На прошлой неделе президент Владимир Путин порекомендовал британцам "поменять мозги" (см. стр. 18). Знал об этом российский президент или нет, но в Британии Мозгами называют министра иностранных дел Дэвида Милибанда, одного из главных действующих лиц нынешней дипломатической войны.
В Британии сыну еврейских иммигрантов почти невозможно занять высокий пост в правительстве. Тем более кресло министра иностранных дел. И уж точно никак не в 41 год. Когда это происходит, как произошло с Дэвидом Милибандом, это не просто исключение из правил. Это говорит о том, что сделавший такую карьеру человек исключителен во всех отношениях.
Дэвид Милибанд стал первым сыном в семье едва ли не самого знаменитого и уважаемого из британских марксистов современности — Ральфа Милибанда, на лекциях и книгах которого воспитывались едва ли не все британские левые политики с середины 1950-х годов. Бельгийский еврей Адольф Милибанд прибыл в Британию в 1940 году, буквально на последнем судне, уходившем из уже оккупированной Бельгии в Британию. Здесь он сменил внушавшее ему отвращение имя Адольф на Ральф и довольно быстро стал одним из главных идеологов британского марксизма. Его дом в Примроуз-Хилл на севере Лондона до конца жизни Ральфа Милибанда оставался центром левого движения Британии. Здесь побывали все, кто хоть что-то представлял собой в британском марксизме и социализме. Сюда с обязательным визитом приходили все левые политики из тоталитарных стран, кому Британия по своей доброте предоставляла убежище. Рассказывают, что однажды родители Дэвида, вернувшись домой, застали его беседующим и даже спорящим с Джо Слово, руководителем военного крыла южноафриканской партии "Африканский национальный конгресс", боровшейся против апартеида.
Дэвид, как и его младший брат Эд, учился в самой обыкновенной лондонской школе. Точнее, в необыкновенно посредственной лондонской школе. Дэвид с его домашней подготовкой выглядел почти гением на фоне сверстников из рабочих кварталов и не слишком талантливых педагогов. Как позже писал один из биографов Милибанда, журналист газеты The Guardian Эндрю Энтони, школа, в которой учились братья Милибанд, отличалась "отвратительным руководством и отсутствием дисциплины и тщательно следила лишь за тем, чтобы уничтожить любые ростки соревновательности и стремления к учебе". Если добавить к этому очевидную нелюбовь учителей к, пожалуй, более их развитому Дэвиду, становится понятно, почему в аттестате зрелости человека, которому позже коллеги дадут прозвище Brains (Мозги), были исключительно "тройки".
Несмотря на жуткий аттестат, Дэвид, как, впрочем, чуть позже и его брат Эд, без особых проблем поступил в Оксфорд. Оба брата (Эд моложе Дэвида на четыре года) изучали политологию, философию и экономику. После Оксфорда пути братьев разошлись. Дэвид отправился в аспирантуру в Массачусетский технологический институт, Эд предпочел Лондонскую школу экономики. Тем не менее братья оставались очень близки. Они даже политикой занялись почти одновременно. Эд, работавший на телевидении, как-то взял интервью у Харриет Харман, занимавшей видное место в Лейбористской партии и, разумеется, знавшей Ральфа Милибанда. После интервью она пригласила Эда стать ее спичрайтером, а позже он был замечен нынешним премьер-министром Гордоном Брауном и стал его помощником. Когда лидеру лейбористов Тони Блэру понадобился советник по политическим вопросам, Эд предложил ему кандидатуру своего брата, сделавшего к тому времени неплохую карьеру в престижном Институте общественно-политических исследований.
Работа у первых лиц Лейбористской партии чуть было не испортила отношения братьев: им было прекрасно известно о вражде Блэра и Брауна. Тем не менее позже старшие товарищи по партии начали пользоваться родственными связями Милибандов, которые стали играть роль посредников между враждующими лагерями.
За заслуги перед партией и ее лидерами братья были вознаграждены по достоинству. В 2001 году Дэвиду Милибанду предложили баллотироваться в парламент от одного из так называемых безопасных округов, в которых избиратели от выборов к выборам голосовали за лейбористов. Через четыре года от такого же "безопасного округа" в парламент прошел и Эд.
Отношения с избирателями у Дэвида Милибанда не сложились. Он никогда не скрывал, что интересы избирателей слишком мелки для него как человека, предпочитающего заниматься большой политикой. Впрочем, вся прелесть "безопасных округов" в том и заключается, что политик не нуждается в том, чтобы завоевывать симпатии избирателей.
Зато Милибанд блестяще ладил с коллегами по партии. "Дэвид совершил почти невозможное. При такой стремительной карьере и личных качествах он не нажил себе врагов. Я не представляю себе человека, который отзывался бы о нем плохо. И я говорю не только о лейбористах!" — говорит один из его друзей.
Карьера Дэвида Милибанда действительно была стремительной. Благодаря, разумеется, его близости к Тони Блэру. Как только Милибанд стал членом парламента, он получил портфель младшего министра. А уже через шесть лет занял необыкновенно ответственный и публичный (для Британии) пост министра по делам окружающей среды. Что же до его личных качеств, то как сторонники, так и противники обнаружили у него только один недостаток — правда, весьма серьезный. "Дело не в том, что Дэвид необыкновенно умен. Дело в том, что в отличие от Эда он гордится этим и не пытается скрыть от собеседника то, что он умнее его. Для политика, согласитесь, это не слишком хорошо",— говорит один из друзей семьи Милибанд. Бывший советник Тони Блэра по пиару Алистер Кэмпбелл однажды сказал Дэвиду: "Когда ты говоришь с человеком, у тебя, знаешь, надпись загорается — "Я умнее тебя"". Именно Кэмпбелл, кстати, придумал так и закрепившееся за Дэвидом Милибандом прозвище.
Дэвид Милибанд, любимчик Тони Блэра, имел все шансы сменить своего патрона в кресле премьер-министра. Когда всем стало ясно, что Тони Блэр уходит, на Дэвида Милибанда смотрели как на одного из потенциальных преемников премьер-министра. Более того, сам Блэр, которому, казалось, была нестерпима одна мысль о том, что его сменит Гордон Браун, в частных беседах говорил о том, что Милибанд "может победить", если всерьез займется предвыборной борьбой. А уважаемый еженедельник The Observer, выступающий на стороне лейбористов, назвал Дэвида Милибанда единственным человеком, который может помешать Гордону Брауну сменить Блэра на посту премьер-министра.
Однако бороться всерьез Милибанд не стал. Как говорят его друзья, в основном по семейным соображениям. "Дэвид готов на все, чтобы защитить частную жизнь своей семьи. Понятно, что в должности премьер-министра он не смог бы это сделать",— говорит один из его друзей. Дэвид Милибанд женат на Луизе Шеклтон — американке, известной скрипачке, работающей с Лондонским симфоническим оркестром. У них есть приемный сын Исаак, которого они усыновили в Америке. "Дэвид и Луиза прошли через настоящий ад, когда занимались усыновлением Исаака. Все это было в газетах, и газеты не были слишком добры и милы с ними,— говорит один из друзей семьи Милибанд.— Возможно, через годы, когда Исаак подрастет, проблема защиты личной жизни не будет такой острой, но сейчас все так, как оно есть".
Чем бы ни было вызвано решение Милибанда не конкурировать с Гордоном Брауном, новый премьер-министр отблагодарил своего молодого коллегу, предложив ему пост министра иностранных дел. Эд Милибанд, кстати говоря, получил пост министра по делам кабинета, то есть фактически возглавил всю гражданскую службу страны.
Пока Дэвид Милибанд был министром по делам окружающей среды, о деле Литвиненко он не говорил. Правда, о его отношении догадаться было нетрудно. "Равенство, социальная справедливость, свобода самовыражения и солидарность — все это я воспринял от родителей,— говорил Дэвид Милибанд в интервью газете Jewish Chronicle.— Если вы попытаетесь проанализировать мои политические взгляды, их будет трудно объяснить без учета моих корней".
Сын беженца, спасавшегося от тоталитарного режима, разумеется, был на стороне такого же беженца. А тот факт, что Александр Литвиненко был убит способом, опасным для многих сотен, если не тысяч людей, разумеется, не мог не возмутить человека, весьма ответственно относившегося к своей роли министра по делам окружающей среды. Став министром иностранных дел, Дэвид Милибанд свое отношение к делу Литвиненко выразил. Мало кто сомневается в том, что именно он стоит за всеми шагами нового британского правительства в том, что касается дела Литвиненко и Андрея Лугового, включая жесткое заявление Гордона Брауна о том, что он не намерен терпеть, чтобы британского подданного убивали на территории Британии, да еще особо опасным способом.
"Не может быть никаких сомнений в том, что если бы министром иностранных дел был кто-то другой, то Британия действовала бы куда менее жестко,— говорит бывший карьерный дипломат Дональд Камерон.— Публичная жесткость скорее характерна для наших американских коллег. И я не сомневаюсь в том, что во всем этом проявляется личность нового министра".