнорирует Чиркунова, ныне куркуля и хозяина лесопилки.
На вопрос настырного журналиста, для кого Кончаловский делал свой фильм — для России, для Запада или для Каннского фестиваля, прозвучал саркастический ответ: "Лично и специально для Вас". На вопрос, почему его фильмы не жалуют на родине, режиссер сказал: "Если это и так, — вероятно, по той же причине, что и Горбачева".
Быть может, у Кончаловского в Москве прибавилось бы поклонников, прочти они некоторые здешние рецензии на "Курочку Рябу". Газета Variety: "Решение включить несколько черно-белых фрагментов `Асиного счастья` было ошибкой, ибо лирический материал прошлого несравненно лучше всего, что есть в 'Курочке Рябе' как таковой". Журнал Le Film Francais, озаглавил весьма язвительную рецензию "Цыплята и водка" и завершил ее критикой в адрес местной кинотусовки, которой такие эксперименты по душе.
По поводу "Курочки" мнения расходятся весьма сильно. И если по оценкам международных критиков в журнале Movinng Pictures она делит последнее место с "Простой формальностью" (4 балла из 10), в том же Le Film Francais она занимает место почти в середине списка, а в Screen International — даже немного выше.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ